Наталья Якобсон - Роза с шипами

Златокудрый демон ушел разгневанным, и я знаю однажды он вернется, но тогда уже будет поздно".

Поздно! Что он имел в виду? Поздно для кого? Я с опаской взглянул на мертвые тела, будто они могли на миг ожить и дать мне ответ. Может подсказка в записях. Я пролистал блокнот. Обо мне больше не было ни одного упоминания. Первая обветшавшая страница была датированная прошлым столетием. Как-то не очень верилось, что старику было не семьдесят и не восемьдесят, а больше ста лет. Всюду речь шла о каком-то повелителе, а на последних страницах о госте, который должен прийти со дня на день. Вряд ли предсказатель судьбы мог знать, что приду именно я, значит, он ждал кого-то другого. Строки были пронизаны ожиданием, волнением, осознанием неизбежности грядущего. Попадались краткие упоминания о чьих-то судьбах, о уделе неизвестных, безымянных визитеров, которые иногда допускались в невидимый другим шатер и ни одного слова о моей судьбе. Даже провидец не мог заглянуть так далеко. Границы вечности ему были недостижимы. Перед уходом я погасил все лампады, чтобы они не стали причиной пожара. Раз Виньена предназначена мне в наследство, значит, я должен заботиться о каждом ее уголке. Я поклялся, что здешних великолепных строений никогда не коснется огонь, и пока что успешно сдерживал свою клятву. Город, который принадлежит мне не по праву силы, а по праву наследства. Разве это не поразительно? Хотя бы из соображений благородства я должен был относиться гуманно по отношению к его жителям. Даже если они избегают, боятся и сторонятся наследника с репутацией злодея, это еще не повод разрушать их жизни и дома. К тому же в Виньене мне стало нравиться все: каждая арка, каждое дерево, каждый камень на главной площади. Розе тоже понравиться здесь, когда она не будет ощущать погони у себя за спиной или крадущихся тихих шагов преследователя по собственным следам.

Я возвращался назад по тем же окраинам города, минуя главные улицы и широкие проспекты, где даже ночью можно было повстречать частые патрули и бодрствующих зевак. Я касался рукой каменной кладки зданий, ощущал на лице капли моросящего дождя. Кроме частого дробного стука дождинок по каркасам крыш и окнам, других звуков не было. Только проходя мимо одного дома с низкими подвальными оконцами, я услышал звуки менуэта, тихие, едва различимые. Они доносились откуда-то из-под земли, скорее всего из самого глубоко подвала. Даже, когда этот дом остался позади, мелодия все еще повторялась в голове, звенела в ушах.

В поместье возле заросшего сорняками фонтана я обнаружил еще одного мертвеца. Длинное двуствольное ружье взорвалось у него в руках. Обезображенная рука запуталась в плюще, обвивавшем фонтан. Рядом валились брошенный кинжал и пищаль. Я накрыл погибшего его же курткой, чтобы не видеть разнесенное взрывом почти до кости лицо. Выяснить у Винсента или Розы, что произошло, не представлялось возможным. Винсент на все вопросы отвечал, что он ничего не знает, а Роза только заявила, что по ее мнению кремневое ружье - опасная вещь, особенно, если стрелок не умеет им пользоваться. Она прижимала к себе мою книгу и утверждала, что ни в чем не виновата.

-- Он целился в окно, скорее всего, решил подстрелить Винсента и мне очень захотелось как-то помешать, а потом раздался взрыв, - Роза пожала плечами, давая понять, что ей трудно это объяснить.

-- Избавься от тела, сбрось его в колодец, - после минутного раздумья предложила она.

-- Что с тобой происходит? - я опустился на одно колено, перед креслом, где сидела Роза.

-- Я не знаю, - она еще крепче прижала к груди книгу, тонкие кисти рук цепко обхватили переплет и на миг мне почудилось, будто сквозь ее зрачки на меня взглянул один из вредных озорных духов, обитающих на страницах книги.

-- Может, вам будет безопаснее вернуться в замок? - предложил я.

-- Иначе нас обвинят в убийствах? - тут же ощетинился Винсент.

-- Я просто считаю, что тебе как-то надо разнообразить свое унылое существование, здесь нечем заняться, и ты вынужденно бездельничаешь, а в окрестностях замка найдется много интересных занятий.

-- Ты считаешь меня лакеем или егерем? - Винсент посчитавший, что я говорю это специально, чтобы унизить его перед Розой сжал кулаки.

-- Успокойся, пока я не послал тебя чистить конюшни.

Строгое предупреждение немного его охладило, но он все еще продолжал злиться.

-- Лучше будет если ты займешься каким-то физическим трудом, чем если будешь вынужден еще раз спасаться от виселицы, - уже более мягко пояснил я.

Винсент буркнул что-то невразумительное, покраснел и отошел к окну, сделав вид, что его очень заинтересовал зяблик, пристроившийся на карнизе.

-- Почему ты так уверен, что в замке нам будет безопаснее, - вдруг подала голос Роза. - Здесь, вокруг поместья бродят самые обычные бунтовщики, возомнившие себя силачами. Я научилась оберегать и себя, и тех кто рядом, от их ножей и серпов. А даже если б не научилась, часовые тоже сумели бы сделать несколько метких выстрелов. Кто-то заботливо расставил здесь целый гарнизон военных, и я даже стесняюсь спросить кто? Потому что твои темные дела, как я ни настаивай, все равно останутся без объяснений. Факт в том, что здесь я смогу постоять за себя, а там, в замке, разве нам под силу справиться с теми демонами, которые кланяются тебе.

Винсент кивнул, признавая ее правоту. С моими подданными он не мог тягаться ни умом, ни ловкостью, ни изворотливостью. Единственное, что ему оставалась в сражении с их полчищем, это сдаться на милость победителям.

Селвин скорее всего проболтался о том, что поместье охраняют солдаты короля. Роза пыталась догадаться, что за отношения могут связывать меня с врагом ее родни. Действительно, сложно догадаться, что способно сблизить монарха и дракона? Не может быть добровольного союза между обладателем венца и тем, кто пролетелся по миру, неся огонь и разорение. Роза пристально вглядывалась в мое лицо, силясь прочесть на нем, то ли это я силой и угрозами заставил короля передать мне власть, являлся ему в ночных кошмарах до тех пор, пока он сдался и отдал скипетр, то ли это сам король поддался тому же обману, что и все, принимающие меня за ангела и соблазнил обещанием наследства.

В любом из двух вариантов мне выпадала роль отпетого негодяя. Любопытно было представить, как я являюсь каждый раз в полночь в королевскую спальню, сажусь в изножьях кровати и медленно свожу его величество с ума или как используя обворожительную внешность и красноречие пробую обольстить всех при дворе, начиная от министров, и кончая сенешалем, герольдами и даже местной прислугой.

-- Если выясниться, что я виновен в череде убийств, потрясших не только окрестности, но и другие города, то эти же самые часовые первыми поволокут моих друзей на костер, - я попытался воззвать к разуму двух беспечных слушателей, но это было бесполезным занятием.