Варвара Иславская - Избранница

— Вы не устали от шума? — осведомился Карл.

— О нет, нисколько, Ваше Величество, — ответила Элиза. — Я впервые в жизни так веселюсь!

— Жаль, а я хотел предложить вам партию в шахматы, — сказал Карл.

— Ну что ж, — несколько жеманно ответила Элиза. — Слово короля — закон. Я согласна сразиться с вами.

— Тогда, прошу пожаловать в мои покои, — сказал Карл. — Там нам никто не помешает.

И Элиза, подобно древнегреческой Эвридике, послушно последовала за королем в его покои. Сейчас Элиза напоминала школьницу, которую мудрый Учитель ведет к вершинам знаний. Держась своими хрупкими пальчиками за сильную, загорелую руку Карла, Элиза уже не боялась ни пространства, ни времени, ни гнусного Иржи с его подставами. И даже мудрые напутствия всесильной Либуше, как майский ветер, вылетели у нее из головы. Элиза шла за мужчиной, в котором чувствовались такие надежность и сила, что мысль ослушаться его казалась нелепой и абсурдной. К тому же Элиза ощущала какое-то немыслимое бесстрашие, вызванное то ли золотым древним вином, то ли самим Карлом, который пробудил дремавшие в ней чувства.

Выйдя из бокового выхода и покинув зал, Элиза с Карлом оказались в красивой галерее, своды которой были выложены бежево-розовым мрамором. К сводам галереи были прикреплены горящие факелы, поэтому света было достаточно, и Элиза увидела, что в самом конце галереи была большая дверь из красного дерева, на которой висел большой, увесистый замок. Она вела в покои великого короля. Через секунду они уже стояли у двери.

Подобно фокуснику, из связки предметов, висевших у него на поясе, Карл извлек металлический ключ, вставил его в массивный замок, быстро повернул его и открыл дверь.

— Добро пожаловать в мое скромное жилище, хитро улыбаясь, сказал Карл.

Элиза робко вошла в святая святых Императора Священной Римской империи.

Даже если бы это происходило 30 тысяч лет назад, не трудно было догадаться, что в этих апартаментах жил мужчина, а не женщина. Какие только виды средневекового оружия не висели на каменных стенах, покрытых груботкаными гобеленами! Любой современный коллекционер отдал бы немалые деньги, чтобы заполучить кривой турецкий кинжал, усыпанный бриллиантами и мелкими голубыми жемчужинами.

— Это наши военные трофеи, — пояснил Карл Элизе.

Вообще Элиза в жизни не видала такого количество драгоценностей на людях, не говоря уже об украшении их жилищ. Создавалось впечатление, что драгоценные камни просто росли как сорняки, а люди их равнодушно подбирали, а если не надо, то проходили мимо.

Вдруг Элиза вскрикнула от страха, увидев, что в углу комнаты стоит грозный рыцарь в железном шлеме и короткой кольчуге. В правой руке он держал секиру, а в левой — круглый щит.

— Не бойся. Это древние доспехи моего дедушки, который участвовал в крестовых походах.

— Да? И он… навещает вас?

— Иногда, — серьезно ответил Карл и снова галантно взяв Элизу за руку, усадил ее на лавку рядом с камином, а потом присел рядом с ней, до десятой доли миллиметра выдерживая положенную в те времена дистанцию между дамой и кавалером. Перед камином стоял маленький столик, на котором расположились подсвечник с красными горящими свечами, ваза с фруктами, почему-то 3 немыслимых размеров красных кубка и какое-то блюдо, видимо, со сладостями.

«У этого ловеласа, конечно, уже все наготове», — подумала Элиза, но не обиделась. Ей было тепло и приятно.

— Я могу показать тебе свои доспехи, — гордо сказал Карл.

— Извольте. Я с удовольствием посмотрю, — подмазала Элиза Карлу, ибо она знала, что любому мужчине всегда приятно продемонстрировать свое военное снаряжение.

Карл тут же как-то по-домашнему скинул с себя подбитую горностаем мантию и небрежно кинул ее на небольшую, под синим балдахином кровать. На нем осталась только белая, расшитая золотом рубашка до щиколоток, которая необыкновенно шла ему, подчеркивая его мужественные формы. Этот так называемый «шенс» был перетянут крест-накрест кожаными ремнями, которые Карл тоже снял и запустил куда-то в угол.

«Ну, конечно, слуги уберут», — подумала Элиза.

Однако корону, державу и скипетр Карл аккуратно положил на стол и тут же вызвал королевского казначея в сопровождении двух рыцарей, которые войдя в покои и пройдя мимо Элизы, как мимо пустого места, торжественно унесли эти главные регалии королевства.

Карл отодвинул одну из ширм, закрывающую нишу в стене, и перед лицом Элизы предстали штук 6 рыцарских доспехов, в которых она, в отличие от Карла, не понимала ничего.

«Ну, дай же мужчине поболтать!» — прошептал ей внутренний голос, очень похожий на нежный лепет розовой Тетки. Элиза сделала вид, что она вся внимание и битых два часа, не понимая ни одного слова, но послушно кивая головой как китайский болванчик, слушала рассказы Карла о битвах, о расширении королевства, о достоинствах легкоплавкой дамасской стали и о легких современных рыцарских доспехах.

По правде говоря, это было не так уж скучно, потому что современные доспехи действительно имели преимущества и отличались дивной красотой. Поверх кольчуги, обладавшей большой подвижностью и не сковывавшей движений, одевался кожаный ленднер (короткая военная одежда, закрывающая только бедра), часто сделанный из роскошных тканей и украшенный декоративными узорами. Иногда в ленднер вшивались цепи. Ленднер обычно имел железную нагрудную пластину, которая ничуть не нарушала общую эстетику доспехов. Вокруг бедер одевался панцирь, а колени прикрывали диски. Шлемы, по мнению Элизы, не отличались особым разнообразием и напоминали ей обыкновенные горшки с забралом. Но Элиза, конечно, смолчала. Она даже умудрилась задать Карлу несколько вопросов касательно доспехов и военного искусства, на которые король с удовольствием ответил.

Пока Карл распинался в своих рассказах о доблестях и битвах, Элиза попробовала сладкое блюдо и поняла, что это был прекрасно приготовленный марципан. Пока король с жаром рассказывал о своих военных подвигах, Элиза, кивая, своей изящной головкой, кусочек за кусочком, съела половину блюда и уже потянулась за сладким яблоком, как вдруг почувствовала горячее дыхание Карла у своей щеки. Она невольно отодвинулась и инстинктивно сжала колени, что не ускользнуло от зорких глаз Карла.

— А с вами приятно беседовать, дитя мое. С Бланш сложнее. Она не выносит разговоров о войне.

«Как будто бы это я беседовала с ним!» — подумала Элиза. — «Это на тебя, мой милый, напал словесный понос!»

— Ну, как теперь насчет партии в шахматы? — спросил Карл.

— Я не умею играть в шахматы, — честно призналась Элиза.

Вдруг лицо Карла изменилось и стало каким-то серьезно-озабоченным.