Тэд Уильямс - Грязные улицы Небес

Заметив, что веки Клэренса начали с трепетом открываться, я громко спросил:

— Где мой кофе?

Он застонал:

— Перестаньте, Бобби! Дайте мне одну минуту!

— Минуту? Нет уж, ангел, извини. Я уже полчаса лежу здесь, ожидая твоего пробуждения и слушая, как ты сопишь, словно астматический бассет. Ты должен провериться у врачей. Вдруг у тебя сонное апноэ. Иногда мне казалось, что ты пытался проглотить язык.

— Правда?

Он встревоженно сел на постели.

— Нет, но я рад, что твое сердце забилось в груди. Приготовь мне кофе, и затем я выслушаю рассказ о твоих находках в архивах.

— Вы задница, Бобби.

— Просто делай святую работу и слушайся старших товарищей.

Мы направились на кухню, где Клэренс нашел нечто похожее на «Френч пресс». Напиток получился черным и крепким.

— Вы сильно разозлитесь, если я скажу, что мне не удалось полностью выполнить ваше задание? — спросил стажер.

— Все будет зависеть от результата. Рассказывай.

Он выглядел как новобранец, которому грозил месяц дисциплинарных работ.

— Я нашел записи только на Патрилло. По остальным именам ничего не было.

— Точно?

Я бросил на него строгий взгляд, но на самом деле остался доволен. Он прошел проверку, подтвердив мои догадки о списке имен. Хосе Мария Патрилло — глава христианского благотворительного общества, называемого Фондом шестого ангела, — был единственной персоной, чья имя не имело отношения к списку таинственных лиц, связанных, по мнению Жировика, с Обществом волхвов. Я предполагал, что Клэренс не найдет никаких записей на Хабари и его подельников. Значит, их имена были псевдонимами.

— Неужели, парень, ты вообще не нашел на них никакой информации? Может быть, до Небес дошли какие-то слухи или косвенные данные?

— Архивы так не функционируют.

Похоже, он был расстроен моими сомнениями. Стажер не знал, что я ожидал такой результат. Меня вполне устраивало полученное подтверждение. И еще я улучшил свое мнение о правдивости Клэренса, хотя по-прежнему считал его возможным доносчиком.

— Залы записей не похожи на интернетовские поисковые системы, — пояснил стажер, посматривая на мою разочарованную физиономию. — Там информация собирается на реальных людей. Я без труда нашел все сведения о церковном звонаре Патрилло, но остальные имена — Хабари, немцы и англичане — на них не было заведено архивных дел. Они не числятся среди живых или живших на грешной земле.

— То есть они используют вымышленные личности. Только не смотри на меня так. Охлади свои реактивные двигатели. Я верю всему, что тебе удалось найти. И вряд ли кто-то другой смог узнать бы больше, чем ты…

Мне пришлось прерваться, потому что в кухню зашла Шейла — хозяйка (суррогатная мама) Клэренса. На ней были тапочки и темно-зеленый домашний халат.

— Доброе утро, Харрисон, — пропела она, переступая порог.

Увидев меня, она настолько удивилась, что замерла на месте.

— О! Твой друг остался у нас на ночь?

Шейла тут же сконфузилась, посчитав свой вопрос нежелательным вмешательством в приватную жизнь своего постояльца.

— Да, мэм, — весело ответил я. — Мы припозднились, играя в Твистер, поэтому я прилег на полу у Харрисона.

Я повернулся к Клэренсу, который, подавившись, разбрызгал кофе на скатерть стола.

— Ты в порядке, милый?

— Твистер? — с сомнением спросила женщина.

— Это карточная игра. Вариант «Двух любовников». Надеюсь, вы не против, что я провел у вас ночь. Было уже поздно возвращаться домой.

— Конечно, не против, — нахмурившись, ответила она. — Хотите завтрак, мальчики?

— Он хочет, — сказал я, поднимаясь на ноги. — А мне пора на работу. Увидимся, Харрисон. Спасибо за игру.

Клэренс выглядел так, как будто хотел натравить на меня адского галлу.

Я знал лишь часть причин, по которым Элигор послал за мной своего ручного монстра. Мне было известно, что он подозревал меня в хранении похищенного у него пера. Но почему Трававоск назвал ему мое имя? И для какой роковой сделки предназначалась эта золотая вещь? Помимо прочего, мне не нравилось большое количество совпадений. Во-первых, Трававоск, Казимира, Элигор и я оказались вовлеченными в ситуацию с исчезнувшими душами. Во-вторых, нас связывало похищенное перо. В-третьих, все неприятности, как ни странно, произошли в один и тот же день. Фактически я полагал, что именно перо запустило в действие всю кутерьму с пропавшими душами. А началась она со смерти Эдварда Уолкера. Мне так же хотелось понять, для чего похищались души и были ли они случайными жертвами. Если их выбирали наобум, почему Уолкер стал первым из них и по какой причине его так часто навещал Хабари? На кого работал этот преподобный? На похитителей душ или людей, противодействовавших похищениям?

Оказалось, что Хабари и его помощники, возглавлявшие группы «волхвов», использовали вымышленные личности. Этот факт еще больше усилил мою веру в тесную связь между пером Элигора и пропадавшими душами. Я пока не знал, кто являлся автором великого захвата человеческих душ, но след имущественных документов, который вел к великому князю, предполагал, что он пытался скрыть свою роль в возникшем апокалипсическом бунте. Это привело меня к следующему этапу расследования: я должен был собрать сведения об исчезнувших душах и понять детали, которые их объединяли. Мне следовало ускорить ход развития текущей ситуации. Я не верил, что конференция между Небесами и Адом завершится принятием конкретных решений — не с таким количеством задниц, нуждавшихся в прикрытии. Скорее, делегаты начнут затягивать время и валить вину друг на друга.

Доехав до Камино Рил, я заскочил в небольшой кафетерий, достаточно заполненный людьми, чтобы не быть там единственным посетителем. Заказав поздний завтрак, я ознакомился со ссылками, которые Жировик прислал мне о душах, пропавших в Сан-Джудас (он использовал список, переданный мне Моникой). Я уже просматривал эту информацию, но с тех пор прошло несколько дней, и, значит, свежий взгляд мог уловить что-то новое.

Атеистический уклон, который рельефно выделялся в случаях с Уолкером и двух других человек, никак не проявлялся у остальных исчезнувших душ. Некоторые из них принадлежали религиозным людям, а один из них являлся хорошо известным христианским священником — лидером процветавшей евангелистской церкви, которая ассимилировала многих бывших католиков Испанского квартала. На первый взгляд казалось, что пропавшие души выбирались наугад.

Мой завтрак состоял из жареной картошки и бекона. Выпив вторую чашку кофе и потянувшись к тарелке с фруктами, я вдруг понял, что теряю время на поиски вторичных связей (таких, как соседи и места работы, общины и даже школы детей). Но мое внимание почему-то упускало важную деталь, которая действительно объединяла все случаи. Я не затрагивал причины их смерти. Уолкер совершил самоубийство. Рубио, священник, упал с балкона офиса, когда под его рукой сломалось ограждение. Уважаемая преподавательница Стэнфордского университета поскользнулась на перроне перед движущимся поездом, когда рядом с ней никого не было. Полиция считала ее смерть трагическим инцидентом. А остальные? Два самоубийства и еще три якобы естественные смерти.