Катерина Полянская - И полцарства в придачу

Потом были два года тайных встреч, перемежающихся попытками уговорить родителей с обеих сторон. Ситуацию спас придворный маг, назвавший наследников предназначенной друг другу парой. Обручение с Ниадорой было разорвано, новое заключено. Счастью влюбленных не было границ.

Увы, бывшая невеста не собиралась сдаваться легко. Пока Алисса в подводном замке готовилась к свадьбе, Константин принимал дары и поздравления от собственных подданных. В одном из сундуков с дорогими безделушками нашлась шкатулка. Как гласил перечень, с драгоценностями. Первым порывом было оставить ее для будущей жены, но любопытство пересилило, и царевич приподнял крышку. Из образовавшегося просвета в лицо швырнуло облачком темной пыли.

Это был первый и последний раз в жизни правителя Заресья, когда дар подвел его.

Дальнейшее — все, что касается Алиссы, — помнится с трудом. Даже теперь, когда в голове прояснилось, некоторые события приходится едва ли не с боем вырывать у собственной памяти.

Помолвка с ундиной была разорвана. Что заставило мага пойти на это, до сих пор оставалось загадкой. Смерть родителей, затем коронация — все как в тумане. Единственная яркая вспышка — дочь. Отчаявшаяся Алисса отдала девочку Дирсену, чтобы тот отвез ее в Заресье и показал отцу. Она надеялась, что Константин увидит Лизку, и нужные воспоминания всколыхнутся.

Не случилось. То есть какие-то струны в одурманенной колдовством душе царя задеть все же удалось, но Ниадора быстро сообразила, что к чему. В срочном порядке была заключена помолвка с марианским царевичем, а после девочка и вовсе исчезла из дворца. Первое время Константину говорили, что она в своем замке, в окружении заботливых слуг. Мол, не дело это ребенку воспитываться при дворе, с его интригами.

А вскоре он перестал спрашивать. Чары выжгли из его памяти и образ дочери…

— Все эти дни с твоего появления я думал, что с ума схожу. — Мужчина устало потер лицо ладонями. — Умом понимал, что ты моя дочь. Никак иначе объяснить наличие дара нельзя, братьев, сестер или иных родственников у меня нет. Но никак не мог взять в толк, откуда ты взялась…

Представив все эти душевные терзания, Лиза невольно посочувствовала венценосному родителю. Да что там! Уже за одно то, что он столько лет прожил с Ниадорой, ему можно памятник ставить.

— Теперь знаешь. — Как-то незаметно они перешли на «ты».

На несколько минут повисла звенящая тишина. Лизавета откинулась на деревянную спинку скамейки, прикрыла глаза и вдруг поймала себя на мысли, что, вернувшись в привычный мир, будет скучать не только по колдуну.

Светало. Пора было возвращаться. Нехотя поднялись и неспешно побрели через сад к неприметной боковой двери.

— Тебе больше нечего бояться. — Константин проводил Лизу до покоев. Пытался оттянуть момент хоть и короткого, но расставания с недавно обретенной дочерью. — Завтра же утром прикажу заточить Дору в темницу. Скрывать ее проступков я не намерен. Вряд ли кто-нибудь осудит меня, если решу казнить мерзавку.

По справедливости это было бы правильно. И разумно: так мачеха больше никому не сможет причинить вреда. Но, к собственному удивлению, Лизанда была против.

— Не торопись. — Губы сложились в предвкушающую улыбку. — У меня есть идея получше.

Все же привычка — страшная сила. Когда поутру раздался очередной душераздирающий вопль, Лизавета даже ухом не повела. Разве что одеяло на голову натянула, чтобы хоть как-то приглушить противный звук. Ночь откровений не прошла даром, и глаза категорически не желали разлепляться.

Рядом послышалось бодренькое такое ворчание. Это оставшийся без одеяла колдун попытался выказать возмущение.

— Не притворяйся, — пресекла его Лизка из своего укрытия. — В такое время ты уже, как правило, на ногах.

Эк она его изучила за неполный месяц!

Под боком разочарованно вздохнули. А уже через минуту вся кровать поступила в полное распоряжение царевны. Хорош-шо!

Но закон подлости, с которым везучая девушка была знакома все больше понаслышке, сегодня начал работать прямо с утра. Не успела Лиза как следует устроиться на новых территориях, как слух неприятно резанул очередной громкий звук. Резко распахнутая дверь ударилась о стену, чтобы тут же отлететь от нее и с грохотом захлопнуться.

Впрочем, тому, кто отчаянно спешил оказаться внутри, хватило нескольких мгновений, чтобы перешагнуть порог. Матрас прогнулся под тяжестью шмякнувшегося на него тела. Шумное дыхание, которое бывает после длительного бега, послужило не менее раздражающим фактором, чем каждодневные утренние крики. Уютный сон медленно таял.

— Спасайте… — простонал запыхавшийся феерик.

Увы, на Крейра его жалобный призыв не произвел ровным счетом никакого впечатления.

— Полегче там! — Правитель Угодий даже не пытался скрыть недовольства. — Вовсе не обязательно лезть в постель к моей невесте.

Вынырнувшая из-под одеяла Лизка прыснула со смеху. Этот темный неисправим!

— Она и моя невеста тоже! — заспорил Жайдан.

— Ненадолго.

Первой игра в перетягивание невесты наскучила Лизанде.

— Второе обручение, если кто вдруг забыл, мы тоже разрываем, — отбрила вконец зарвавшегося колдуна. Не то с такими успехами однажды утром она рискует обнаружить на себе клеймо: «Собственность Темной короны». Нет, так дело не пойдет!

Мужчина метнул в нее негодующий взгляд, но говорить ничего не стал. Потому что просто нечего было. Решение расторгнуть помолвку было обоюдным и обжалованию не подлежало.

К тому же ничего иного он суженой и не предлагал.

— Так расскажет мне кто-нибудь, что у нас опять стряслось?

Уже и несколько часов спокойно поспать нельзя. Обязательно что-то случится.

Припомнив причину своего появления в покоях колдуна, Жан заметно побледнел.

— Тень… Она хочет меня убить.

Ничего нового. Тенфьяль всегда хочет кого-нибудь убить. Так что Лизка даже удивиться не сочла нужным. Крейр тоже не проявлял особого сочувствия к потенциальной жертве.

— Меньше налево смотреть надо.

— Я что-то пропустила? — По правде сказать, личная жизнь блондина с некоторых пор совершенно перестала интересовать Лизавету. Голубоглазая мечта стала просто другом детства.

— Не сказать чтобы много, — вместо Жана отвечал Крейр. — Вчера ночью, пока ты вела задушевные разговоры с царем, они с Льяной времени зря не теряли.

— Мы только целовались! — счел нужным уточнить художник.

Лизка диву давалась. Нет, с блондином давно все понятно. Но сестрица тоже хороша! Однако высказать своего мнения по данному вопросу девушка не успела.

Многострадальная дверь второй раз за утро шарахнулась о стену. Как еще с петель не слетела!