Иван Демагин - Плата за власть

Он лишь отключил мозг и принялся за еду. Все-таки три дня беспамятства дают о себе знать. Насытившись супом, Эйден тяжело вздохнул. В боку тут же закололо. Хоть и место, где его пробил стилет, аккуратно перебинтовано, но боль все равно пульсировала по всему телу. Видимо этот Кель не слишком давно успел поменять бинты...

Тот, в свою очередь, молчаливо наблюдал за трапезой принца. Затем он сел на стул и взял в руки стилет, начиная рассматривать его. Тишина продлилась недолго, ее нарушил Эйден, хриплым голосом спросив своего спасителя:

- Может, уже объяснишь хоть что-то?

Не отрывая глаз от смертоносного оружия, Кель ответил:

- Как странно... Этот же вопрос я хотел задать тебе, - подняв глаза, ответил Кель.

Взгляд его был одновременно грозным и тяжелым. Эйден невольно поежился и ответил:

- Я все расскажу, обещаю. Только объясни, где... Где мы сейчас?

- В Сребролесье. Недалеко от берегов Duin Cuil, - усмехнувшись, ответил Кель.

- От Duin чего? Это ты об Истлине сейчас? - с ужасным акцентом произнес незнакомое слово принц.

- Я не знаю, как на вашем языке звучит название великой реки.

- Но все же ты уверенно на нем говоришь. Откуда знаешь наш язык?

- Я знаю множество наречий и диалектов, не только вашего языка. Моя жизнь исчисляется веками. Но я сейчас не об этом. Твой черед рассказывать.

- Как я сказал, меня зовут Эйден. Я принц королевства Аэдор, - неуверенно и с паузами рассказывал тот.

- Интересно... И что же принца королевства Аэдор занесло в глушь Сребролесья? И что в такой знатной особе делал воткнутый стилет?

- Я... Я не хотел бы об этом говорить... - тихо ответил тот на вопросы эльфа.

Эйден закрыл глаза и на секунду в его голове мелькнуло воспоминание. Падение в воду и боль в груди, а затем темнота, поглотившая разум.

- Ну что же. Тогда придет время, сам расскажешь. Меня волнует еще несколько вопросов, которые я должен разъяснить. Но пока тебе нужен покой. Отдыхай, набирайся сил. Мне пора, - угрюмо ответил лесной житель, принявшись выполнять свои дела.

Молодой лорд Аэдора отвернулся к стене и задумался. Мысли полностью поглотили его. Раны еще слишком свежи, чтобы что-то предпринимать. Решение оказалось простейшим - остаться здесь.

***

Дни тянулись долго. Кель постоянно отсутствовал и был немногословен. Поэтому Эйден проводил время наедине в пустой хижине. Как раз хватало времени, чтобы окрепнуть и хорошенько обдумать все события, которые произошли в последнее время... В один из дней Кель наконец-то завязал разговор, как всегда непринужденно войдя в комнату:

- Я хочу уяснить для себя все. Что же все-таки случилось? Почему ты с душевной болью увиливаешь от вопроса?

- Здесь нечего рассказывать. Мой двоюродный брат вонзил мне тот стилет, который ты держал в руках, мне в сердце. Слава богам, он промахнулся, и я сейчас жив. Предательство ради власти. Насколько я знаю, эльфам чужды такие распри.

Отшельник малозаметно кивнул, не прерывая рассказ.

- На этом все. Я не хочу вспоминать те события. И дело тут не в недоверии, дело тут во мне. Это... Это слишком сложно.

Эльф ответил не сразу. Он так и продолжал вдумчиво смотреть в глаза молодого испуганного парня, который их постоянно прятал. Кель разбирался в человеческой природе и почему-то в нем закралось чувство доверия к незнакомцу и чужаку.

- Хорошо. Не буду больше утруждать тебя. Это все, что я хотел прояснить, - лаконично ответил хозяин хижины.

Нависла тишина. Эйден не намеривался нарушать ее, из него было крайне плохой собеседник, особенно учитывая холодный характер эльфа, что лишь усложняло беседу.

Лорд Аэдора устало прилег. В горле пересохло, а лицо приобрело серый цвет. Его здоровье никогда не было достаточно крепким, чтобы выдерживать малейшие удары обострений болезни, а тут еще и ранение. Похоже то, что он выжил, было просто чудом.

- Извини, что заставил тебя слишком много говорить, я не должен был утруждать тебя. Что ж, передохни немного, тебе нужно набраться сил, - произнес Кель, снимая с себя рубаху и закидывая ее в шкаф вместе со стилетом.

Эйден кивнул и начал пристально следить за эльфом. На его теле было множество шрамов и ранений. Рубашка прятала не только их, но и мощный торс эльфийского воина и охотника. Его мышцы отлично выделялись при каждом грациозном движении эльфа. Даже его старший брат Аренор не смог бы здесь сравнится. Конечно, брат был больше в размерах, но вряд ли был сильнее Келя.

Тот тем временем неспешно достал меч и кинжал из ножен и, видимо, пошел тренироваться во двор.

Обострение неприятных ощущений кончилось столь быстро, как и началось. Снаружи уже темнело, но отшельник продолжал тренироваться и пришел только поздно под ночь. А к этому времени скучающий Эйден уже крепко спал...

***

- Что, уже встал? Выпей это, - привстав, Кель подал Эйдену небольшой пузырек.

Принц сонно глянул на флакон и, не задумываясь, выпил. Ужасно сильная горечь сковала горло, язык онемел.

- Что это еще такое? - пожаловался Эйден.

- Экстракт цветка lodreth. Останавливает действие токсинов, выводя их из организма. Теперь ты будешь пить это вместо воды. Привыкай.

- Откуда ты...?

- Знаю, что ты болен? Это и так видно, - резко прервал его Кель. - Есть пару признаков сильного отравления. Паралич ног, чрезмерная сонливость, слабость. Что с тобой случилось?

- Ничего, - буркнул Эйден.

Он никогда и никому не рассказывал эту историю. Нарушать это негласное правило ему не хотелось.

- Твое дело, - спокойно ответил отшельник, сделав пару шагов в сторону двери.

- Стой! Присядь, пожалуйста. Я поведаю тебе все.

- Охотно послушаю, - скрестив руки, Кель сел на стул.

Кашлянув, Эйден принялся вспоминать детали роковых дней:

- Когда-то давно, когда я жил в замке моего отца-лорда. Я был еще здоровым ребенком. Ходил как все, играл как все, бегал как все... А, потом, во время одного из очередных пиршеств, я случайно выпил чашу с водой, которая принадлежала моему отцу. Уже не помню деталей, но... Как оказалось, туда подмешали яд. Довольно специфический и очень действенный. Он срабатывал только против взрослых, против мелких детей вроде меня яд действует хуже, но все-таки действует. Все, что ты перечислил, мучает меня годами. Каждую ночь я мечтаю о том, чтобы вновь твердо встать на ноги и побежать. Не проходит и дня!

- А как отреагировал твой отец?

- Отец стал немного добрее ко мне, но родительской теплоты я не познал. Ах, да, я забыл упомянуть, что моя мать умерла при родах! Близкие обвиняли меня в ее смерти, негласно конечно... Старший брат, Аренор, стал заботиться обо мне, ведь чувствовал вину, потому что не приглядел за мной. Заботился он недолго, так как потом пришло время отдавать его на службу оруженосцем. А потом дела государственной важности и занятость. Вот я и остался жить один в нашем пустующем родовом замке, где проводил все время сам или с учителем. На ноги я встал только через пять лет, - грустно промолвил принц.