Анастасия Калямина - Волшебство на грани 2

- Но это значит, что я стану месяцем, забуду своё имя... - Перебил я, не желая, чтобы события развивались именно так.

- Это единственный шанс спасти Карсилину и победить Январиса.

Я остановился и посмотрел на потолок, из чистейшего прозрачного льда:

- Обрету бессмертие, перестану что-либо чувствовать и ощущать... - Эта мысль пугала меня. Ведь если так случится, это уже кто-то другой окажется в моём теле, ну а я просто перестану существовать, лишив себя всяческих эмоций. Я больше не буду любить Карсилину Фротгерт, не буду думать о ней каждый миг, заботиться, беспокоиться, защищать.

- Зато ты спасёшь её. - Сказала Декабрина, в этот момент ей было очень горько признавать, что способ, про который она говорит, единственный.

Я вздохнул, посмотрев на неё без капли сомнения:

- Останусь здесь навсегда, добровольно оставшись пленником, закованным в лёд, уничтожив себя, как личность! - Да, я принесу себя в жертву, но Карси будет жить! Я расплачусь своей душой за то, чтобы оставить её на этом свете, отправить домой, в Чалиндокс. А потом я забуду её, когда стану новым Январём, одиноким, отказавшимся от всего. А Карси никогда одна не останется. Пусть лучше умру для своих близких, чем позволю ей погибнуть.

Сказав это, я двинулся дальше, решимость никуда не делась. Но Декабрина осталась на месте. Месяц не хотела встречаться сейчас со своим братом. Если она пойдет со мной, то не сможет вмешиваться в нашу с ним битву, не имея на это права.

Заметив это, я обернулся:

- Ты скоро?

- Прости, но теперь ты должен идти один, - Декабрина понуро опустила голову. - Всё, что могла, я уже сделала.

- Спасибо, - Я улыбнулся ей.

- Ты обязательно успеешь.

И мы с Декабриной направились в разные стороны. Я уже не оглядывался назад.

Нужно сделать это быстрее. Пока еще не страшно исчезать и терять собственное "я". Наверное, состояние, в коем окажусь, будет похоже на то, в котором я находился последние годы, с разницей только, что не будет столько разрывающей душу боли, от которой никуда не спрятаться. Её вообще не будет...

Вот и конец коридора. Все до безобразия банально. Тупик, который оканчивается большой, ледяной дверью с резными ручками. То ли так Январис в свободное время проявлял своё творческое начало, вырезая эти узоры на льду, то ли у него есть неведомые декораторы. Я взялся за ручку и потянул дверь на себя. Страха по-прежнему не было.

Думал ли я тогда, как отреагирует Карси на то, во что превращусь, когда её жизни перестанет угрожать опасность? Может, она будет долго злиться и не понимать, зачем я пошел на это. Но пройдет много лет, и она поймёт.

Я вошел в огромный светлый зал, который был гораздо больше того, где Январис держал меня до этого. Ледяные округлые своды подпирали белоснежные колонны. А практически по всему залу были наставлены статуи... Нет, не статуи. Это же остальная часть коллекции замороженных девушек! А я то думал, что они закончились в коридоре. Видимо, ему тогда не хватило места в стене, ну или просто надоело их туда вмораживать.

Мои кулаки непроизвольно сжались. Январис, пристально глядя в мою сторону, поглаживая по плечу одну из своих красавиц, ухмыльнулся:

- Я думал, что ты усвоил мой урок и попытался слинять отсюда. Но нет, мальчишка, ты оказался глупее!

- Без Карси я не уйду, - упрямо сказал я.

- Ну, проходи, дурачок, полюбуешься на мою коллекцию. Тебе ведь нравится?

Я промолчал, помотав головой и одарив его презрительным взглядом, который чуть не заставил самолюбие зимнего месяца упасть.

- И вообще, - спросил Январис, не прекращая поглаживать скульптуру, - зачем тебе эта замороженная принцесса? Что собираешься делать? Коллекцию мою разграбить хочешь?

Я понимал, что кто-то из этим мороженных дев может оказаться Карсилиной. Как ненормальный, бросился к первой попавшей и посмотрел в ее лицо, напуганное и мертвое. Затем подбежал к другой, третьей, четвертой... Носился по залу, пытаясь найти свою девушку, вглядываясь в безмолвные лики, на которых застыл ужас перед неизбежным.

Январис, не отвлекаясь, с интересом наблюдал за моей паникой. Наверное, ему доставляло удовольствие наблюдать людские эмоции, далекие от положительных. Ведь он сам не мог этим похвастаться, вот и веселился, угнетая других.

- Кто вообще сказал, что я отдам тебе принцессу? - фыркнул зимний месяц. - Она слишком красива, для того чтобы жить.

Нет! Нет! Я не опоздал! Никто из тех, к кому я подбегал, не были похожи на Карси. Но оставались еще сотни других. Да что же это такое!

Я приблизился к Январису, и стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, сказал:

- Верни её. - Я не мог унять дрожь и выровнять дыхание.

- Тебе никогда не казалось, что смерть прекрасна? Что у неё может быть юное лицо и белые кудри? - О чём он болтает!

- Верни её, ты! - Я сказал громче. Мне хотелось его убить. Да и зачем прошу, если он все-равно не сжалится? Его коллекция пополнилась и месяц вполне доволен жизнью.

- Глупый мальчишка, ко мне нужно обращаться уважительней. - Он еще и нотации читать будет? - Хочешь, покажу, куда я её поставил?

Эта фраза подействовала, словно удар кулаком по затылку.

- Ч.. Что? - Я встряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение, а глаза расширились от ужаса. Карси, мертва?!

Январис перестал поглаживать ледяную фигуру, и прошел мимо, его плечо в этот момент коснулось моего:

- Сюда иди.

Но я не двигался с места, пытаясь переварить полученную информацию.

- И чего застыл? - с лица Январиса не сходила довольная ухмылка. - Подумать только, с кем я церемонюсь! Давно бы уже прикончил, так нет - надо было Декабрине встрять...

- Зачем? - произнёс я, глядя в пол, угрюмо опустив голову. Бедные девушки, они не заслужили такого!

- Что, зачем? - он остановился, оказавшись перед очередной замороженной девушкой и погладил её по голове, словно чучело любимой покойной собачки.

- Зачем нужно оставлять меня в живых? - я не спешил к нему поворачиваться, хотелось потянуть время, ведь если увижу, что этот псих сотворил с Карси, то не знаю, что со мной станет.

- Не хочу, чтобы Декабрине было грустно. Я должен делать вид, что забочусь о сестре, - ответил месяц, не стараясь лукавить. В вопросах, касающихся семейки месяцев, он всегда был прямолинеен.

- Но вы не её настоящий брат! - и я с вызовом посмотрел ему в глаза, в которых не отражалось никаких эмоций. - Вы говорите, что все люди, как пешки, что их существование не имеет смысла, однако вы сами были таким.

- Откуда тебе знать, каким я был? - насторожился Январис.

- Одно слово, зато какое! - если я перестану вести этот бессмысленный диалог, то мысли снова вернутся к тому, что он сделал с Карсилиной, а это прямой путь к безумию. Хотя, у меня на лице итак нарисовалось некое сумасшествие.