Анастасия Калямина - Волшебство на грани 2

В это время прилетел очередной огненный шар из катапульты, который попал в крышу того самого трактира, где Прохор Мылченко получил ранение. Паника, словно волна, поднятая на стадионе, расспрастранялась по деревне. Народ бегал, кричал, мельтешил, запираясь в домах, и ведь никто не пытался утихомирить это безумие.

- Стойте! - призывал их Зольтер, стараясь не думать о том, сколько людей могло погибнуть под обломками тех построек, куда попали заряды из катапульты. - Не надо идти в дома!

Сейчас эти домишки полыхали ярким пламенем, и вряд ли там кто-то остался живой.

Но большинство презрительно игнорировало порыв Золотского сберечь их жизни.

- Дай пройти! - грубо толкнул эльфа мужчина со сросшимися черными бровями. - Зачем на дороге встал!

- Оставайтесь на улице, здесь безопасней! - призывал Золотский, но никто не слушал.

- Дурак! - кто-то оттолкнул его с пути. - Жить не хочешь?

Шары всё падали и падали с неба, пробивали городские стены, оказавшиеся не такими уж прочными, сбрасывая вниз воинов охранного гарнизона, скопившихся там, разрушали дома, убивая людей, поджигая соседние постройки. Зольтер даже видел, как мужчина, объятый пламенем, истошно крича, упал из окна своего дома, когда по тому ударил тяжелый горящий шар, облитый смолой. Мужчина корчился, истошно крича на мостовой, но люди испуганно сторонились, им самим нужно было спастись. Если бы можно было что-то сделать, чтобы сохранить ему жизнь, Зольтер неприменно кинулся бы на помощь. Но у того не было шансов, да и существование незрячим уродливым калекой, у которого не осталось конечностей - такого даже врагу не пожелаешь. Было очень горячо, и по улицам витал дым, затрудняющий дыхание.

Кошмар, да эта деревня сгорит! От неё ничего не останется, если враг продолжит поливать Кульково своим огненным дождём!

Единственное, что оставалось - бежать в дом старика Игнара, если тот еще не был разрушен, и пытаться вывести гостепреимного хозяина, его подмастерьев, больного Прохора Платоновича, Сулитерию и Тюбенция из этого огненного ада. Птица! Она хоть кого-то, но перенесет в безопасное место!

Снова - шар! Раздался взрыв, Зольтер пригнулся и прикрыл лицо руками, чувствуя, как падает на голову стеклянная крошка окон. Дом, возле которого он пробегал, рухнул, отдаваясь огненной стихии. Тяжелая балка ударила Зольтера по спине, и эльф упал. Снова- крики, вопли, народ не знает, куда бежать, толкается.

А ведь на площади довольно большое свободное пространство, если не считать памятника. Значит, теоретически, огонь не сможет добраться до тех, кто собрался на ней. Если, конечно, не брать в расчет заряды катапульты, которые могут туда попасть.

- На площадь! Все туда! - крикнул Золотский, выбираясь из-под балки, и закашлялся, едкий дым попал в рот. Нет, колдуны не могут тушить пламя, они не пожарники. Поджигать - да.

Кто-то услышал его и ринулся в том направлении, хватая за руки тех, кто сомневался. Однако, многие продолжали метаться по задымленным улицам деревни.

***

Мы с Декабриной брели долго, снова прошли сквозь поле подсолнухов, Декабрина молчала и по-прежнему не хотела давать четкого направления. Я чувствовал себя идиотом, шёл, куда глаза глядят, а сердце, которое, как утверждали Времена Года, должно служить ориентиром, отказывалось делиться своими догадками. Но я до того сильно хотел найти это озеро, что упрямо отказывался сделать передышку, когда Декабрина заикнулась об этом, хоть и устал. Мы пересекли какой-то редкий лесок из худеньких ёлочек, совсем не пушистых, птицы в котором имели яркое, нежно голубое оперение и высвистывали разнообразные трели, приятные уху. Затем мы оказались на берегу широкого и глубокого оврага, что раскинулся, словно лентяй на диване, деля этот лесок надвое. Солнце, отслужив свою дневную вахту, клонилось ко сну, окрасив горизонт ярко-оранжевыми красками, передавая права своей сменщице - луне. Сумерки вступали в свои законные права, зажигая на небе редкие звёзды.

Нужно было перебраться на другую сторону оврага, но нигде не было более-менее приличного спуска, который не грозил бы переломать все кости неудачным падением.

- Может, передохнёшь? - спросила Декабрина, понимая, что мои руки дико устали, но разве я мог положить Карси на сырую землю, или в холодную траву?

- Знаешь, такое ощущение, словно я почувствовал вдруг, куда нам надо идти, - Сказал я, удивляясь. Направление было настолько ясно, словно впереди нас катился путеводный клубочек, и я мог видеть яркую ниточку на том берегу оврага, уходящую в заросли высокой осоки.

- Значит, мы близко! - улыбнулась Декабрина, присаживаясь на корточки и глядя вниз, вглубь оврага. - Высоко, можно упасть.

- Странно это, ориентироваться по каким-то непонятным внутренним ощущениям. - Высказался я, присаживаясь на большой серый камень, похожий на панцирь умершей миллионы лет назад черепахи, аккуратно прижимая к себе Карсилину. Я чувствовал её чуть слышное дыхание.

- Разве вы - люди, не так живете? - возразила Декабрина, глядя в небо и протянув вверх ладонь, словно хотела поймать звезду.

- Ну, мы предпочитаем основываться на логике и доверять проверенным вещам.

- За то короткое время, что знаю тебя, я бы так не сказала. - Похоже, Декабрине нравилось созерцать ночное небо. - Ты действуешь, основываясь на порывах своего сердца.

- Потому что я не хочу, чтобы было слишком поздно. - Я повернул голову в её сторону, гладя Карсилину по голове, и встретился с зимним месяцем взглядом. - Приходится отбрасывать здравый смысл.

Солнце почти зашло, и был слышен где-то вдали вой одинокого волка.

Декабрина, присев на колени, не беспокоясь о том, что может испачкать подол, отвернулась от оврага и придвинулась ближе ко мне:

- Страх не дает тебе покоя, ведь так? Ты пытаешься казаться храбрым, даже хочешь быть таким, но он тебя парализует. - Она не отводила глаз.

- Все чего-то боятся, Декабрина. - Сказал я, глядя, как из оврага вылетает, мигая, стайка беспокойных светлячков.

- Но твой страх очень силён.

- О чём ты говоришь? - я не понимал.

- Ты боишься потерять её, - она указала на Карсилину, - Твой страх настолько силен, что уже не можешь думать о чем-то другом. Я чувствую, как быстро колотится твоё сердце, словно пытается выбраться на волю, как беспокойно твоё дыхание.

Я промолчал, держа Карси, не понимая, почему Декабрине удалось так точно описать моё внутреннее состояние.

- Это не должно стать паранойей. - Она поднялась и отряхнулась. - Нельзя так зацикливаться.

- Уже, - я слегка улыбнулся. - Жаль, что Карси не видит, как здесь красиво!

Декабрина нахмурилась, упёрлась руками в бока, но ничего не сказала.

- Можешь считать ненормальным, обижаться не стану. - Фыркнул я. - Карси для меня - самый близкий человек во всех мирах и вселенных, и никого не будет ближе, чем она. Конечно, я за неё беспокоюсь! Не хочется, чтобы свой остаток жизни она лежала в коме. И тем более, я против её смерти! Да, порой она ведет себя совсем не логично, совершая безрассудные поступки, пытается показать свою храбрость, но на самом деле боится, доверяет людям, думает, что в них всех есть что-то хорошее, хоть некоторые их них не слишком приятны и вообще отвратительные типы, способные лишь убивать. Ей необходимо, чтобы рядом был кто-то, как я, способный остудить её самоубийственную тягу к приключениям.