Андрей Прусаков - Оружие Древних

Проклятье! Судьба воина — на острие его меча. Так говорят. Моя же — на дне флакончика, на кончике иглы… Ош–Рагн, проклятая ведьма!

Но что стоит вернуться к ней и попросить зелья? Но ведьма не даст его просто так, ведь я не выполнил задание… Я бросил отряд и друзей в тяжелое время — и остался ни с чем. Лучше бы умер, защищая Далмиру, за Арнир и своих братьев. А теперь сгину в этих пустынях, сгнию заживо, не нужный никому и не сделавший ничего ни для себя, ни для других. Разве это — путь воина Братства и достойный конец?

Отчаяние было столь велико, что Улнар вскочил, в ярости пластая мечом воздух. Затем швырнул меч на песок и опустился на колени.

— Великий Алгор, помоги! — молился он, глядя в бесстрастный желтый глаз бога. — Сейчас твое время, ты властвуешь над землей и людьми, так подскажи, направь меня! Что мне делать, куда идти?!

Алгор не отвечал. Не слышал или не хотел помогать рожденному под луной Игнира, но от молитвы Улнару стало легче. Отчаяние отступило. Воин решил, что делать.

На дне еще есть зелье, значит, есть несколько дней. Этого хватит, чтобы догнать отряд, решил он, поднимаясь на ноги. Лучше помочь друзьям и умереть в бою, чем пропасть в этих гиблых местах, исчезнуть без чести, сгинуть бесполезно и бесславно. Нет, Улнара не назовут предателем. Никто. И она тоже. Потому что он вернется, чтобы увидеть ее.

Рядом, оставляя след на песке, пробежала юркая ящерка. Улнар поднялся. Надо бежать, надо успеть. Харабун–оши сказала, что гротхи идут на восток, к руинам Анвинора. Что, если отряд встретится с ними?

По прохладе бежалось легко. Великий Алгор помогал, заливая равнину светом желтого недремлющего ока. Улнар нашел нужный ритм, дыхание, и ноги работали, как одно целое. Он почти не уставал, а устанет — есть зелье…

Он бежал и молился, прося Алгора дать силы и время. Он должен найти отряд и Далмиру. Если все они погибли, то и ему жить незачем. Как он сможет вернуться в Арнир и смотреть в глаза братьям? Что сказать, когда его спросят: почему ты остался жив?

К утру он устал. Устал так, что, свалившись под куст, заснул, как убитый. Проснулся, когда солнце поднялось в зенит. Очень хотелось есть, но Улнар упрямо двигался дальше. Дойти до места стоянки у реки, а там пойти по следам. Отряд старается не оставлять следов, но Семир дал воину несколько подсказок, но главное: Улнар знал конечную цель — Анвинор, знал, что разрушенный город лежит на востоке, и что от места их последней стоянки до него один дневной переход…

Улнар пересек высохшую балку с потрескавшейся землей — когда–то здесь протекал ручей, и взобрался на гребень. Вскарабкался — и тотчас пал наземь.

Через выжженную равнину двигались люди. Восходящее солнце отбрасывало от них длинные тени. Они шли мимо, и лучше всего было не попадаться им на глаза, но, сам не зная отчего, Улнар последовал за ними. Пробежав по иссохшему руслу, воин быстро сократил расстояние и успел спрятаться за кустом, пока отряд пересекал овраг.

Морроны. Воин собрался уходить, но меж черных лиц цепкий взгляд выхватил арна. Светлолицый, выше морронов и одет не так, как кочевники. Светлый запыленный плащ ниспадает от плечей до земли. Не может быть. Пленник? Нет, он не связан, а на бедре меч. Кто же он такой?

От догадки стало жарко. Харабун–оши говорила, что ждет гонца Ош–Рагн! Она приняла Улнара за него, значит, гонцами Властительница делала арнов, подпавших под власть зелья. Да, преданнее людей ей не найти! Чернолицый выносливей и привычней к пустыням, но белокожий — многократно сильнее. А зелье Гунорбохора делает его непобедимым. Зелье! У него должна быть черная пыльца!

Улнар проверил, как ходит в ножнах оружие. «Если это мой последний бой, так тому и быть. Игнир, направь мой клинок! Иного пути нет.»

Он осторожно двинулся за ними. Семеро, считая гонца. Будь у него лук или связка дротиков, он мог убить нескольких, прежде чем дойдет до рукопашной. Но лука нет. Надо приблизиться и действовать наверняка. Улнар открутил крышку флакона и вдохнул зелье. Вперед!

Он не удивился, когда чернолицые окружили его. Одинокий путник всегда вызывает подозрение. Морроны поодиночке не ходят. Улнар поднял руку с талисманом.

— Именем Ош–Рагн!

Морроны замерли, взгляды смягчились, наконечники шести копий опустились к земле. Одиночка не опасен, к тому же слуга Ош–Рагн.

— Есть у вас вода?

Простой вопрос, не вызывающий подозрений.

Гонец приблизился. Нижнюю часть лица закрывала белая повязка.

— Приветствую, брат, — Улнар поднял руку и улыбнулся. Ему еще не приходилось улыбаться тому, кого он решил убить.

— Ты кто? — спросил гонец. Исходящий от него запах зелья был очень силен. С ним был еще один запах, сладкий и неприятный.

— Посланец, как и ты, — Улнар протянул гонцу каменный флакон. Тот смерил его взглядом. — Именем Властительницы!

— Да свершится ее воля! — ответил гонец. Улнар почувствовал, что охрана расслабилась. Пора.

— Ты идешь к Харабун–оши?

— Да, — сказал гонец.

— А я от нее. Поговорим, брат.

Улнар опустился на колени. Смиренная поза должна расслабить охрану.

— Я должен идти, — сказал, не садясь, гонец. Голос его звучал глухо и странно. — Ты хотел воды? Возьми.

Он протянул воину флягу.

— Пей.

Улнар пить не торопился. Глаза отмечали расположение врагов, их оружие и позы. Все было важным.

— Послушай, ты ведь служишь Ош–Рагн, как и я… Дай немного зелья — иначе мне не хватит сил вернуться к ней. Прошу тебя.

Глаза гонца уставились на него с изумлением:

— Ты что, безумен? Я не дам тебе ни крошки!

— Тогда продай. Прошу. Видишь, я стою на коленях.

Гонец расхохотался:

— Ты безумен! Зелье не продается, потому что его нигде не купишь! Его можно только заслужить! Разве ты не знаешь этого?

— Знаю.

— Тогда иди, куда шел. Если бы Ош–Рагн хотела, чтобы ты жил, она дала бы тебе много зелья.

— Ты не поможешь посланнику Властительницы? — склонив голову, медленно промолвил Улнар. — Знаешь, какая кара ждет за это?

— Я знаю, что меня ждет без зелья! — ответил гонец. — И знаю, что каждый из нас получает столько зелья, сколько заслуживает.

— Вставайте, мы идем, — сказал рорг рассевшимся на песке морронам.

— Ты отдашь мне зелье или умрешь! — тихо произнес Улнар, чувствуя, как по венам растекается огонь.

Глаза рорга загорелись. Он рассмеялся:

— Ты уверен в этом, файгин? И смеешь угрожать мне?

Судя по лицам, охрана не понимала, о чем говорят два арна. Но краем глаза Улнар контролировал ближайших морронов. Меч лежал в ножнах у правого колена, а рорг смеялся:

— Да я скормлю твои кишки этим морронам!

— Ты сам — жалкий морронский корм…

Гонец схватился за меч, но вытащить не успел. Движение Улнара было неуловимо. Клинок сверкнул, и рука рорга, отрубленная по локоть, упала на траву. Полуоборот и взмах — один из стоявших позади чернолицых рухнул навзничь с рассеченной грудью. Кружась, Улнар вклинился между оторопевшими морронами, с плеча рубанул одного, пронзил другого. Завизжав, один ткнул воина копьем, но арн увернулся, перехватил древко и перерубил, ударом ноги отправив кочевника на землю. Мечи из черного железа напрасно пластали воздух — Улнар с легкостью уворачивался, чувствуя, как сам Игнир направляет его клинок. Взмах, уклон, удар. Брызги крови, летящие в лицо. Яростный крик, сменившийся хрипом из разрубленного горла. Все, кончено — а сердце сделало едва ли больше ударов, чем он нанес…