Екатерина Полянская - Божьи пляски

Точно синяк останется, — мрачно подумала я, глядя, как шершавые пальцы с не очень чистыми ногтями впиваются в кожу. В душе обжигающей волной поднималась обида.

— Пусти! — срываясь на шипение, потребовала я. Он упрямо мотнул головой. — Неужели тебе не говорили, что приставать к беззащитной девушке нехорошо?

— Так то к девушке, — отмахнулся стражник, — а ты — шата.

И что, что шата? Не человек я, что ли?!

От накатившей злости я даже испугаться толком не успела. А стоило бы. Мгновение, и я оказалась в темной подворотне, да еще прижатая к не особенно чистой стене. Чуткое обоняние уловило стойкий запах застарелого пота. К горлу подкатила тошнота.

Стражник потянулся ко мне с вполне определенными намерениями. Скотина! Погоди ж ты у меня! Навек запомнишь, как руки распускать!

Я уже успела примериться для спасительного удара, как вдруг почувствовала, что его хватка ослабла. Рыжий отскочил, как ошпаренный. Неужели передумал?! — успела изумиться я, прежде чем приземлиться на четыре лапы.

Получилось!!! — радостно стучало в висках, пока я неслась, не разбирая дороги. — Я обернулась! И ведь даже не почувствовала ничего!

Права была Аля, кошачья ипостась — это очень даже удобно. В ней я выносливее, да и бегаю куда быстрее, чем на своих каблучищах. Инстинкты обострились, и ориентироваться стало куда проще. К тому же, мелкая животинка с легкостью просачивалась там, где человеку уж точно хода не было. Плюс никакой боли при обороте… Последнее, наверняка, заслуга криворукой богини, но я почему-то не против.

Полностью уступив кошачьей сущности, я совершенно не задумывалась, куда бегу. Поэтому немало удивилась, обнаружив себя вцепившейся в толстую дубовую ветку. С ходу сообразить, куда это меня занесло, не удалось. И как перекинуться обратно, представлялось с трудом, так что я устроилась поудобнее и позволила кошачьему тельцу погрузиться в дрему под аккомпанемент самодовольного урчания.

Пробуждение оказалось не из приятных.

Сначала появились голоса. Они-то меня и выдернули из сна. Бесцеремонно вклинились в уши, разгоняя блаженную дрему.

— Издеваешься?! — гнусавил один. Судя по всему, принадлежащий подростку. Тонкий и удивительно мелодичный голос еще даже не начал ломаться. — Или правда думаешь, что я, принц, стану ночевать под открытым небом? Даже не мечтай! Немедленно верни мне мой мейс, и я, так и быть, выделю тебе в нем покои! Хотя, ты даже жалкого угла не заслуживаешь.

В ответ на истеричные реплики раздался приглушенный смех — словно ножом по стеклу резанули. Жалкие крохи сна испарились без следа. По телу прогулялась липкая дрожь, руки изо всех сил обвили ветку.

— Заботливая мамочка всучила тебе замок карманных размеров? — издевательски протянул неприятный голос. — Не приведи демоны, дитятко простудится.

— Дай сюда!!!

Снова смех. На всякий случай я обняла ветку еще и ногами.

— Попробуй, забери…

Снизу послышалась возня, быстро закончившаяся шлепком, точно мешок зерна с телеги сбросили, и обиженным скулежом.

— Запомни, — равнодушно произнес страшный голос, — на ближайшие несколько лет ты не принц. И вообще к Граду отношения не имеешь. Думаю, образ купеческого сына как раз то, что нужно. Лишних вопросов не вызовет и с тебя спесь собьет. Впрочем, можешь назваться полукровкой. Так даже интереснее.

Слух поймал обиженный всхлип.

— Паршивый рэй'тхи! Тебе просто нравится меня унижать!

Отчего-то мне стало жаль мальчишку. Ну и спутник ему достался!

— Ваше Высочество путает унижение с воспитанием, — спокойно возразили ему.

Как-как он сказал?.. Высочество?!

От удивления я даже руки разжала. Мамочки… А-а-а-а-а… Почему мне никто не сказал, что эти шаты на редкость безголовые особы? Да и чувство самосохранения явно погулять вышло.

Плюх.

Земля встретила меня стальными объятьями. Кожу обдало холодком. Только тут я решилась открыть глаза.

Ох, лучше б мне провалиться!..

Под деревом, на котором задремала кошка, остановились два всадника. Правда, сейчас в седле оставался только один из них. Второй сидел на земле и яростно буравил обидчика взглядом. Рядом пощипывал травку освобожденный от ноши белоснежный жеребец.

Почему бы мне не шмякнуться на него? Или, на худой конец, на землю. Так нет же, везучесть мне тоже, наверное, от Альбрехтины досталась!

Огромный черный зверь злобно всхрапнул и повернул ко мне зубастую морду. Свалившаяся незнамо откуда шата его явно не обрадовала. Если не считать чисто гастрономического интереса… Вон, какие зубищи у этой зверюги! У меня аж душа в пятки ушла.

— Ой, да они уже с неба на тебя валятся! — восхищенно протянул пацаненок, сверкая глазами. Все обиды мгновенно были забыты.

Медленно-медленно я повернула голову, дабы наконец взглянуть на этого гения воспитания и любимца женщин. Э-э-э… Ну, что сказать?.. В тот момент я уже была не против и распылиться. Только бы не глядеть в эти черные с багровыми проблесками глаза.

— Какого упыря?! — протяжно поинтересовался отошедший от удивления брюнет. На его щеках заиграли желваки.

Ой, что сейчас будет… Алечка…

— Я тебя спрашиваю! — рыкнул он и хорошенько встряхнул безвольно обмякшую меня. Колючий взгляд только еще раз доказывал: этот церемониться не станет.

Из приоткрытого для объяснений рта не вырвалось и звука. Кажется, в этот раз я попала!

— Смотри, она хочет тебя поцеловать! — пакостно хихикнул мальчишка. У-у-у, и я его еще жалела? Самой бы кто посочувствовал!

Глаза напротив яростно полыхнули. По загорелому лицу стала расползаться ухмылка. Я с удивлением перевела помутившийся взор на свои руки, крепко вцепившиеся в ворот черной рубахи.

Руки?! А вот это уже совсем плохо! Одно дело — свалившаяся с дерева кошка, и совсем другой — девица смазливой наружности. Неужели во сне обернуться успела?

Чернявый окинул меня насмешливым взглядом (видно, окончательно очухался) и чуть склонился вперед. Я в ужасе отшатнулась. Поцеловать? Это?!!! Ни за что!!!

Липкий страх затопил сознание, лишая возможности соображать связно. Лапы… когти… оборот… Бежать! Как можно быстрее, еще и попетлять, чтоб уж точно не поймали.

— Шата!.. — выдохнули за спиной два ошарашенных голоса.

Выдохлась я уже на другом конце города. Обернулась и привалилась к кирпичной стене ближайшего дома, жадно хватая ртом воздух. По-летнему знойный, он не мог остудить разгоряченного бегом тела. А топать к колодцу было лень.

Хоть какая-то польза от шатьего обаяния — сама бы я еще долго осваивалась с кошачьей ипостасью. Приободренная этой мыслью, я отлепилась от стены и зашагала к «Норе». Без особого, впрочем, рвения. Чувствую, Ларст мне хвост оторвет за такие прогулки! Причем с особой жестокостью. Небо на горизонте уже успело окраситься в розовый, пока дойду — так и вовсе стемнеет. Можно не спешить.