Веда Корнилова - Тени забытых земель

- Ну, велел - так велел, я не возражаю.

- И снимать не вздумай. Когда нужда в нем отпадет - снимем... - брат Якуб отошел в сторону, я Андреас с трудом пошевелил пальцем. Да какое там снимать! Кольцо небольшого размера, и непонятно, каким таким удивительным образом брат Якуб умудрился надеть его на палец, который сейчас почти не сгибается. Однако прошло всего несколько минут, и кольцо перестало доставлять беспокойство. Больше того, создавалось впечатление, будто эта полоска меди просто-таки вросла в палец, и теперь словно составляет с ним одно целое! Интересно, как же потом можно будет снять эту медящку? Распиливать придется, не иначе, но и то надо хорошенько подумать, как это можно сделать...

Тем временем в очаг того непонятного сооружения (которое вчера изготовили несколько монахов вместе с братом Титусом) стали забивать солому и жечь ее, и оттуда воздух стал поступать в кожаную оболочку шара. Плохо то, что в этот день с самого утра было довольно ветрено. Конечно, в такую погоду крайне рискованно отправляться в полет на воздушном шаре, тем более что каждый из обитателей монастыря Святого Кармиана знал: если в здешних местах подует ветер, то он не стихает три-четыре дня. Все правильно, только вот ожидать столько времени и ничего при том не делать - такой потери времени не может позволить себе ни дядюшка Эдвард, ни находящиеся в монастыре ученые. Следовало радоваться хотя бы тому, что небо не затянуто тучами, да и облаков почти нет.

Время шло, и шар становился все более и более круглым, а через какое-то время он вовсе оторвался от земли и стал тянуться в небеса, а висящую под ним круглую корзину ощутимо покачивало из стороны в сторону. Казалось странным и жутковатым, что в эту небольшую корзину могут забраться люди для того, чтоб взмыть в невесть какую даль!

Меж тем, чем больше внутрь шара поступало горячего воздуха, тем более и более сильными становилось стремление шара оторваться от земли, что было особенно заметно под очередными порывами ветра. А вскоре Андреасу стало казаться, что шар вот-вот лопнет от того горячего воздуха, что шел внутрь...

На лицах почти всех монахов, находящихся на монастырском дворе, было просто-таки написана смесь удивления, восхищения и испуга: конечно, перед их глазами было самое настоящее рукотворное чудо, на которое, конечно же, стоит поглядеть, только вот лететь на нем куда-то, особенно в этой хлипкой корзине... Э, нет, страшновато, уж лучше лишний раз встретиться с созданиями Запретных земель - это все же куда привычней, да и в случае чего знаешь, как следует поступить.

Тем временем брат Якуб встал возле шара, принялся что-то говорить, да еще и руками творить непонятные пассы... Конечно, вряд ли что-то можно утверждать наверняка, но у Андреаса сложилось впечатление, будто брат Якуб накладывал некое заклинание на этот воздушный шар. Хм, если этот действительно так, то брата Якуба не спасет никакое заступничество: всем известно, что отец Маркус на дух не выносит всякие там колдовские штучки, и за один только намек на подобное безобразие виновнику может грозить карцер и долгое покаяние, причем все это время согрешивший будет сидеть на хлебе и воде.

А дальше все внезапно пошло наперекосяк. Вдруг с треском лопнул один из четырех канатов, удерживающих шар на месте, и обрывок каната ударил двоих монахов, стоявших подле того места. Бедняги упали на землю - похоже, им здорово попало этой туго натянутой веревкой: недаром один из монахов схватился за грудь, а второму, кажется, повредило ноги... Меж тем корзина, которую удерживали три оставшиеся каната, перекосилась, и стало понятно, если она по-прежнему будет оставаться пустой, то ветер и оставшиеся канаты смогут вообще перевернуть ее вниз, и тогда ни о каком полете с людьми не может быть и речи.

- Те, кто должен лететь - забирайтесь в корзину! - раздался громкий крик дяди Эдварда. - Быстрей! При таком ветре оставшиеся канаты могут не выдержать!

Если честно, то до того момента Андреас тоже с опаской поглядывал на огромный шар, но после слов дядюшки все страхи словно улетучились. Он опрометью кинулся к перекошенной корзине, и, пусть не сразу, но забрался туда, едва ли не одним махом перескочив через край. Правда, при этом он довольно-таки ощутимо ударился о якорь с прикрепленным к нему канатом. А, да, ведь дядюшка Эдвард говорил что-то вроде того, что при возвращении в монастырь надо будет выбросить якорь, чтоб остановить движение шара...

Оказывается, хотя сама круглая корзина была также изготовлена из жесткой кожи, но внутри корзины основание было укреплено чем-то вроде жесткой циновки, сплетенной из ивовых прутьев. Кроме того, по бокам были установлены крепления деревянными планками, да и высота самих бортиков корзины была около метра. Тесновато, конечно, но никто и не собирался находиться там до бесконечности.

Правда, внутри Андреас оказался не первым: там, ухватившись руками за края корзины, уже находился дядюшка, Ланьеж и брат Якуб. Корзину так мотало, что встать на ноги не было никакой возможности, и Андреас, стоя на коленях, с трудом мог видеть то, что происходит снаружи.

Меж тем дядюшка кричал кому-то:

- Скорей! Скорей же, я сказал! Не медлите!

Держась в болтающейся из стороны в сторону корзине за сделанные внутри кожаные петли, Андреас видел, как профессор Турьен едва ли не бежит к воздушному шару, буквально таща на себе брата Винчеуса, у которого, судя по всему, всерьез заплетаются ноги. Едва Андреас с досадой подумал о том, что в таком состоянии брату Винчеусу совершенно нечего делать на воздушном шаре, как у этого ученого выпивохи подломились ноги, и он рухнул на землю, прихватив вместе с собой профессора Турьена. Увы, но дальнейшие попытки подняться ни к чему не привели: брат Винчеус как сам был не в состоянии встать на ноги, так и не давал это сделать профессору Турьену, вцепившись в того мертвой хваткой - как видно, ученый выпивоха понимал, что ему весьма проблематично самостоятельно подняться на ноги.

Меж тем через несколько секунд с треском лопнул второй канат, и находящиеся в корзине люди с трудом удержались, чтоб не вылететь из нее. Андреас обоими руками ухватился за край корзины, а дядюшка Эдвард, что было мочи, кричал над его ухом:

- Эй, на земле, держите канаты! Ни в коем случае не отпускайте! Профессора, чтоб вас, быстрей сюда! Быстрей, я сказал, пока еще канаты держат! Что вы на земле валяетесь? Посмотрите, какой ветер, шар вот-вот с места сорвет! А вы, парни, покрепче держите эти оставшиеся канаты или веревки, или как там они правильно называются!..

Кажется, даже до одурманенного винными парами мозга брата Винчеуса дошло, что все идет не так, и кое в чем виноват именно он. Подвыпивший ученый попытался, было, вновь подняться с земли, только вот очень сложно сделать это второпях и на подгибающихся ногах. К тому же брат Винчеус по-прежнему крепко держал профессора Турьена, справедливо полагая, что встать вдвоем им будет куда легче. Правда, к этому времени уже и профессор Турьен успел сообразить, что если он по-прежнему будет попытаться приподнять с земли упавшего брата Винчеуса, то никакого полета на воздушном шаре (во всяком случае, у него именно) не состоится: увы, но достопочтенный брат-изобретатель вчера набрался куда больше допустимого, да и, судя по всему, ночью неоднократно прикладывался к живительному источнику... Как это ни печально звучит, но в данный момент придать брату Винчеусу вертикальное состояние было весьма сложно, так что профессор Турьен попытался, было, добраться до шара в одиночестве, оставив на земле брата Винчеуса. Дело хорошее, только вот сделать это было не так просто: находящийся под хмельком профессор никак не желал отпускать своего ученого собрата в тщетной надежде, что тот его поднимет и поможет добраться до искомой точки.