Андрей Петерсон - Некромант

В положенном ей месте дорога повернула, и Осси вошла в деревню.

Деревня была на месте и никуда не делась. Вот только выглядела она совершено пустой и давно уже брошенной. Дома были целы, хотя некоторые окна были разбиты, а все остальные покрыты толстым слоем пыли. Стены домов стояли, как им и положено, но ухоженными и чисто вымытыми больше не выглядели — где-то пробежала наискосок широкая с палец толщиной трещина, где-то вскарабкался по стене красноватый мох, а в нескольких местах из стен даже проросли небольшие, похожие на прутики деревца. Дорога была все такой же мощенной, но почти на каждом шагу между камней, еще утром так хорошо и плотно подогнанных друг к другу, пробивалась хилая пожухлая трава.

На улице не было ни души. Даже птиц было не видно — не слышно…

И, вообще, здесь царила абсолютная тишина, которую нарушали только шаги леди Кай. Но тишине, похоже, было на это глубоко плевать, а шаги, едва рождаясь, тут же вязли в окружающем беззвучии запустения.

Медленно, очень медленно продвигалась Осси вдоль по улице, положив руку на рукоятку меча и на каждом шагу озираясь по сторонам. Позади было уже несколько домов — почти, что половина улицы, — а впереди виднелся знакомый трактир. И по-прежнему ничто не нарушало тишины брошенной деревни.

Жизни тут не было. Причем, похоже, что никакой и, похоже, уже давно.

То есть утром еще тут все жило, дышало и разговаривало, но с того момента будто пронеслись над Каменным ключом века. И не просто пронеслись, а еще и забрали с собой в вечность всех его обитателей, включая мелкий скот, птиц и прочую домашнюю живность. Не было даже на крыльце давешнего котяры, который в лени своей и вальяжности за столь короткое время, что леди Кай тут отсутствовала, с места бы не сдвинулся нипочем.

– Похоже, что тут никого нет, — резюмировала Осси.

«Да, — хмуро подтвердила Хода. — Похоже, что так. А это, между прочим, означает, что за работу нам никто не заплатит».

– Скорей всего, — согласилась Осси. — Ладно… давай, дом посмотрим, — с этими словами она направилась к крыльцу трактира.

Налетевший откуда-то теплый ветерок с легким скрипом покачивал почти полностью выцветшую вывеску над входом, и это был первый звук, который леди Кай услышала с тех пор как вошла в деревню. Край высокой ступени раскрошился и осыпался под ногой крошечным камнепадом. Мелкие камушки дробью рассыпались по крыльцу и мостовой, спугнув ветер, который бросил свою забаву и затаился до времени.

Осси потянула за ручку массивной двери, которая, к слову, была закрыта не очень плотно, оставив небольшую щель. Дверь поддалась с трудом. Очень нехотя поворачивалась она на давно не смазанных и сильно проржавевших петлях, породив при этом резкий скрежет, вспоровший тишину будто ножом.

В доме запустение было более сильным и более очевидным. Затхлый воздух — видно щель была все же слишком небольшой для нормальной вентиляции — забирался в ноздри, забивая легкие сухой пылью и терпким запахом плесени. По стенам висела густая кисея паутины, свисая пушистыми космами со стойки и полок с бутылками, а по полу перекатывались мохнатые клубки пыли, влекомые забравшимся сюда вслед за Осси сквозняком. Доски под ногами скрипели и трещали изрядно, а в углу в полу так и вовсе зияла приличных размеров дыра. Оттуда тянуло холодом и чем-то кислым. Проверять чем — не хотелось…

Деревянные столы и табуреты стояли рассохшимися и были сильно изъедены какими-то мелкими жучками, потихонечку и не спеша превращающими некогда добротную утварь в мелкую, как мука труху. В целом же, обстановка сохранилась, просто дом был давно заброшен и теперь медленно умирал, оставшись без крепкой хозяйской руки. Жизни в нем уже не было, если не считать, конечно, жучков.

Под ногой звякнул и, крутясь, откатился в сторону, небольшой глиняный черепок. Осси покосилась на него, а потом протянула руку к кувшину, стоявшему на столе, взяла его, сдула паутину и осторожно заглянула внутрь. Если что в нем и плескалось когда-то, то теперь это все превратилось в сухую бурую пыль на дне. Больше в нем не было ничего. Разгадки тоже.

– Давай поднимемся в нашу комнату и глянем, что там. Тем более что я там, кажется, гребень забыла. Как ты думаешь, — Осси поставила кувшин на место и вытерла ладонь о штаны. — Он еще там?

«Если там забыла, то там и есть — где ему еще быть. Или что — у него ножки за это время выросли?» — съязвила Хода.

Осси начала подниматься по лестнице.

Тот еще был аттракцион. Не для слабонервных. Полусгнившие ступени стонали на все лады, нещадно прогибаясь под ногами, то и дело грозя сломаться. Парочка из них таки треснула и с грохотом провалилась вниз, но Осси была к этому готова и до второго этажа добралась целой и невредимой.

Медный таз, в котором леди Кай отмокала вчера вечером, стоял там, где Осси его и помнила — за ширмой. А в остальном комната ничем не отличалась от того, что леди Кай уже видела внизу — та же грязь и запустение. И паутина, конечно. Сквознячок лениво шевелил ее лохмотья, свисающие с высоких напольных подсвечников, и от этого казалось, что видимым становится само дыхание времени.

Гребень тоже был на том самом месте, где его и оставили — на полке под зеркалом. Луч солнца, неведомым образом просочившийся сквозь неплотно закрытые ставни, и продравшийся сквозь пляшущие в воздухе пылинки, упирался прямо в него, окутывая его каким-то совершенно волшебным сиянием.

Причем, что характерно, гребень как был, так и оставался абсолютно новеньким — ни пыли, ни паутины на нем не наблюдалось ни в каком, что примечательно, виде. Вокруг — сколько угодно, а на нем — нет. Понятнее от этого не становилось, но хоть отряхивать и оттирать не пришлось, и то, как говорится, — победа и большая удача.

Осси распахнула настежь ставни, впуская внутрь свежий воздух и яркий солнечный свет, сделала неспешный круг по комнате и осторожно присела на самый краешек кровати. Еще раз осмотрелась — не упустила ли чего при осмотре помещения, а затем вдруг сняла с пояса кошель, высыпала прямо на пыльное покрывало монеты и принялась их пересчитывать.

Делала она это долго и очень старательно. Все это время Хода молча и с интересом наблюдала за своей хозяйкой, не решаясь прервать столь важный процесс ни репликой, ни даже вопросом, хотя на кончике языка крутилось их наверняка немало. Наконец, леди Кай закончила свои подсчеты, удовлетворенно хмыкнула и бережно ссыпала звенящие кругляшки в кожаный мешочек. После чего, наконец, обратилась к Ходе:

– Ну, что скажешь? Что тут, по-твоему, произошло? И как долго, нас тут не было?

«Ну, если судить по пыли…» — Хода, как всегда, начала издалека.

– Да, да… — нетерпеливо перебила ее девушка. — Если судить по пыли, по плесени, по трещинам в камнях, по жукам, паутине, по ветру и звездам… Сколько прошло времени?