Джим Батчер - Грязная игра

Выглядела она потрясающе: стройная, почти шести футов ростом, с длинными, сильно вьющимися тёмными волосами, доходящими почти до пояса. На ней были солнечные очки, джинсы и плотный обтягивающий алый свитер. Формы, вырисовывавшиеся под ним, были куда рельефней среднестатистических. Её ковбойские сапоги решительно вбивались в асфальт, пока она длинными шагами пересекала улицу, направляясь прямиком к старой скотобойне. Выпятив вперёд острый подбородок и плотно сжав губы, она шла вперёд, как будто была уверена, что путь чист… или ему лучше бы таковым оказаться.

— Горячая штучка, — сказала Кэррин нейтральным, изучающим тоном. — Человек?

Я не ощущал никаких исходящих от неё сверхъестественных вибраций, но существует множество способов опознать угрозу:

— Точно не уверен, — ответил я. — Но думаю, я знаю, кто это.

— Кто?

— Колдунья, — просто ответил я.

— Чародей-отступник, верно?

— Ага. Когда я был Стражем, они рассылали плакаты с разыскиваемыми колдунами, чтобы остальные Стражи могли их распознать. Я не охотился на колдунов. Но был в списке адресатов.

— А почему не охотился? — поинтересовалась она. — Я слышала, они весьма опасны.

— Большинство из них — опасные дети, — пояснил я. — Дети, которых никто не учил, не тренировал и не рассказывал о Законах магии. — Я кивнул в сторону женщины: — Эту зовут Ханна Эшер. Она побила все рекорды по выживаемости среди других колдунов. Предположительно, она погибла при пожаре… в Австралии, кажется, около шести лет назад.

— Ты тоже однажды вроде бы утонул. И что, много после этого на тебя давил Совет?

— Верно подмечено, — ответил я.

— И что она натворила? — спросила Кэррин.

— Ты имеешь в виду в первый раз? Эшер сожгла трёх человек изнутри, — сказал я.

— Иисусе.

— Убила одного Стража, ещё до того как я к ним присоединился. Ещё троих отправила в больницу за несколько лет.

— Чародеи, натасканные охотиться на чародеев-отступников, и она надрала им задницу?

— Именно так. Возможно, поэтому непохоже, что её беспокоит место, куда она идёт.

— Да и мы не будем, когда пойдём туда, — сказала Кэррин.

— Нет, не будем, — согласился я.

— А вот и водитель.

Дверь со стороны водителя открылась, и из неё вышел лысый, массивный человек среднего роста в дорогом чёрном костюме. Я узнал его даже прежде, чем он поднял руку, чтобы снять солнечные очки, за которыми скрывались глаза, похожие на маленькие зелёные агаты. Кэррин тоже его узнала и издала короткое рычание. Он убрал очки в карман, поправил то, что, скорее всего, было пистолетом в наплечной кобуре, и бросился вдогонку за Эшер с раздражённым выражением на своём грубовато слепленном лице.

— Вязальщик, — сказала Кэррин.

— Эрнест Арман Тинуисл, — поправил я. — Имя такое дурацкое, что нельзя его винить за желание использовать псевдоним.

Хотя, если честно, не он выбрал себе это прозвище. Его дали ему Стражи, когда поняли, что он каким-то образом ухитрился подчинить своей воле целый клан тварей из Небывальщины. Стоило Вязальщику свистнуть, являлась небольшая орда человекоподобных существ, которые, похоже, не чувствовали ничего, даже отдалённо напоминающего боль или страх, и без колебаний шли на смерть. Он был армией из одного человека. Я говорил маленькому говнюку, что прикончу его, если ещё раз увижу в моём городе. Я говорил ему не возвращаться, но вот он здесь.

В течение примерно трёх секунд я мог думать только о том, как его прикончить. Мне нужно быстро шевелиться, чтобы свести счёты прежде, чем он успеет вызвать кого-нибудь из своих дружков. Например, свернуть ему шею. Открыть дверь. Выйти из машины. Вызвать что-нибудь вроде вспышки света, чтобы поразить его больше ничем не незащищённые глаза. Дюжина быстрых шагов, чтобы его догнать, схватить за подбородок и затылок, резко дёрнуть вверх и в сторону. Поднять вокруг себя щит, чтобы он не смог наложить смертное проклятье, пока его мозг ещё жив.

— Гарри, — резко шепнула мне Кэррин.

Я понял, что тяжело дышу, и моё дыхание пышет льдом при каждом выдохе. Это было влияние мантии силы Зимнего рыцаря. Мои инстинкты откликались на первобытное желание защитить свою территорию от хищника. Температура в машине упала, словно Кэррин врубила кондиционер на полную. На окнах появились капельки конденсата.

Во мне пробуждалась Зима, и я прикрыл глаза, чтобы снова подавить её в себе. За последний год на острове я делал это так часто, что это почти превратилось в рутину. Обычными медитативными техниками нельзя было угомонить вопящую во мне примитивную потребность в насилии. Я нашёл только один способ бороться с этим. Мне нужно было пробудить более рациональную часть своего разума. Поэтому я мысленно пробежался по основным таблицам умножения и полудюжине математических теорем, что заняло несколько секунд, а затем обрушил на желание прикончить Вязальщика прямо здесь и сейчас безжалостную логику.

— Первое — свидетели, — пробормотал я. — Пусть этот район заброшен, это всё равно Чикаго, и здесь всё равно могут быть свидетели, чьё внимание я привлеку своими действиями. Второе — Эшер тоже здесь, и если она займёт его сторону, то сможет ударить меня сзади до того, как я сумею защититься. Третье — если он окажется достаточно умён, чтобы избежать захвата, то они окружат меня с двух сторон.

Зимняя Мантия зарычала и сплюнула от недовольства где-то в районе моей груди, но отступила и вытекла из моих мыслей, оставив меня внезапно ещё более уставшим и уязвимым, чем раньше — но моё дыхание и температура вернулись в норму.

Я смотрел, как Вязальщик припустил неторопливой трусцой, пока не поравнялся с Эшер. Они тихо переговаривались, а затем вошли в старую скотобойню.

— Четвёртое, — тихо сказал я. — Убивать людей плохо.

Я почувствовал на себе взгляд Кэррин. Взглянул на неё. Выражение её лица было трудно прочитать.

Она устроила свою руку поверх моей и спросила:

— Гарри, с тобой всё в порядке?

Я не двигался и не отвечал.

— Мэб, — продолжила Кэррин. — Это всё из-за Мэб, не так ли? Из-за того, что она с тобой сделала.

— Это Зима, — наконец ответил я. — Это сила, но… целиком примитивная. Жестокая. Бездумная. Сплошные инстинкты, чувства, эмоции. И когда эта сила внутри тебя, если ты спускаешь свои эмоции с поводка, она…

— Она превращает тебя в Ллойда Слейта, — закончила за меня Кэррин. — Или в эту суку Мэйв.

Я высвободил свою руку и произнёс:

— Как я и сказал. Сейчас не время взывать к моим чувствам.

Несколько секунд она рассматривала меня, потом сказала:

— Ну. Это погано во всех отношениях.

Я испустил горестный смешок, который грозил появлением слёз на глазах, и это заставило только что усмирённую Зиму снова беспокойно заворочаться внутри меня.