Джим Батчер - Грязная игра

— Привет, Джордан! — сказал я. — Чё за козы?

Он наградил меня пристальным взглядом и ничего не ответил.

— Мне не нравится, когда пушки торчат сверху, снизу и вообще отовсюду, — сообщила Кэррин. — Полная задница.

— Ага, — ответил я. — Иди скажи своему боссу, что мы спустимся к нему, как только его лакеи свалят отсюда и найдут себе другое занятие.

Джордан выглядел так, словно замечание его обидело.

— Твоё мнение меня не колышет, Джордан, — сказал я. — Иди передай ему мои слова, или я ухожу. И удачи тебе объяснить, как ты упустил жизненно важный для него объект.

Джордан стиснул зубы, но, повернувшись на одном каблуке, спустился по старой металлической лестнице и подошёл к Никодимусу, что-то написал в маленьком блокноте и передал начальнику.

Никодимус посмотрел на меня и улыбнулся. Потом отдал блокнот Джордану, кивнул и что-то сказал.

Джордан поджал губы и трижды пронзительно свистнул, чем немедленно привлёк внимание охранников. Затем он повертел пальцем над головой, и все они сошли со своих мест, чтобы присоединиться к нему. После этого они направились к выходу, в дальний конец этажа.

Пока они уходили, Эшер и Вязальщик повернулись и оценивающе глядели на меня, первая — заинтересованно, со сверкающими глазами, второй же — с небезосновательной опаской. Как только охранники скрылись из виду, я начал спускаться по лестнице, Кэррин следовала за мной по пятам, держась немного сбоку.

— Вы стали более подозрительным, мистер Дрезден, — сказал Никодимус при моём приближении.

— Нельзя быть слишком подозрительным к тебе, Никки, — ответил я.

Никодимус не любил фамильярного обращения и своего уменьшительного имени. Раздражение мелькнуло на его лице и тут же исчезло.

— Пожалуй, не могу вас за это винить. В прошлые разы мы всегда встречались как противники. Мы никогда не работали как партнёры.

— Это потому что ты задница, — сообщил я и уселся через два кресла от Вязальщика. Я посверлил его взглядом и снова обратился к Никодимусу: — У нас тут уже намечается конфликт интересов.

— Неужели?

Я указал большим пальцем на Вязальщика:

— Этот тип. Я говорил ему, что в следующий раз, когда он будет орудовать в Чикаго, у нас с ним будут проблемы.

— Господи! — воскликнул Вязальщик. На диалекте кокни вышло что-то вроде «гофподи». Он посмотрел на Никодимуса и добавил: — Я же говорил вам, что будут затруднения.

— Любые проблемы с мистером Тинуистлом — это ваши личные проблемы, Дрезден, — сказал Никодимус. — Пока работа не окончена, я жду, что вы будете относиться к нему как к партнёру и коллеге. Иначе долг Мэб не будет зачтён, и я буду вынужден сообщить общественности об этом прискорбном факте.

Другими словами, это означало, что имя Мэб будет смешано с грязью. И я знал кое-кого, на ком бы она захотела выместить злость.

Я оглянулся через плечо на Кэррин, которая заняла позицию сзади и немного сбоку. Выражение её лица было отстранённым и бесстрастным, взгляд был обращён в никуда. Она слегка пожала плечами.

— Ну, хорошо, — я повернулся обратно к Никодимусу и пристально посмотрел на Вязальщика, — даю тебе трёхдневный пропуск, Вязальщик. Но имей в виду, что после я собираюсь спросить с тебя за всё, что ты натворил в моем городе. Я на твоём месте поостерёгся бы.

Вязальщик сглотнул.

И тут поднялась Эшер.

— Привет, — она обратилась ко мне с ослепительной улыбкой. — Нас не представили. Я — Ханна. Отвалите от моего партнёра, пока целы.

— Я знаю, кто ты, горячая штучка, — медленно произнёс я, но не встал со своего места. Свой посох я положил на стол. — И я уже отвалил от твоего партнёра. Это можно определить по отсутствию брызг крови. Остынь, Эшер.

Улыбка Эшер растаяла при звуке моих слов, а её тёмные глаза сузились. Она разок стукнула пальцами по столу. Медленно, словно обдумывала что-то. Её рта коснулась ухмылка:

— Значит, вы печально известный Дрезден. — Её глаза проследовали от меня к Кэррин, которая была ниже её почти на фут: — И это что, ваш телохранитель? Разве они не должны быть немного покрупнее?

— Она официально представляет права всех жевунов из страны Оз, — парировал я. — И она будет вдалбливать эти права вам в черепушку, пока вы не проявите хотя бы немного уважения.

— Хочу посмотреть, как она попробует, — заявила Эшер.

— Ты этого не увидишь, — спокойно ответила Кэррин.

В одно мгновение всю комнату заполнило беззвучное напряжение, хотя Кэррин даже не пошевелилась. Я знал, что она продолжает стоять там, не глядя ни на кого, но наблюдая за всеми. Пугающее зрелище, если вы знаете, как выглядят по-настоящему опасные люди. Эшер знала. Я видел, как напряжение охватило её шею и плечи и заставило сжаться челюсти.

— Остынь, Ханна, — попытался успокоить её Вязальщик. Он знал, как стремительно Кэррин выхватывает своё оружие. Она расправилась с парочкой его приспешников, когда он в прошлый раз был в городе. — Дрезден объявил перемирие. Мы же все профессионалы? Остынь.

— Дамы и господа, — настойчиво произнёс Никодимус, пытаясь придать своему голосу отеческие нотки, затем прошёл во главу стола (естественно) и уселся. — Прошу вас, можем мы наконец рассесться и приступить к работе?

— Я не против, — согласился я, но не отрывал глаз от Эшер и Вязальщика, пока Эшер не фыркнула и не вернулась на своё место.

— Не хотите ли присесть, мисс Мёрфи? — спросил Никодимус.

— Мне и так хорошо, — ответила Кэррин.

— Как пожелаете, — легко согласился Никодимус. — Дейрдре?

Дейрдре взяла охапку папок и обошла стол, раздавая по одной каждому сидящему. Она демонстративно пропустила Кэррин, которая оставила этот факт без внимания. Я открыл свою достаточно тонкую папку и обнаружил титульный лист с надписью: «ДЕНЬ ПЕРВЫЙ».

— Все вы в курсе, какова наша главная цель, — сказал Никодимус, — хотя конкретные детали до поры до времени я бы предпочёл оставить при себе. Уверен, никому здесь не надо объяснять, почему необходимо соблюдать секретность. У нашей цели множество способов получать информацию, и если он каким-либо образом узнает о нашем предприятии, всех нас ждёт быстрый и бесславный конец.

— Держать рот на замке, — сказал я достаточно громко, чтобы это прозвучало раздражающе. — Принято.

Никодимус снова одарил меня этой неулыбкой.

— Для того, чтобы разъяснить вам все возможные выгоды, которые может принести это предприятие, следует сказать, что вам будет выплачено по два миллиона долларов в случае успешного его завершения, гарантированно.

У Кэррин на секунду перехватило дыхание. А мой желудок совершил какой-то странный кульбит.

Вот блин. Два миллиона долларов.

Поймите, я не собирался брать деньги Никодимуса. Я делал это не из-за денег. И Кэррин тоже. Но никто из нас не был достаточно богат, и счета всегда ждали оплаты. Звезды и камни! На два миллиона баксов можно купить целую кучу китайской лапши.