Андрей Трегубов - Могло быть и так, или Эльфы тоже люди

Сайлас неподвижно сидел боком к колдуну и начинал улыбаться. По внешней стороне радужки его глаз засветилась ярко-золотая полоса.

— Как он выглядит?! Как Оберег выглядит, блондинка ты ушастая! — рычал Грим, и даже Рина слезла с подоконника и зачем-то стянула с пояса газовый шарф.

— Это маленькая песчинка земли. Тебе всю меня перетряхивать придётся… — голос Тель срывался на хрип.

— Начну с мозгов, там работы не много. Потом подберу поисковое заклинание, — оскалился колдун. — Только вскрою…

Сайлас вскочил и мгновенным отточенным движением кулака зарядил Гриму в висок. Тот рыкнул, не сводя бешеного взгляда с Тель, постоял секунду, пошатался и упал, выронив саблю.

— Всё, отбой, боец, — спокойно сказал Магистр. Все опустили «оружие».

— Нет, я что, виновата? — еле слышно выдавила Тель и не смогла решить, плакать ей или смеяться.

После собрания Лорешинад вплотную занялся починкой порванных штанов. Идею Хельги «просто зашить» их эльф отвергал с неожиданным упрямством. Облазив весь доступный к исследованию замок, он пришёл к выводу, что «э-лек-три-че-ство» здесь можно добыть двумя способами. Можно было коснуться генератора в подвале или использовать розетку, но никто не гарантировал, что после этого замок не останется без света. Также можно было попросить Грима выдать маленькую молнию… Но эту мысль забраковал даже сам эльф.

В конце концов, Пашка сказал, что можно использовать в качестве мини-генератора лимон. По пути на кухню они столкнулись с Сайласом. Магистр, «пылкая огнём», за шкирку тащил куда-то бессознательного Грима. За ними тенью следовала Рина со странной улыбкой на лице.

— А вы двое что задумали? — Сайлас покосился на вытянувшегося в струнку эльфа.

— Шину лимон нужен, чтоб штаны починить, — ответил Пашка.

Сайлас не понял, а Рина фыркнула: «Извращенцы!», но ничего больше не сказала.

На кухне Наван отпаивал чаем икающую Тель:

— А я предлагал его просто в окно выкинуть и наверх не тащить…

На сообщение о лимонах, электричестве и починке штанов он закрыл уши Тель своими ладонями и выдал нечто про настолько суровых алтайских эльфов… Секунду все держались, потом прыснули, а Тель с миной обиженной феминистки закатила глаза.

Добыв части «артефакта», эльф разложил штаны на табуретке рядом с кроватью, сам прикрылся одеялом и принялся за дело. Процесс пошёл на удивление эффективно. Конечно, энергия даже двух лимонов не шла ни в какое сравнение с шаровыми молниями, но и работы на этот раз было гораздо меньше.

Хельга сидела, уткнувшись в ноутбук, пытаясь сосредоточиться на остатках своей работы, что удалось вынести из пожара. Здесь было лишь немного мелких заказов, а все серверы сайтов, которые она держала и с которых получала основной доход, сгорели.

Сбережения таяли на глазах. А становиться содержанкой у Сайласа Хельге было тошно. В голове навязчиво крутилась предательская мысль, что все её беды начались со дня встречи с «грибником-ролевиком» Шином. Не с Гримом или Навом, более-менее устроившимися в жизни, а с пришлым эльфом. Который сидел сейчас рядом и пещерным способом добывал ток для починки штанов: лимоны, гвозди и монетки!

«Детский сад! Предлагала же зашить по-человечески! Нет, мы гордый воин, одного оленя в дом принесли, самочку от других отбили — и радуемся! А как самочку содержать — думай, самочка, сама!

Нет, только посмотрите: сидит и возит проводами по штанам, каждой искре радуется! Горд, небось, что такой мастер и избавил девушку от работы, чтоб глаза не ломала и руки не колола… А девушка, может, и не против, если б было, на что жить…

Машину продать, что ли?»

— Шин, а что ты будешь делать, когда всё закончится?

— Ш-што з-сак-хончитс-ся? — «Ай, как разнервничался!»

— Выгоним демона, закроем портал. А дальше?

Эльф еле оторвался от своего занятия и тоскливо воззрился на Хельгу.

«Что, дорогой, я так не вовремя? Разговоры о деньгах — всегда не вовремя».

— Я с-знаю, что с-здесь не нуш-жно убивать, чтобы выш-жить, у людей мирная работа… Но с-сторож-шем я не пойду…

Что в его словах так резко вывело из себя Хельгу, эльф не понял и с удивлением получил в лоб гневную, нет, яростную тираду:

— Ах, не пойдёшь?! Что, мне идти? С высшим образованием? И грузчиком на полставки! Пока твоя светлость будет играть в великого воина и подбирать работу по душе! С зарплатой и без паспорта! А кем желаешь быть? Не знаешь? И я не знаю! Но почему я должна за двоих думать и браться за неприятную, нелепую работу типа рисования идиотских флешек с логотипами компаний? За копейки, между прочим! Мне что, на панель идти, пока ты там будешь соображать своё место в мире, смысл жизни и всё такое?..

И если в начале этого бурного монолога эльф ещё пытался хоть слово вставить, то под конец бросил эти попытки. Он не понял, почему скандал возник на пустом месте, но ощутил, что это не просто выплеск эмоций. Девушка копила недовольство долго. И она даже была отчасти права… Но зачем же так унижать!

«Да если бы хоть одна жрица позволила себе…»

— Да я тебя видеть не хочу! Проваливай, куда унесёт! Может, ещё кто подберёт, поденежней! А я к Наташке жить уйду завтра!

Чистая ярость! Ярость на любимую женщину, которая ни с того ни с сего принялась размазывать его лицом об стол… Этого Лорешинад стерпеть не мог. Еле сдержался, чтобы не разнести окно, дверь и, тем более, ноутбук. Быстро, но с достоинством надел штаны, взял Вильв`Ори и молча ушёл. Что-то такое было в фильмах, когда после подобных истерик герой сгребал героиню в сильные объятья, целовал, и она прощала и таяла. Но как это можно после такого унижения?! Да от любимой! От той, с кем хотел прожить жизнь и умереть рядом!

«Как жрица! Не думал, что девушки Разных могут так всадить нож в спину!»

Хельга хотела сказать что-то ещё, но Лорешинад ушёл. Она в бессилии сжала кулаки и замолотила по матрацу. Он не дал ей пощёчину и не сгрёб в объятья! А раз ушёл, значит — всё равно.

«Ребёнок! Сущий ребёнок! И пусть теперь сколько угодно доказывает обратное! Не хочет жить по-взрослому в этом мире и привыкать — пусть катится!» — …только пустота и осталась.

«Она считает меня ребёнком! До сих пор, после всех доказательств! Неужели, она будет меня уважать, если я буду «кем-то». Да я сам себя уважать перестану!» — нежность и любовь уходили, оставляя уже привычные пустоту и ярость…

Лорешинад спускался вниз, шёл на улицу, но ничего не соображал. В лицо плеснула мёрзлая морось, но эльф не замечал. Пар дыхания валил из губ, сведённых судорогой. Эльф ступал по смёрзшейся земле, продолжая размышлять.

«Ну и alu rikhel wund olog rath! Пойду к новому убежищу Арр'Таша. А если случайно там выживу — брошусь на клинок…»