Роберт Силверберг - Король снов

Правда, она, дочь несметно богатого банкира Сим-билона Каифа из большого города Сти, провела начало жизни в роскоши и довольстве, тогда как он — сын всего лишь жалкого странствующего торговца. Поэтому Деккерет всегда считал, что Вараиль влилась в среду аристократии Горы легко и свободно, в то время как он был вынужден овладевать искусством светской жизни постепенно и с немалыми трудностями. Примерно так же, думал он, пришлось бы прилагать усилия для постижения какого-нибудь сложного раздела математики.

Сначала были поданы золотисто-коричневые сиппульгарские финики и теплое молоко, в котором мраморными разводами расплывались несколько капель нарабальского красного бренди. Вараиль расспрашивала Деккерета о его поездке в Норморк. Она поинтересовалась, как поживает его мать, к которой относилась с искренней теплотой, а сама сообщила ему о новейших сплетнях, распространившихся в Замке, пока принц был в отъезде, и о нескольких забавных, хотя и ничего не значащих интригах, куда оказались вовлечены некоторые из придворных дам и кавалеров, которые по своему возрасту и опыту уже должны были научиться избегать столь смешного положения. Застольный разговор проходил так, будто в мире за последнее время не случалось ничего необычного.

Когда на стол поставили тарелки с бело-розовой рыбой квааль, отваренной в белом вине, Вараиль сменила тему:

— Вы, конечно, знаете, что Престимион уехал в Лабиринт?

— Септах Мелайн сказал мне об этом, как только я вошел в Замок Корональ будет долго отсутствовать?

— Думаю, столько, сколько потребуется, — Вараиль подняла на него взгляд своих огромных темных блестящих глаз, который вдруг стал невероятно испытующим. — На сей раз он возвратится в Замок, когда покончит с делами. Но его следующая поездка туда…

— Да. Я знаю, госпожа.

— Вам вовсе не требуется делать изумленный вид. Для вас, Деккерет, это будет означать путь к величию. Но для меня… для лорда Престимиона… для наших детей…

Ее взгляд стал вдруг словно укоряющим, и это неожиданно сильно задело Деккерета. Неужели она считала его настолько бесчувственным, неспособным понять всю сложность ситуации, перед лицом которой она оказалась? Но из любви к ней он сдержал готовую вырваться резкость.

— По правде говоря, Вараиль, — мягко проговорил он, — смерть понтифекса означает для всех нас одно и тоже: перемену. Огромную и непостижимую перемену. Вы с семьей и близкими переселяетесь в Лабиринт, я надеваю корону и занимаю место на троне Конфалюма. Неужели вы думаете, что я меньше, чем вы, страшусь предстоящего?

Она немного смягчилась.

— Мы не должны ссориться, Деккерет.

— А разве мы ссоримся, госпожа? Она оставила вопрос без ответа.

— Из-за этих неприятностей мы оба стали излишне нервными. Я хотела лишь повидать друга. Ведь мы друзья, не гак ли?

— Вы же знаете, что да

Он протянул руку к бутылке с вином, чтобы вновь наполнить бокалы. Вараиль одновременно тоже потянулась к бутылке; их руки столкнулись, бутылка повалилась. Деккерет едва успел поймать ее, прежде чем она опрокинулась Оба рассмеялись над своей неловкостью, в которой было повинно обуревающее их волнение, и этот смех сразу же разрядил возникшую было между ними напряженность.

Она была права, и Деккерет это знал. Ей предстояло принести большую жертву, отказаться от родного, знакомого прекрасного мира и поселиться в очень далеком и неприятном месте. Тогда как он занял бы положение, к которому готовился в течение десяти с лишним лет и которое принесет ему почет и славу. И справедливо ли сравнивать ожидающие их перспективы? Он приказал себе быть более нежным с нею.

— Давайте поговорим о другом, — сказала Вараиль. — Вы уже виделись с леди Фулкари после возвращения в Замок?

Деккерет нашел перемену темы неудачной

— Еще нет, — суховато ответил он — А была ли для этого какая-то особая причина?

Вараиль, казалось, была взволнована.

— Только та, что она очень скучала без вас. Вас не было здесь больше недели… Я думала, что и вы тоже..

— … Так же сильно соскучился по ней, — закончил фразу Деккерет, когда стало ясно, что Вараиль или не может, или не хочет сделать это сама. — Да, действительно, я хочу ее видеть. Конечно, хочу. Но не прежде всего. Мне нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями. Если бы вы не пригласили меня к себе сегодня, то я провел бы вечер в одиночестве, отдыхая после поездки, обдумывая будущее, рассматривая его возможное развитие.

— В таком случае, я прошу прощения за то, что оторвала вас от размышлений, — отозвалась Вараиль. Не требовалось особой проницательности, чтобы уловить в ее тоне едкие нотки. — Я-то, говоря о каких-то других ваших планах, имела в виду совершенно определенное: что вы, возможно, предпочтете провести этот вечер с Фулкари. Но и уединенные размышления о будущем тоже весьма важны, Деккерет. Вы, конечно, могли отказаться от приглашения.

— Конечно, я не мог этого сделать, — в тон ей откликнулся Деккерет. — От вашего приглашения я отказаться не мог. И вот я здесь. Фулкари не пригласила меня, а вы пригласили. Хотя я не совсем понимаю зачем. Вараиль, с какой целью вы пригласили меня к себе сегодня? Просто чтобы посетовать на то, что вам неизбежно придется переселиться в Лабиринт?

— Мне кажется, что мы опять ссоримся, — спокойно произнесла Вараиль.

Деккерету захотелось накрыть ее руку ладонью, но такой фамильярности с женой короналя он, конечно, не мог себе позволить. Следя за тем, чтобы его слова прозвучали как можно спокойнее, он сказал:

— Мы оба переживаем непростое время, и напряжение берет свое. Позвольте мне снова спросить вас еще раз: почему я здесь? Только потому, что вам хотелось пообедать в компании? Вы могли пригласить Теотаса и Фиоринду или Гиялориса, или даже Мондиганд-Климда. Но вы послали за мной, хотя и считали, что я, возможно, намеревался провести вечер с Фулкари.

— Я послала за вами, потому что считаю вас другом, — ответила Вараиль, — человеком, способным понять те чувства, которые испытываю я, зная о возможности перемен в правительстве, человеком, который, по вашим же собственным словам, и сам испытывает нечто подобное. Но также для того, чтобы выяснить, намерены ли вы были провести сегодняшний вечер с Фулкари.

— Ах, Вараиль, какой же окольный путь вы выбрали.

— Вы так считаете? Но в данном случае мне он показался наиболее подходящим.

— Но почему вы вдруг заинтересовались моими планами на вечер?

— По Замку ходят пересуды, что вы утратили к ней интерес.

— Это неправда.

— Ладно. Вы любите ее, Деккерет?

Он почувствовал, как кровь прихлынула к его щекам.

— Вы же знаете, что люблю.

— И все же в первый же вечер по возвращении из поездки вы предпочли ее обществу одиночество.