Аноним Лель,муз - Дневник неудачницы. Иду дорогой трудной, дорогой непростой...

- Куда теперь? - тяжело дыша и повиснув на мне всей тяжестью своего далеко не хрупкого тела.

- В таверну.

- У нас нет денег.

- Я в курсе.- меня качнуло под его тяжестью.

Пин хмыкнул и попробовал опираться на ноги сильнее. Хорошо хоть выспаться удалось.

18:01

В таверне мне дали ключи от комнаты под лестницей и позволили набрать на кухне объедков в обмен на мое согласие мыть посуду и разносить пиво.

Работа, как работа. Бывает и хуже. Зато Пин лежит на матрасе и наконец-то спит.

Вытаскиваю из кармана небольшой пузырек с синеватой жидкостью. Именно этой гадостью травник всю ночь и лечил Пина. Я точно помню. Так, что продолжу начатое авось так он быстрее поправиться.

Кноп что-то там ворчал про школу, про опоздание и некоторых идиотов, с которыми нужно возиться, как с малолетними детьми. Я не слушала. Мне было фиолетово на все, так как пришлось и впрямь разносить подносы между столиков, стойко сносить нехилые удары и щипки за зад. И, плюс ко всему, почти всю ночь мыть посуду. Застрелиться!

И фигушки вам, а не посудомоечная машина.

Понедельник.

12:23

Пин убеждает меня, что ему стало хуже. Делаю вид, что верю, хотя очень хочется проверить лично. Лоб вроде бы не горячий. Вздыхаю, смотрю его на совершенное лицо с любопытными сапфировыми глазами и иду на кухню домывать кастрюли. Я ему поесть принесла, и попить, а еще оставила Кнопа рядом.

15:23

Ему плохо. У него нога отнялась. Ковылял очень убедительно.

Сказал, что вообще он слишком слаб, чтобы встать. Зато ест за четверых, если не за семерых.

17:10

Все. Я так больше не могу. Я за всю жизнь столько посуды не мыла, сколько за последние сутки. На руки страшно взглянуть. Запах прогорклого масла и подгоревшего мяса стал практически частью меня. Из общей кутерьмы, толкучки, криков, грохота и разговоров почему-то запомнились черные зубы улыбающихся поварят, ругань толстой поварихи и гогот троллей, заказывающих море дешевого пойла, один запах которого способен свалить лошадь.

Глаза слезятся, одежда вся в жирных пятнах. От запаха еды воротит, насекомые снуют туда-сюда, попадая в тесто, гарниры, подливку и мясо. Меня тошнит при мысли о том, что это вообще можно есть, поэтому еду себе и Пину готовлю сама. Получается не фонтан, но я хотя бы уверена, что она нигде не валялась, никто на нее не наступил, в ней нет червей, и тараканы не упали с полки.

Гадость.

Стою, упираясь рукой в деревянную стену, тяжело дышу. Еще и живот разболелся. Во общем мне плевать, что у него слабость. На вид - он вполне здоров и лопает за троих - не меньше. Так что лично я сматываюсь, а Прозерпин пусть делает что хочет.

17:23

В комнате его нет.

Удивленно оглядываюсь по сторонам. В таверне нарастает возбужденный гул. В такую рань? Обычно народ начинает подтягиваться ближе к ночи. А в полночь здесь и вовсе не протолкнуться. Еще бы. Место дешевое и хозяину плевать, если будет затеяна пара драк и заключена пара сделок о продажи рабов прямо под носом у стражи.

Да что там происходит-то? Открываю дверь, щурясь от света и оглядываюсь по сторонам. В каморке темно. Очень.

Эмм... Пин?

Парень стоит посреди таверны. В штанах, рубашке навыпуск и мечом в руке. Вид у него довольно бодрый, народ вокруг гудит и слушает речь паладина.

- Работорговля - зло. Глаза сощурены, зубы сжаты. Смотрит в упор на какого-то старичка.

Старичок же с каким-то нездоровым любопытством рассматривает паладина.

- Неужели вы не понимаете, что ваши жены... дети, братья и сестры тоже могут рано или поздно приглянуться такому, как он. - В сторону старичка указали острым краем меча. - И если в этом зале нет никого, кто постоит за честь и свободу граждан нашего королевства,... то это сделаю я.

Стою, прислонившись плечом к косяку, соображаю, что нам теперь за это будет. Судя по всему, у старичка в таверне крутится немало народа, готового лично доказать Прозерпину, что тот в корне не прав.

- А если мы покупаем ведьм? У родственников, конечно. - Старичок вежливо улыбнулся, обнажая желтые неровные зубы и поглаживая край стол. - Что тогда скажет наш защитник сирых и убогих?

Краем глаза наблюдаю за возникшим в таверне движением. Люди в черных плащах целенаправленно продвигались ближе к столу, распихивая локтями зевак. Все. Хана Пину. Вот, что я скажу. Их человек десять. Вряд ли паладин после тяжелого ранения сможет за себя постоять

Опускаю голову и достаю из кармана эльфа. Тот как раз ест конфеты, которые я утащила из шкафчика одной из поварих. Лицо Кнопа переполняет блаженство, а глаза довольно сощурены.

- Поможешь ему?

Он послушно смотрит на стол и поворачивает ушки, прислушиваясь к разговору.

- Ведьм. - Парень явно растерян. - Но... ведьмы скрываются. И их давно уже нет в этом городе.

- У нас есть артефакт, он указывает на ведьм. Хочешь, покажу?

Парень крепче сжал меч и неуверенно кивнул.

-Значит, договорились,- И в сторону - Приведите последнюю.

Кто-то метнулся к двери и вышел, прежде чем я успела его разглядеть. Вроде мальчишка. Совсем еще маленький. Потому и не обратила на него внимания.

- Он решил связаться с работорговцами? А я тут причем? Чавк.

Смотрю на Кнопа.

- Они его убьют.

- Не убьют. У тебя еще конфеты есть?

Вытаскиваю из кармана последнюю тянучку и вручаю малышу. Алые глазки жадно вспыхнули.

- Не убьют,... наденут ошейник, магический конечно, да и продадут за бешеные деньги какому-нибудь старому извращенцу. Ты на его мордашку-то посмотри. Такое сокровище ни один работорговец в здравом уме портить не станет. Щас они его уболтают, притупят бдительность. Потом один удар, чем-нибудь тяжелым по голове и... привет пишите письма.

- Гадость, какая! Но он ведь не дурак, да?

- Он хуже. Слушай, то, что парень борется за добро и справедливость конечно, похвально. Но вот ты только представь: борец из твоего мира, то есть мент. Хороший проверенный мент, с суровым прошлым и отличной командой раскрывает дело о похищении людей. Нашел похитителей в баре,... после чего полез на стол, ткнул в нос главному злодею дуло пистолета и теперь призывает остальных поймать вместе с ним источник зла и нарушения правопорядка... ты, такое как... считаешь нормальным?

- Ладно. Он дурак. Признаю.

- Во-от, а с идиотами связываться себе дороже, так что плюнь на него и сваливай отсюда - мой тебе совет. Вот побывает в рабстве, прочувствует ряд не забываемых ощущений на собственной пятой точке - авось, прозреет относительно того, как устроен этот мир.- Знаешь. У меня такое ощущение, что ненормальных тут двое. И один из них держит меня на руках, а второй....

Тут наш разговор прервался открывшейся шумно дверью.

В дверь вошел чумазый мальчик лет тринадцати, в руке у него был цепь. Следом за ним шла девушка, невысокая, с синяком под глазом и разбитыми губами она сильно прихрамывала на левую ногу. Цепь крепилась к металлическому кольцу, болтавшемуся у нее на шее. Впаянные в 'колье' камни тускло светили зеленоватым, словно гнилостным, цветом.