Наталья Якобсон - Шанс для чародея

- Ты знаешь, что происходит вокруг?

- Понятия не имею, - соврал я.

- А вот твоя подружка Клея уже присматривает себе другое место подальше от этих земель.

- Вот как!

- Они обречены, - Фамьетта вдруг серьезно посмотрела на меня и свечи возле нее разом вспыхнули.

- Земли...

- Это королевство.

- Почему же? Разве не здесь живет тот, кого все вы должны оберегать?

- Ему отказали в троне. Понимаешь, что это значит? Кроме него трон не должен достаться никому, - она снова щелкнула пальцами, высекая снопы искр.

Я вздрогнул. Мне не хотелось заживо сгореть. Хоть я и колдун, а не хотел бы очиститься в костре, как это предписано уставами инквизиции. Только не я. Ведь я сам инквизитор. А значит мне все простительно. Только Фамьетта была настроена весьма серьезно. При взгляде на ее строгое лицо я невольно вспомнил о том, что забыл на днях отчитаться перед главным инквизитором или хотя бы передать какую-то информацию Жилю. Вряд ли такому неисполнительному слуге, как я и в дальнейшем будут рады. В лучшем случае меня отчитают, а в худшем... О худшем я не хотел даже думать.

- Что ты от меня хочешь? - я с вызовом посмотрел на огневолосую фею и снопы оранжевых искр, осыпавшееся с ее пальцев и наряда. Они затухали, едва коснувшись ковра, но такой фейерверк все равно казался мне опасным. Хорошо, если никто не заметит этих вспышек в моем окне и не поднимет тревогу. Мне не хватало только, чтобы слуги примчались сюда с ведрами воды тушить пожар и застали в моей комнате ее.

- Я хочу всего лишь тебя предупредить, - Фамьетта смотрела на меня спокойно, без всякого выражения, но ее взгляд будто пронизывал меня всего насквозь.

- Меня уже предупреждали, - я вспомнил шесть свечей и шесть женщин за прялкой.

- Предупредить о другом, - Фамьетта прочла мои мысли, как на скрижали. - Здесь лучше не оставаться, юный граф. В этом государстве. Его скоро может не стать.

Последнюю фразу она почти пропела и снопы искр отлетающих от нее стали еще ярче.

Наконец я отнесся к ее словам серьезно и с пониманием кивнул.

- Как скоро? - только и спросил я. Достаточно ли у меня времени, чтобы уговорить бежать еще и Эдвина. Мне хватит всего дня или двух, чтобы одурманить его или утащить силой. Так я считал.

Фамьетта не стала отвечать напрямую. Наверное, потому, что утешить меня было нечем.

- Оно обречено, - только и повторила она, имея в виду окружающее нас государство, повела светящимися плечами и сама вдруг растворилась в пламени камина.

А я остался один, не считая возни лепрехунов под ковром и ворчание домовых за стенами. Мне представились разбитые песочные часы, из которых вытек весь песок и закружился вихрем. Времени нет. Я это понял по выражение сверкающих глаз Фамьетты. Она сама - огонь. Она могла прийти с предупреждением лишь в последнюю секунду, когда все вокруг уже горит и выбраться практически невозможно. Но хоть одна секунда у меня еще есть. Я представил себе прекрасное лицо Эдвина с золотистыми ресницами и лазурными глазами. Лицо холодное, как у статуи. Ему то ничего не угрожает. Он для всех слишком ценен. И для людей, и для сверхсуществ и бог его знает для кого еще. А я точно чувствовал кого-то еще. Нечто, чему я не мог дать ни названия, ни определения, тоже жаждало получить его.

Я вскочил, как ужаленный. Дело было вовсе не в том, что он погибнет. А том, что я буду считать его погибшим, если он не достанется конкретно мне. Я желал видеть его своей собственностью, своим другом и союзником, своим приятелем по колдовским играм и да, конечно же, своим любовником. Вот чего я хотел больше всего на свете. И я буду сражаться за него, даже если это будет стоить мне жизни. Хотя моя жизнь давно уже осталась битой картой. Я вспомнил петлю на шее и миг пробуждения после смерти. Ну, ладно, если это будет стоить мне вечности. Так вернее сказать.

Я собирался использовать любой шанс, чтобы добиться своего. Сейчас, когда его страна вот-вот рухнет, он должен достаться мне.

Корабль "Фортуна" стоял в гавани. Я собирался бежать на нем. Вместе с ним. Резная фигура русалки с зеркальцем на носу корабля лукаво улыбалась, будто давая мне обещание, что он непременно станет моим. Лишь бы только он не сжег корабль, на котором мы будем бежать. Я найду заклинание, которое нас укроет от его преследователя. А вот как справиться с ним самим. Если бы только я мог уволочь его на корабль силой.

Я чувствовал где-то вблизи давящее присутствие колдуна, который жаждет заполучить Эдвина с не меньшей страстью, чем я. Только ему принц нужен был не в качестве объекта любви. Он лелеял куда более коварные планы. Ротберт. Я еще ни разу не видел его, но ощущал сгусток чего-то мерзкого и отвратительного, больше похожего на черное оперение ворона, чем на человеческое существо. Он сам затаился и ждал, а призванные им твари незаметно обступи город и держали его в осаде. При чем и на земле, и под землей и даже с небес. Всем находящимся в Виноре было теперь не вырваться не только из кольца чар, но и из их когтей. Я сам тоже оказался в ловушке, но для меня это было не страшно. Кое-каким нужным заклинаниям Магнус все же успел меня обучить. С таким багажом знаний я уже мог считать себя всесильным. Я смог бы вытащить с собой даже Эдвина и таким образом оставить Ротберта с носом. Я ощутил почти удовольствие от мысли, что колдун приложивший столько сил для пленения принца и захвативший всю огромную страну лишь ради него одного, вдруг понимает, что желанная добыча из этой страны уже ускользнула. Наверное, в этом случае от Винора тоже не останется камня на камне. Но это было, собственно, все равно. Главное получить то, что я хочу. А благодарить власти в Виноре мне было не за что. Разве только за то, что лишили меня наследства.

В случае похищения Эдвина я бы и с королем расквитался. Он отнял у меня надежды, а я у него сына. Не просто сына, а то существо, которым он почему-то особенно дорожил. Он, конечно же, знал о том, кто такой младший принц. Возможно, знал еще до его рождения и, тем не менее, признал сына дьявола своим. На это у него должны были быть веские причины. Я только не мог понять какие.

Вероломные звездочеты, моментально учуявшие, что уже не желаю зла принцу, списали меня со счетом. Я больше не ощущал с их стороны ни возложенных на меня надежд, ни уважения. Они будто забыли, что я почти отношусь к их разряду. С тех пор мне начали подстраивать мелкие пакости. Я стал находить лягушек в супе, клопов в еде, моль в шкафу. И всегда рядом вертелись они, как тени в одеяниях усыпанных звездами.

Именно за ним я вечером не стал возвращаться в замок, а зашел в припортовой трактир, который люди не замечали, а сверхсущества старательно обходили стороной. Рыжеволосый паренек по имени Камиль не хотел меня пропускать, но я оттолкнул его с дороги, смахнул воду, невесть каким образом оставшуюся на моем камзоле от его прикосновения, и сел играть в карты с тремя гномами. Вначале они очень обрадовать, что нашли дурачка готового им проиграться в пух и прах.