Джо Аберкромби - Непростые времена настали

Один из парней сглотнул. Другой посмотрел на Помбрина с выражением легкого отчаяния, когда Джавра повела их в ближайшую комнату.

—… ты, снимай штаны. Ты, сними бинты с моих сисек. Не поверишь, как плотно приходится их заматывать, чтобы хоть что-то сделать…

Дверь милосердно захлопнулась.

Помбрин взял за плечо Скалакея, своего самого надежного слугу, и притянул его поближе.

— Как можно быстрее иди в храм гурков на Третьем канале. Тот, что с зелеными мраморными колоннами. Знаешь его?

— Да, господин.

— Скажи священнику, который поет у входа, что у тебя есть сообщение для Ишри. Что у господина Помбрина есть предмет, о котором она спрашивала. Для Ишри, ты понял?

— Для Ишри. У господина Помбрина есть предмет.

— Тогда беги!

Скалакей умчался прочь, а Помбрин едва ли не быстрее поспешил в свой кабинет, зажав сверток во вспотевшей руке. Он неловко закрыл дверь и повернул ключ. Пять замков закрылись с обнадеживающим металлическим щелчком.

Лишь после этого Помбрин позволил себе вздохнуть. Он благоговейно положил сверток на стол. Теперь он его заполучил и почувствовал необходимость растянуть момент триумфа. Придать ему нужный вес. Он дошел до шкафа с выпивкой, отпер его и достал с почетного места шизнадзкую бутылку своего дедушки. Тот прожил всю свою жизнь, ожидая момента, достаточно значимого, чтобы открыть эту бутылку. Помбрин улыбнулся, потянулся за штопором и срезал свинцовый капсюль с горлышка.

Сколько он работал, чтобы добыть этот проклятый сверток? Слухи о том, что его бизнес накрывается, начали ходить как раз в то время, когда он был успешнее всего. Он вставал на пути Каркольф снова и снова, пока, наконец, они случайно не столкнулись друг с другом. Он втерся к ней в доверие, глупая курьерша думала, что он просто безмозглый осведомитель. Шаг за шагом он подбирался все ближе к тому месту, откуда мог протянуть свои жадные пальцы к заветному свертку, когда… судьба-злодейка! Проклятая сука Каркольф ускользнула, не оставляя Помбрину ничего, кроме разрушенных надежд. Но теперь… счастливая судьба! При помощи грубой силы эта отвратительная женщина, Джавра, каким-то неведомым чудом добилась успеха там, где его гениальность так незаслуженно оплошала.

Впрочем, какая разница, как он его получил? Его улыбка стала шире, когда он вытащил пробку. Сверток был у него. Он снова посмотрел на свой приз.

Хлоп! Струя шипучего вина промахнулась мимо бокала и разлилась по кадирскому ковру. Помбрин смотрел, открыв рот. Сверток висел в воздухе на крючке. К крючку была приделана тоненькая нить. Нить исчезала в дыре в высокой стеклянной крыше, где теперь он увидел распластанную черную фигуру.

Помбрин отчаянно рванулся, бутылка и бокал упали на пол, разбрызгивая вино, но сверток выскользнул из его пальцев и беспрепятственно взвился вверх из пределов его досягаемости.

— Охрана! — взревел он, тряся кулаком. — Вор!

Мгновением позже до него дошло, и весь его гнев сразу превратился в опустошительный ужас.

Ишри скоро будет здесь.

Натренированным движением запястья Шев дернула посылку вверх и в свою подставленную перчатку.

— Вот это рыбачка, — прошептала она, засовывая ее в карман, и побежала по крутому склону крыши, что было несложно из-за липких от смолы подошв. Уселась верхом на гребень, доползла до дымовой трубы, сбросила веревку вниз на улицу, перелезла через край и стала, подергиваясь, карабкаться вниз. Не думай о земле, никогда не думай о земле. В ней хорошо лежать, но ты не захочешь оказаться в ней слишком рано…

— Вот это скалолазка, — прошептала она, спускаясь мимо большого окна. В поле зрения попал вычурно украшенный и мрачно освещенный зал, и…

Она плотно схватила веревку и остановилась, слегка покачиваясь.

У нее на самом деле была насущная необходимость не попасться охранникам Помбрина, но в комнате творилось такое, мимо чего просто так не пройдешь. Четыре, или пять, а может даже и шесть голых тел с впечатляющей атлетичностью сформировали что-то вроде человеческой скульптуры — ворчащее сплетение мягко двигающихся конечностей. Пока она вертела головой, чтобы разобраться в этом, основа конструкции, которую Шев сначала приняла за рыжеволосого силача, посмотрела прямо на нее.

— Шеведайя?

Определенно не мужчина, но определенно очень сильная. Даже с коротко постриженными волосами, ошибиться было невозможно.

— Джавра? Какого черта ты тут делаешь?

Та удивленно осмотрела тела, сплетенные вокруг нее.

— Разве это не очевидно?

Шев пришла в себя от звуков охранников на улице внизу.

— Ты меня не видела! — Она заскользила вниз по веревке, которая зашипела в ее перчатках, жестко ударилась о землю и побежала, прямо перед тем, как группа людей с обнаженным оружием на полной скорости выскочила из-за угла.

— Держи вора!

— Хватай его!

И, особенно пронзительный, отчаянный вопль Помбрина:

— Мой сверток!

Шев дернула шнурок на пояснице, почувствовала, как раскрылся мешочек, и вслед за ней рассыпались калтропы. Пара охранников грохнулась, и она услышала крики. Наутро у них будут болеть ноги. Но еще больше охранников бежало следом.

— Подрежь его!

— Стреляй!

Она взяла левее, мгновением позже услышала звук тетивы арбалета и чирканье, когда болт срикошетил по стене перед ней и улетел в темноту. Шев на бегу стащила перчатки, одна из которых дымилась от трения, и бросила их через плечо. Маршрут, разумеется, был спланирован заблаговременно. Она рванула направо, запрыгнула на столики возле Верскетти, широкими шагами перепрыгивая с одного на другой, сбрасывая ножи и посуду. Клиенты разбегались, спотыкаясь от шока, скрипач в лохмотьях бросился в укрытие.

— Вот это бегунья, — прошептала Шев и прыгнула с последнего столика над охранником, тянущим руки слева, и гулякой справа. Падая, она схватилась за маленькую веревку за вывеской «Верскетти» и хорошенько рванула.

Когда она покатилась, мелькнула вспышка, словно от молнии. Когда она поднялась, раздался жуткий грохот. Темная ночь тут же озарилась, фасады зданий впереди осветились белым. Послышались крики, визги и множество взрывов. Она знала, что позади нее через всю улицу летят цветки сиреневого огня и льются потоки золотых искр. Представление, подходящее для баронской свадьбы.

— Этот Куодам определенно знает толк в фейерверках, — прошептала Шев, подавляя искушение остановиться и посмотреть представление. Вместо этого она скользнула в темную щель, вспугнув паршивую кошку, пригнулась, пронеслась три дюжины шагов и нырнула в узкий садик, стараясь дышать потише. Разорвала пакет, который спрятала в корнях мертвой ивы, развернула белую робу, влезла в нее, натянула капюшон и стала ждать в темноте, с большой церковной свечой в руке, прислушиваясь к звукам в ночи.