Ирина Лерх - Перерождение: Эффект Массы

Асур со смехом и юмором травил байки и рассказывал про "юного отморозка", которого за каким-то хреном перевели в его отряд. В то, что Сарен Спектр никто не верил больше года, пока Совет не выдернул его на какое-то щекотливое задание прямо с крейсера. Правда, осознание статуса ничем не помогло. Скорее, наоборот, бойцы десантной группы взялись за обучение и дрессировку самого молодого Спектра с азартом и энтузиазмом, порой доводя его до состояния загнанного до полусмерти зверя. Результат их трудов задраконил Траверс и Скиллианский Предел.

Сарен отдыхал душой. То, что его друзья и наставники приняли его, даже зная, что он сделал, словно сбросило огромный камень. Он успокоился. Его наконец-то покинула пригибающая к земле тяжесть вины и жгучего, разъедающего душу стыда. Он до сих пор не мог простить себе тот выстрел на Иден Прайм, и вряд ли когда-нибудь простит. Все слова Найлуса и попытки убедить в невиновности проскакивала мимо его разума, ну совершенно не влияя на твердую убежденность. Азуна это просек моментально, наградив упертого ученичка крепкой затрещиной, которую Сарен стерпел с удивительной покорностью. Он вообще никак не сопротивлялся всем попыткам мощного асура провести воспитательный процесс, принимая как должное. Выглядело это зело забавно. Бойцы потешались над другом, припоминая ему эти самые воспитательные моменты, а когда Найлус что-то буркнул, переключились и на него. Крайка в отряде тоже хорошо знали: в свое время Сарен сдал ученика на год в эти бережные лапы и смотался на миссию в Скиллианский Предел.

Гаррус зацепился со снайперами отряда, и они выпали из реальности, быстро смотавшись в тир, откуда мужики вернулись через два часа и в глубокой задумчивости. Мощный турианец-нерос назвал Вакариана "талантливым мальчиком", что, судя по вытянувшимся физиономиям остальных бойцов, было незаурядным комплиментом.

Время мы провели ОЧЕНЬ весело. Я получила массу удовольствия от общения с бойцами десантной группы. Прекрасно сработавшийся отряд, разумные знают друг друга как облупленных, совершенно не делая различий между видами. Великолепный пример ассимиляции двух совершенно различных биологических видов.

До "Драгора" мы добрались только к корабельной ночи, куда соблюдающие режим бойцы отвели нас самолично. Себастьян все это время сидел довольно тихо, наблюдая за поведением бойцов и с интересом слушая разговоры и байки, а в эмоциях царила задумчивость. Сегодняшний день знатно выбил его из колеи…

Уже в кают-компании корвета, глядя в спину уходящего повара, я задала сакраментальный вопрос:

— Себастьян, а чем ты нас сейчас кормить будешь?

Мужик замер, полыхнув чистым и незамутненным изумлением.

Так! Я не поняла? Он что, решил, что раз он признался в своем военном прошлом, то нас и кормить не надо?! С чего это вдруг? Я жрать хочу! А то, что Себастьян оказался военным аналитиком разведки ренегатов Альянса… да ради бога! У всех у нас свои заморочки!

Я встретила взгляд Рекса. На его роже читались те же мысли.

— Вы…

Взмахом руки прервав повара, я спокойно сказала:

— Чем ты там занимаешься в свободное от работы время — меня не волнует, пока нас это не касается, но свои прямые обязанности, будь добр, исполняй! У тебя контракт на пять лет. В общем, корми нас.

Осмотрев наши добрые морды, полные любви, понимания и жажды пожрать, он широко улыбнулся и ушел на камбуз.

Тоже мне, великий военный аналитик! Да мне похрену, кто он там! Пока он нас вкусно кормит, я прощу ему все, что не несет угрозы моей семьи. На физиономии Рекса царило полное понимание и солидарность… Кроган хотел жрать, и его ну совершенно не волновало хобби нашего повара.

Так уж вышло, что за все мои жизни я никогда не встречалась с явлением импринтинга. Слышала, читала о таких проявлениях подсознательных реакций, но никогда не видела воочию. Как показала практика, то, что в книгах описывалось как "обостренная реакция на объект привязки", в реальности оказалось, мягко говоря, большим… сюрпризом.

Окончательное становление импринтинга у Сарена по какой-то причине началось с задержкой на двое суток. Что на что наложилось, чтобы дать такой эффект — одним богам ведомо. Формирование Лабиринта, становление боевых щитов на разуме, уничтожение и воссоздание Якоря, серьезные эмоциональные всплески, жестокий слом контроля, последствия воздействия Жнеца? Кто его знает? Что бы там не перемкнуло в мозгах легендарного Спектра, но факт остается фактом: формирование привязок началось с задержкой в двое суток, и, мать его, в куда более агрессивной форме, чем должно было!

Мы уже успели расслабиться, когда оно, все же, началось…

Нет, не так. НАЧАЛОСЬ!

Первым неладное заметил, как ни забавно, Икки и обратился к Джокеру с наивным вопросом: "Что случилось с Сареном Артериусом?". Джокер посмотрел на этого самого Сарена Артериуса, впечатлился, притом настолько, что разбудил меня ранним утром, зная, насколько я это не люблю. И задал тот же вопрос. Когда же я зашла в кают-компанию и увидела оного Сарена… из цензурных мыслей у меня осталась только одна: "Вот это мы попали!"

Икки сказали, что Сарен приболел. Немного. На пару деньков…

— Сарен?

Высокий турианец, молча гипнотизировавший стакан в руке, резко вскинул голову, мгновенно найдя меня взглядом. Ой-ой… зрачок расширен, ранее довольно темные синие глаза сейчас чуть ли не светятся. А эмоции… Ой мать… Провоцировать его я не стала, быстро подошла и села рядом. Так, чтобы он попал в границы моей внутренней ауры. Помогло. Сарен сразу расслабился и успокоился. Естественно, он такой отклик заметил мгновенно:

— Началось? — хмурый хриплый голос.

— Началось. — согласно кивнула я, мрачно глядя ему в глаза.

Стакан затрещал и пошел трещинами. Проклятье, это же небьющийся крепкий пластик!

— Успокойся.

Треск прекратился, стакан был аккуратно поставлен на стол.

— Что я должен делать?

— Сам смотри, что тебе требуется.

Сарен медленно повернул голову, чуть склонил ее набок.

— Ты — не знаешь?

— Сарен! Я читала об импринтинге то же самое, что и ты! Я вообще считала это явление по редкости где-то как шанс найти артефактный разумный звездолет!

Тихий хриплый смешок и ироничный ответ:

— Я нашел. На свою голову.

— Ты и импринтинг нашел. На нее же. — хмыкнула я. — Знаешь, ты был прав. Это будет… необычный опыт.

Яркие синие глаза медленно темнели до своего естественного цвета. Успокаивается. Вот и хорошо.

— Странное состояние. — негромко и удивительно спокойно сказал он, пристально меня разглядывая, словно первый раз увидел.

— Странное. Но — забавное.

Сарен поперхнулся воздухом, с легкой оторопью на меня глядя. Ну… а что такого? Состояние и правда забавное: физически ощутимая необходимость в присутствии одного-единственного разумного. Никаких лишних чувств или влечения, просто потребность находиться на определенном расстоянии.