Макс Каменски - Любовь

– Он знает, что мы хотим сделать, – наконец вымолвил он. – И это ему не нравится.

– Почему? Разве его задача не уничтожить старый мир? Зачем ему мешать созданию нового?

– Ты не понимаешь. Созидание и Разрушение не могут существовать без истинной веры и любви к самим себе. В противном случае создать получиться только пыль, а разрушить – только песчаные замки. Силу этим двум началам придаёт исключительность и безапелляционность. И если разрушать, то всё и навсегда. Сделай всё возможное, Даратас, но удержи врага.

– Этим и занят, – кивнул маг. – Скажи хотя бы, сколько.

Айвар неожиданно замахал и затряс руками.

– Да откуда же мне знать? Чёрт подери, я тебе говорил, что механизмы – всего лишь куски металла, пластика или обычной информации. Без животворящей субстанции они ничто.

– Ты про Слёзы Феникса? Они же у девчонки, твоего помощника! – недоумевал Даратас.

– О-о-х. мой друг! – Айвар чуть не зашипел, снова принявшись возиться со странным механизмом. – Прости, но нет времени разжёвывать тебе тонкости сущего. Удерживай город. Если сложится, нити судьбы решат наше будущее.

– Я не привык ждать, я сам творю судьбу!

– Величайшее заблуждение, – усмехнулся Айвар. – Если закончится, у нас будет несколько минут, чтобы обсудить это. Ступай.

Даратас выругался вполголоса, но спорить не стал. Если пойдёт не так.. он лучше сам разыщет девчонку!

***

– Ромунд, сзади! – пронзительно закричала Эмми, и молодой маг рефлекторно бросил тело вперёд и вниз. Перекувыркнувшись, юноша встал на ноги и обернулся: в метре размахивал огромным двуручным мечом синеглазый воин.

Ромунд без лишних усилий прикончил его молнией – такие опасны со спины, но не в открытом бою.

Но синеглазый был не один: всё чаще и чаще безумие охватывало солдат: плетения защитного купола рушились под напором врага! Он был чудовищно силен.

Демоны лезли на стены – их отбрасывали прочь. Они летели на крыльях – их сбивали болтами и магией. Люди умирали, а тварей не становилось меньше. Кошмару не было конца.

Эмми вместе с Ромундом старались крепить купол, иногда отвлекаясь на дистанционные атаки, но тщетно: огромная чёрная пелена приближалось. Жертвы тысяч смелых воинов, усилия магов, мощь Ромунда и Эмми, знания мечущегося от укрепления к укреплению Даратаса – всё было бесполезно.

Бессмысленно.

Бесцельно.

Умрад погибал, а вместе с ним и последняя надежда.

И Ромунд выключился. Он опустил руки, голову и замер. Словно уснул.

– Ром, ты чего?! Я одна не справлюсь! – окликнула его Эмми, но Ромунд не ответил.

К нему на плечи запрыгнули два ушастых с пяточками малыша, принялись тереться о него. Сегодня эти красавцы не раз выручали в самых тяжёлых ситуациях.

Ромунд не реагировал.

Эмми подбежала к возлюбленному, схватила за грудки и встряхнула, что было сил. Тот медленно поднял голову.

– Зачем, Эмми? – мертвенным голосом спросил он.

– Что?

– Зачем мы боремся? – продолжил Ромунд. – Мы всё равно обречены. Нет веры, нет надежды. Враг победил, нам не пережить эту ночь.

Словно в подтверждение слов Ромунда, с грохотом взорвались Западные ворота Верхнего города: разлетевшиеся в стороны камни перебили и покалечили десятки людей, не говоря о погребённых под обломками.

Эмми молча посмотрела на Ромунда, затем что-то нашарила в кармане, взглянула на то, как толпа демонов врубилась в нестройную толпу защитников, пытавшихся организовать защиту, а затем снова посмотрела в глаза любимому.

– И ты говоришь это, видя последние секунды храбрецов? Посмотри назад. Ты видишь дома? Ты видишь, что из разбитых окон смотрят перепуганные дети, женщины? Ты говоришь, им надо принять ужасную участь, потому что ты сдался?

Группа демонов пробилась сквозь ряды защитников и направилась к Ромунду и Эмми. Хрюшик и Лилу, спрыгнув с Ромунда, облачились в ронт'гун и обратили ярость пламени против врагов.

– Ты смеешь говорить это после того, как прошёл сквозь миры и нереальности? Шёл, чтобы найти меня, целовать меня, и теперь сдаться? – продолжала Эмми. Постепенно опустошённый взгляд Ромунда приобретал ясность. – Неужели это тот самый Ромунд, который искал справедливость, сражался за идеи, был готов умереть за любовь? Который не опускал рук, продираясь сквозь подвалы Шестнадцатого вала, сражаясь на Арене Духов и организуя оборону Умрада? Это тот человек, которому я отдала свою душу и сердце?

Лицо Ромунда наконец-то ожило, он нахмурился, обнял Эмми за талию, притянул к себе.

– Ты смеешь в этом сомневаться? – спросил он. Его голос снова обрёл силу.

– Тогда ещё раз глянь назад: там те, кто верит, надеется и любит. У них свои истории, свои сложности, свои герои. По воле судьбы они потеряли всё, и теперь ждут, что мы принесём им идею. Идею добра или зла, идею света или тьмы, однако во имя жизни, развития и созидания.

Когда Эмми произнесла последнюю фразу, механизм Айвара завибрировал, загудел и стал действовать. Закрутились шестерёнки, побежали жидкости по трубкам, зашипел пар.

Айвар улыбнулся – время пришло.

Ромунд нежно и страстно поцеловал Эмми. Во тьме ночи, на фоне сражавшихся насмерть людей и демонов, в танце вспышек взрывов и всполохов молний. Они любили друг друга, наперекор Судьбе!

А у той были свои планы.

Ночные сумерки прочертила яркая вспышка багровой молнии. Последовала череда хлопков, а затем сотрясший гору Умрад взрыв невероятной мощи.

Эмми вцепилась в Ромунда, тот в неё. Ослеплённые взрывом, они лавировали, стараясь удержаться на ногах – мостовая трескалась и проваливалась. Стены Верхнего города рушились, вместе с ними погибали защитники, а на место укреплений вставала чёрная пелена Бездны. Её мембрана, легко подрагивая, остановилась всего в двадцати шагах от замерших в ужасе Ромунда и Эмми. Далеко не сразу вернулось зрение, перед глазами плыло, в ушах звенело.

Несколько мгновений ничего не происходило, но затем из чёрного Ничто вышло Нечто. Оно было похоже на человека, объятого серо-чёрным пламенем. Оно вроде двигалось, но очертания конечностей совершали размытые, неразличимые действия. Поза фигуры постоянно менялась. От Нечто нёсся леденящий душу металлический смех.

На поле боя хлопьями повалил снег, как в первый раз вторжения врага на территорию Умрада. Тогда он упал несколькими миллионами никем не замеченных пушинок, растаявших от жара боя. Сейчас снег валил настырно и навязчиво.

Ромунд и Эмми стояли и смотрели на Нечто, потеряв дар речи. Бой остановился, остатки выживших войск откатились к домам с беженцами и замерли в той же нерешительности, что и два мага. Демоны исчезли.

Нечто приблизилось к Ромунду и Эмми.

– А вот и наши голубки, – смеялось оно. – Как насчёт встретиться лицом к лицу с неизбежностью?