Обедин Врочек, - Фабрика уродов (книга вторая Дикого Таланта)

Впрочем, все мы не ангелы. Даже Ночные ангелы.

- Открыть прикажете, господин лейтенант? - голос у Рико был сипловатый, со столичной ленцой. - Огненный жезл при мне, запоры выжечь - пара минут делов.

- Подождите, сержант.

Не все так просто. Не все так быстро.

Что на это вторжение скажет герцог Наольский? Как усмирять барона, когда он вернется?

Кегнит почесал подбородок.

- Думаю, у нас есть убедительная причина нанести визит Хантерам, не выламывая ворот. Думаю, двоюродный брат баронессы, граф Тассел, не откажется меня принять. Как думаешь, Рико?

Бывший Ночной ангел ухмыльнулся.

- Мне думать не положено, - заявил он в своей обычной нагловатой манере. - Вы команду дайте.

- А если бы я дал, как бы ты действовал?

- Нахрапом бы взял особняк. Двери запечатать, караул выставить, всех в подвал и колоть по "горяченькому". Женщин, которые не леди, можно и на круг... да и с ледями можно, если оставлять никого не планируется.

Кегнит поморщился:

- Ты мне эти фантазии брось... на круг.

Иногда он думал, правильно ли сделал, сохранив Рико жизнь. Страсть головореза к насилию и жестокости не была следствием дурного воспитания и плохой кампании, скорее она была сутью от природы дурного человека. Рико нравилось причинять боль. Все что сделал Кегнит - направил его наклонности на благо великому городу, служению которому посвятил себя сам. Теперь дурной человек Рико причинял боль другим дурным людям.

Преимущественно.

Служба ничуть не изменила Ночного ангела - как был душегубом, так и остался, разве только теперь получил возможность свои пагубные наклонности на законных основаниях проявлять, чем, похоже, был доволен куда больше, нежели казенным жалованием.

В этом вся двойственная натура Ура, Блистательного и Проклятого. Зло в нем не искореняется, но пускается в оборот - для пользы дела.

- А вы что скажете?

Кегнит повернулся ко второму своему спутнику - тоже блондину, но, в отличие от Рико, более пристойного типа, способному даже сойти за аристократа. Впрочем, кто их разберет. Сам Кегнит, выбравшийся из трущоб, где он начинал, сейчас прекрасно сходил за аристократа.

- Сержант?

Тот не откликнулся.

- Сержант Бергман.

Белобрысый сержант продолжал молчать, рассеянно глядя на особняк. Мыслями, похоже, он был очень далеко. Губы его шевелились. Кажется, чье-то имя? Кегнит подосадовал, что плохо читает по губам. Яна? Анна? Видимо, возлюбленная или пассия, оставленная в Уре.

- Сержант Бергман! - пришлось повысить голос.

Белобрысый очнулся.

- Что?

- Спите, сержант?

- Виноват, мессир. Задумался.

Кегнит внимательно посмотрел сержанту в глаза. Тот ответил равнодушным спокойным взглядом. Но что-то в этих голубых глазах мелькает... какой-то скрытый огонь. Кегнит нутром чувствовал, что с сержантом не все так просто. Его прислали второго дня из Ура - на одном поезде с Генри Тасселом, с пакетом дополнительных инструкций, деньгами на взятки и непредвиденные расходы, а также набором грамот, расширяющих полномочия.

Кегнит не встретил его на вокзале, занятый насущными делами, так что все их знакомство насчитывало лишь пару часов. У него не было возможности толком составить представление о прибывшем, но мастер-лейтенант чуял: что-то в нем не так. Надо закончить с Хантерами и разобраться - что именно.

Бумаги, предъявленные новоприбывшим, были подлинные - такое не подделать. Печати, подписи, кисти, условные приметы, о которых знают только посвященные... все было правильно. И доставленный груз оказался в целости и сохранности, никем не вскрытый и недосмотренный.

Сержант выглядел и вел себя так, как и положено надменному сукину сыну из Ура, Блистательного и Проклятого, откомандированному в провинцию. Все в нем было правильно - от лица, выправки, до слегка развязных манер...

Но что-то было не так.

Кегнит не мог объяснить, что, но привык доверять собственным предчувствиям.

- Мессир? - теперь Бергман вопросительно смотрел на него.

- Хочу услышать ваше мнение.

- Общая остановка мне неизвестна. Простите, лейтенант, не успел войти в курс дела. Но если вы приняли решение о штурме, то мне кажется, оптимально действовать следующим образом: выжечь ворота огненными жезлами и осуществить проникновение тремя раздельными группами. Первая атакует парадный вход, отвлекая на себя основные силы потенциального противника. Одна блокирует черный выход и задний двор, третья заходит со второго этажа и атакует тыл обороняющихся. Для проникновения уместно было бы подготовить лестницы.

Нехитро, но, в общем, толково, резюмировал Кегнит. С этими осадами и штурмами ничего особо оригинального не придумаешь.

Кегнит улыбнулся.

- А вы что думаете, капрал?

- Э... я?

- Да, вы.

- Хочу знать ваше мнение.

Капрал пошевелил усами с проседью, точно проговаривая про себя аргументы, а потом высказался.

- Нам мнения иметь не положено. Мы люди подневольные, какой приказ отдадите, такой и будем исполнять. Только прежний барон был человеком влиятельным, запросто с его светлостью трапезничал. А молодой Хантер, хоть и незаконнорожденный, так пошел весь в отца, разве что злее. А жена его так...

Он оборвал сам себя и замолк.

Теперь Кегнит смотрел на него не без интереса. Осмотрительность не очень вязалась с пустым взглядом и бездумной исполнительностью. Это - для демонстрации напоказ. На самом деле у капрала в голове, пожалуй, пара мыслей найдется, и уж если даже его смущают обитатели особняка Хантеров, то можно делать дополнительные выводы.

- Продолжайте. Что вы хотели сказать про его жену, капрал?

- Дозволите сказать, как есть, или слова подбирать?

- Давайте уж как есть.

- Она не из наших мест. Как и вы с Прок... с Ура, мессир. И, поговаривают, даже для тех мест чудная была. Потому что кровь у нее особая. Порченная. Такая вот они с молодым бароном парочка - петух да ярочка. Ему только чертовка в жены и сгодилась.

Кегнит отвернулся от капрала и принялся разглядывать особняк, словно пытаясь в углах и тенях найти ответ на свои многочисленные вопросы.

- Неприятностей, выходит, ждете?

- Неприятности будут, как барон Хантер в Наол вернется, - спокойно ответил капрал. - Но с нас подневольных спрос малый. А чего сейчас ждать, я и не знаю. От таких, как баронесса всего можно. Запросто может и кошку свою натравить.

- Кошку?

- Сказывают, она с собой ручную пантеру привезла. Черная как смоль, а глаза точно уголья горят. По ночам иногда, как собак уберут, во двор выпускают, охранять видимо. А так она свободно по дому бродит, слуг пугает.

- Сам видел?

- Люди рассказывали.

- Лю-юди, - слега подразнил Кегнит, краем глаза следя за реакцией служивого. - Люди много чего рассказывают.

Патрульные зароптали, но тут же стихли, когда взгляд Кегнита перекинулся на них.