Алёна Кручко - Менталисты и Тайная Канцелярия

Простенок между окнами занимали два кресла и столик. Еще один стол, большой, с письменным прибором, стоял на середине комнаты.

— Садитесь и подождите немного, — предложил Ланкен. — Я найду для вас старый букварь господина графа.

Отошел к одному из шкафов, достал связку ключей. Ничего себе, они еще и запираются! Интересно, от кого?

— И прописи, — буркнула себе под нос Женя, устраиваясь в кресле у окна. — Палочки-крючочки-буковки…

Ланкен услышал. Обернулся:

— Вы и писать собираетесь учиться?

— Почему нет, — хмуро ответила Женя. — Гулять так гулять.

— Хорошо, — согласился Ланкен, — будут вам и прописи. Завтра. На сегодня, я полагаю, хватит букваря.

Скрипнула тяжелая дверца, секретарь зарылся в недра шкафа едва не с головой, и вскоре вынырнул с тонкой книжицей в руках. Аккуратно запер шкаф, подошел, измерил Женю откровенно изучающим взглядом:

— Держите. У меня есть полчаса, я покажу вам буквы, потом будете тренироваться сами. После обеда я смогу уделить вам немного больше времени. Вас устраивает?

— Вполне, спасибо.

Букварь Жене понравился с первого взгляда. Веяло от него чем-то… старинным, музейным даже. Кожаный потертый переплет, желтоватые страницы, четкие крупные буквы, но слегка неровные строчки — наверное, вручную набирается на доску для печати. Хотя, наверное, для этого мира обычная книга? Добраться бы до шкафов, остальные посмотреть…

— Начнем, — Ланкен взял книгу из ее рук, положил на стол, раскрыл на первой странице. Откуда-то в его руке взялась короткая указка. Заскользила по столбцу двойных букв: — Запоминайте. Кеа. Ири. Ар. Зе.

— Стойте! — Вот только «аз-буки-веди» ей тут не хватало! — Подождите.

Пролистнула несколько страниц, туда, где начинались слова.

— Прочтите мне, — ткнула наугад, — вот хотя бы это.

— Собака.

— А по буквам?

— Се. Орум. Боу. Ама. Кеа. Ар.

— Ага. Так я и думала. Ланкен, послушайте… Не нужно вот этих «Кеа», «Ар» и как там еще. Мы не в школе, мне экзамены по алфавиту не сдавать, я читать хочу. Давайте учить звуки, а не буквы.

Ланкен посмотрел на нее, как на слабоумную:

— Я учил господина графа, барышню Цинни…

Ага, значит, своих барышень они все-таки учат!

— Я понимаю, у вас принято так. Но давайте попробуем, как я прошу? Пожалуйста. Поверьте, это будет намного быстрей.

Наверное, будь у старика больше времени, он бы так просто не сдался. Но его, похоже, ждала работа поважнее, чем обучение грамоте скучающих барышень, так что через полчаса Женя сидела в гордом одиночестве, водила пальцем по буквам и повторяла шепотом: к, и, а, з, б, ц, г… Непривычный порядок мешал. Подумав, Женя пересела за письменный стол, взяла лист бумаги, нашла среди перьев заточенный карандаш — пером писать, наверное, интересно, но вряд ли с первой попытки получится, а заляпать кляксами графский стол она точно не хочет! Написала в столбик привычный алфавит. Теперь против каждой буквы проставить местную…

Идея оказалась даже удачнее, чем думала Женя. Очень наглядно, и сразу ясно, о чем спросить, когда Ланкен выкроит еще полчаса. Вот, например, зачем на «и» три разных буквы? Две «а», две «о»… длинная и короткая? Или они на самом деле по-разному произносятся? Ох, как все сложно…

Наверное, для того и нужно вызубрить названия букв, чтобы отличать, когда «а» — «Ар», а когда «Ама». Женя представила, как старый Ланкен скажет: «Я учил господина графа, барышню Цинни, зря вы, барышня, принялись учить меня!» Ну уж нет.

— Не посрамим, — пробормотала Женя и перелистнула букварь на десяток страниц вперед — туда, где начинались короткие фразы. — Что не знаем, о том догадаемся! Не первоклашка, небось.

— Так и сказала? — переспросил граф. — «Что не знала, о том догадалась»?

— Именно, — кивнул Ланкен. — Еще объяснила: если, мол, человек в основном буквы запомнил, нужно быть полным идиотом, чтобы в знакомом слове не подставить одну пропущенную.

— И у нее получается?

— Вслух — ужасно, — вздохнул Ланкен. — Она путает «Орум» и «Осс», вместо «Ама» то и дело читает «Ар»… Но она читает. Если вы дадите ей сегодняшнюю газету, она все поймет.

— А что не поймет, о том догадается, — задумчиво повторил граф фор Циррент. Спохватился: — А что, Ланкен, газеты уже принесли?

— «Столичный вестник» и «Еженедельные объявления» я отнес в кабинет. Придворный листок после праздников еще не выходил.

— Спасибо, Ланкен.

— Мне учить ее дальше?

— Непременно учить! Это может оказаться очень интересным. И, к слову, Ланкен. У тебя было достаточно времени приглядеться, что ты о ней думаешь?

Ланкен помолчал немного.

— Почему-то мне кажется, что там, у себя, она была несчастна, и что на самом деле она не слишком хочет возвращаться. Я думаю, что есть смысл пристроить ее к делу. Это довольно редкий сорт женщин, которым всегда будет мало одного только домашнего очага. Она похожа на барышню Цинни, вы заметили?

— Да, — кивнул граф, — заметил. Мне не раз приходила мысль, что с Цинни они бы столковались легко.

Они помолчали немного, и Ланкен вдруг добавил:

— Но она катастрофически не умеет носить платья.

Граф рассмеялся, вспомнив непередаваемо несчастное выражение лица барыни Жени, в очередной раз запутавшейся в подоле домашнего платья:

— Страшно представить, что с ней будет, если нарядить ее в бальное! И обольщать не умеет тоже, даже не пытается. Больше похожа на мальчишку, чем на девицу.

«Но это может оказаться полезным», — мелькнула смутная пока мысль.

— Что ж, спасибо, Ланкен. Я буду в кабинете, пусть обед подадут туда. Если появится Фенно-Дераль, впускай без доклада.

То ли Грент сработал на упреждение, то ли столичные газетчики предпочли в Перелом праздновать, а не гоняться за сенсациями, но о найденном в Чародейном саду трупе ни «Вестник», ни «Объявления» не написали. Главным событием недели обе газеты называли отъезд на южное побережье Клалии с сыном, упоминались также резкие слова магистра Страунгера об ограничительном эдикте и не менее резкий ответ его величества. Покушение на молодого фор Гронтеша попасть в новости не успело. Что ж, в следующих номерах отыграются, бедняге Реннару стоит ждать больших статей с анализом всех его прошлых дуэлей, интрижек, неосторожных слов и косых взглядов.

Грент пришел, когда фор Циррент покончил с обедом и газетами. Сообщил с порога:

— У меня пусто. Тем стражником может оказаться кто угодно. В страже подходящих людей десятка два-три, среди придворных еще с десяток, плюс маги, обслуга и возможные наемники со стороны. Безнадежно.

Граф кивнул гостю на кресло, разлил вино.

— Я говорил сегодня с принцем Ларком. Просил усилить охрану. Объяснил, какова вероятность, что он сейчас в самом центре опасной интриги.