Олег Фомин - Ледяные крылья

- Опоздали!

- Осторожно, не задень щит света, а то станешь таким же.

Воин-маг кивает на пепел под дверью.

- Эгорд, только не говори, что эта кучка была Халлигом...

- Не говорю.

Указательный палец тянется к "окольцу". Страшно, что ответом может стать молчание, но узнать, что случилось, надо скорее, иначе терзания будут мешать драться... Однако в этот момент в конце коридора, где покоится пепельный конус, появляется низкий черный силуэт в серебристой паутине узоров.

Адепт Темного Ордена.

Гоблин.

Весла ушей приподнимаются, темный маг встречи не ждал, щеки, и без того впалые, темнеют, лоб растрескивается черными бороздами, длинный как комариная игла нос суетно вертится, взгляд рыщет по полу, костлявые пальцы загребают крошки от стен. Подносит ко рту, похожему на крысиный, шепот в пригоршню, окаймленные веерками морщин глаза смотрят на четверку.

Последние слова заклинания звучат выкриком, темный маг швыряет горстку камешков вглубь коридора. В полете гранитные зерна растут, из них лезет густая серая шерсть, на плиты приземляются мохнатые пауки размером с собак, полет без задержки перетекает в стремительный бег, в страшном танце лапы несут брюхатых тварей на группу двуногих, жвала жадно трепещут.

Но им навстречу выбегает тот, у кого тоже есть жвала.

Ноги демона грохочут, линии дрожат от пронизывающего рычания, за глазами тянутся две сияющие зеленые ленты, Хафал несется с наклоном вперед, хвост как противовес, жало покачивается над головой, в авангарде валуны клешней, щелкают как тугие механизмы капканов.

За демоном в той же стремительной манере бежит Велира, смуглянку в доспехах уравновешивают широкие золотые клинки сабель, волосы летят черной кометой.

Тиморис подается следом, рука делает жест, что-то среднее между махом на прощание и попыткой ухватить.

- Дочка, осторожнее!

- Пошел ты!

Рука опускается, незадачливый отец делает шаг назад.

Клешня со всей дури таранит паука в головогрудь, серый восьмилапый комок с визгом, похожим на свинячий, отлетает назад кувырком, сшибает другого. Вторая клешня с лязгом разрубает еще одну подоспевшую тварь между головогрудью и брюхом, фонтанчиком разбрызгивается густая зеленая кровь, половины убитого монстра спустя мгновение рассыпаются пылью, пол затуманивают серые пухлые волны, кровавые пятна постигает та же участь. Третьего паука встречает жало, оба летели друг на друга быстро, арахнид оказался нанизанным до трети длины хвоста, жало и овалы сегментов вымазаны зеленым, в следующий миг легкий хлопок - и визжащая разлапистая пакость взрывается тучей пыли. Четвертому пауку удается проскочить мимо Хафала, но ловкача превращают в пылевое облако сабли Велиры.

Демон и пиратка становятся рядом, движения смешиваются в вихрь ударов, Эгорд будто вновь наблюдает через Око Асимиры тюрьму, где пленники отрабатывают боевые приемы, но на деле впечатляют куда больше, демон протяжно рычит, смуглянка издает короткие воинственные крики, в празднике ярости кажутся единым целым, паучья лавина разбивается о них как воды океана об утес, коридор тонет в подушках пыли, сквозь серые бутоны просвечивают темные гибкие силуэты человека-скорпиона и пышноволосой девушки с саблями, то и дело простреливают вспышки золотых клинков, зеленых глаз.

За плечо теребит Тиморис.

- Эгорд!

В коридоре, что справа, появляется еще один темный маг. Человек. Лицо пересекает наискось широкий красноватый желоб шрама. Глаза наливаются злостью, редкие седые волосы встают дыбом, как шапка свежего пушистого снега.

В конце левого коридора возникает третья фигура в черной сутане.

Архимаг.

Черное одеяние более роскошное, чем у рядовых темных, яркие узоры серебра, на шее поблескивает иссиня-черный амулет в виде паука, в руке посох из позвоночника какого-то зверя, голову венчает рогатый шлем, костяные кольчатые дуги едва не царапают остриями потолок, от них исходит слабое красное сияние: источники темной магии. Лицо как у степного кочевника, глаза - узкие полоски.

Под шум битвы демона и его подруги против пауков Эгорд начинает шагать к архимагу, позади слышно, как такие же шаги делает Тиморис навстречу темному со шрамом.

Эгорд ускоряется, теперь уже не шаг, а бег. Рогатый силуэт раскручивает посох, из глазных полосок выбивается оранжевое пламя, набалдашник из козлиного черепа пожирает глазницами Эгорда, в разинутых челюстях закручивается шарик черной силы.

Воин-маг знает, что сейчас будет.

Успевает вырастить перед собой ледяную стену, козлиная пасть выплевывает черный луч, гигантский ледяной зуб разрывается на парующие куски, воин-маг, чуть сгорбившись, проносится сквозь облако пара и осколочный рой.

Лучи смерти один за другим покидают набалдашник, Эгорд бежит перед стремительно вырастающими и разбивающимися стенами льда, грохот такой, будто крепость рушится, за спиной остаются лужи, насыпи ледяного щебня, белый душный туман.

Эгорд добегает до середины коридора, последний холодный щит лопается под напором линейной черноты, воин-маг прыгает далеко вперед и чуть вбок, тело вытягивает параллельно полу, новая порция смерти прошивает пространство, но мимо Эгорда, а тот в полете вышвыривает из ножен меч, клинок вспыхивает розовыми пушинками телекинеза, острая сталь разгоняется, не уступает в скорости лучам...

Падение Эгорда смягчает вовремя возникший под ним пологий ледяной трамплин, по скользкой тропе доспехи скользят легко, как птица по воздуху. Эгорд перекатывается, ноги и спина распрямляются в шаге от архимага.

Перчатка обхватывает рукоять меча, клинок вылезает из груди осевшего на колени архимага, вражий подбородок залит кровью, пламя в глазах угасает.

Посох из руки вываливается, глухой стук.

Еще более глухо отозвалось павшее ничком туловище, сапоги Эгорда оказались между рогами шлема.

- Являться в гости без приглашения - дурной тон, - говорит Эгорд мертвецу.

Стряхивает с меча кровь, оружие возвращается в ножны.

Позади белесая пелена, куски льда расплетаются на пар, Эгорд бежит через теплую мглу, от каждого шага вода разбрызгивается, в мутной завесе проступают лучи светового щита на двери Жемины. Бедняжке страшнее всех, сидит закупоренная, как в склепе, слышит весь этот гром, не понимает, что творится, надо зайти, успокоить...

Туман редеет.

Пол и стены коридора, где была битва с пауками, устланы коврами пыли. Ближе к концу разбросаны обрывки и обрубки гоблинского тела в черных лоскутах, много темных пятен, поблескивают озерца, в самом большом лежит на боку голова с выразительно торчащими ухом и носом, веки опущены, язык вывалился, из шеи торчат трубки вен, артерий, пищевода...