Эрин Хантер - Желание Листвички

— Ты рассказала Ежевике?

— О том, что ухожу с тобой на время? Да. — Сестра поджала губы. — Он попытался убедить меня остаться и дать Терновику или Сероусу отправиться с тобой вместо меня, но я ответила, что ты заявила, что только я могу пойти с тобой.

Внезапно на Листвичку нахлынула волна усталости от всех этих обманов, полуправд, от тяжести секрета, который она каждый день носила в брюхе.

— Я рада, что ты пошла со мной, — тихо проговорила она.

— Я бы никогда не позволила тебе пройти через это в одиночку. — Белка дотронулась уха Листвички кончиком хвоста.

Они вышли, когда солнце ещё не достигло зенита, хотя за нависшими над верхушками деревьев густыми желтоватыми облаками сложно было сказать наверняка. Ежевика на прощание обвил свой хвост вокруг Белки: похоже, он ещё надеялся убедить подругу изменить своё решение, но та отпихнула от себя полосатого кота.

— Уверена, ты и без меня сумеешь распорядиться патрулями! — поддразнила она, но высокая нотка в её голосе выдала Листвичке страх сестры перед тем, что ждало их в будущем. Она не находила слов, которые бы успокоили сестру. Дорога перед ними простиралась бесконечной пропастью, которая вела лишь в беспросветный мрак.

Они направились к гребню над ущельем и пересекли границу Грозового племени, как только представилась возможность. Отправившись в путешествие, Листвичка обнаружила внутри себя неведомую жажду оказаться настолько далеко от дома, насколько получится, а невнятные голоса котов из племени мерещились целительнице буквально в каждом звуке. Не обращая внимания на отяжелевший живот, она ускорила шаг, да так, что Белке порой приходилось переходить на рысь, чтобы догнать сестру.

— Куда заторопилась? — спросила кошка сквозь отдышку.

Сестра ответила красноречивым взглядом, заставив Белку лишь смущённо втянуть голову в плечи.

— Ну, ладно, поспешим.

Плотный слой подлеска и юные побеги, которые были так знакомы Листвичке по территории Грозового племени, уступили место деревьям постарше и пошире, серебристая кора которых была усеяна лишайником. Папоротник поредел, под лапами стелилась мягкая трава. Здесь можно было бы пойти быстрее, но лапы Листвички заныли, и потому пришлось сбавить шаг. Белка молчала, лишь поравнялась с сестрой, стараясь держаться к ней вплотную, чтобы поддерживать Листвичку плечом, когда та спотыкалась.

Высматривая озеро сквозь деревья, Листвичка в уме прикинула, что сейчас они должны были приблизиться к территории племени Теней. Она взмолилась, чтобы налетевший бриз не перенёс их запахи по ту сторону границы. Кошки как раз огибали заросли бузины, когда Белка издала сдавленный возглас.

— Гляди! Старое гнездо Двуногих!

Она помчалась вперёд и скользнула внутрь полуразрушенной груды красноватых камней. Листвичка пригляделась повнимательнее: если тут и жили Двуногие, это было довольно давно. В крыше зияли дыры, с камней свешивались лианы и обвивали стены, словно пытаясь стать естественной шкурой для гнезда.

Белка снова показалась на входе.

— Мы можем укрыться тут на ночь, — мяукнула она. — Внутри сухо и сильно пахнет мышами.

Листвичка последовала за ней и заглянула в убежище. Пространство тонуло в тенях, но изнутри веяло теплом, а ветер не мог проникнуть за массивные стены. Белка просеменила мимо сестры и принялась обнюхивать груду старой соломы.

— Знаешь, это место отлично подойдёт для родов. Тут довольно чисто и сухо, добычи вдоволь, а неподалёку племена на случай, если что-то вдруг пойдёт не так.

— Мы не можем обращаться к племенам за помощью! — Листвичка оборвала сестру своим шипением. — И здесь мы слишком близко к их территориям, нас могут и увидеть, и услышать. Нет, мы не можем оставаться тут.

Паника забурлила внутри кошки, котята судорожно завертелись в её животе; Листвичка понеслась прочь от брошенного логова. Белка поспешила следом, не пытаясь переубедить сестру, и за её покорное молчание Листвичка была ей благодарна. Целительнице сложно было объяснить странные, яростные эмоции, которые бушевали внутри всё сильнее с каждым днём, приближавшим появление котят на свет. Единственное, что она осознавала — это то, что её инстинкты были столь могучи, что сопротивляться им было бесполезно.

Деревья вдалеке, у озера, стали тоньше, Листвичка разглядела травянистую равнину, на которую Двуногие приходили во время Зелёных Листьев. Кошки достигли узкого ручья с крытыми берегами, который пузырился по краям. Белка притормозила у кромки воды.

— Полагаю, перепрыгнуть не решишься? — спросила она.

Листвичка, едва дыша, безмолвно покачала головой.

— Ты не сможешь дальше пойти. — Прищурилась сестра. — Давай, зайдём уже поглубже в лес и выберем местечко для ночлега.

Она развернулась и устремилась вдоль ручья. Деревья становились всё толще, а птичьи голоса и шорох дичи — тише. Листвичке казалось, они с сестрой — единственная жизнь, оставшаяся в этой чаще. Начался дождь: сперва заморосил, затем пустился во все тяжкие, заставив кошек вымокнуть до нитки. Листвичка уже не сдерживала дрожь, звук её дребезжащих челюстей сливался в унисон со стуком капель ливня по земле вокруг.

Внезапно Белка замерла, принюхавшись:

— Я чую кролика! — воскликнула кошка. Она двинулась в сторону от ручья и скрылась в склонившихся папоротниках. — Следуй за мой, Листвичка, — позвала она через плечо. — Я не оставлю тебя одну!

Листвичка чувствовала себя слишком усталой, чтобы возражать. Она поползла за сестрой по слабому следу запаха. Они выбрались из папоротников на песчаную поляну, усеянную дырами. Кроличьи норы! Листвичка заметила, как Белка облизнула губы, предвкушая славную охоту.

Но здесь же чувствовался иной аромат, более сильный, чем кроличий, и лишь слегка замаскированный дождём. Не кролик, а...

— Лиса! — ахнула Белка, завертевшись по сторонам. — Скорее, надо убираться!

Но было слишком поздно. Папоротник перед ними неистово затрепыхался, и, разорвав стебли в клочья, на поляне показалась не лиса, а вытянутая полосатая морда барсука, чьи маленькие глазки засияли, а челюсти раскрылись, обнажив острые желтоватые зубы. Увидев кошек, зверь взревел.

Белка вскочила перед Листвичкой.

— Дождись, пока он бросится на меня, тогда беги! — прошипела она, закрывая собой сестру.

Листвичка прижалась к земле, приготовившись к бегству. Котята завертелись в животе, как будто чувствуя, какой ужас обуял их мать. Листвичка ощутила настолько сильный прилив любви к своим детям, что её лапы окаменели от напряжения. Она уставилась на барсука и почувствовала, как губы скривились в гневе. Если не получится убежать, значит, она останется и будет драться. Сейчас барсук её ни капли не пугал.«Тебе не причинить вреда моим детям!»