Екатерина Тимохова - Сафари во времени

Пешехонов вышел из-за полотна, огляделся и присвистнул:

– Уютненько.

– И даже еда есть, – заметил Том, указывая на висящее под потолком вяленое мясо.

– Я надеюсь, она не обидится, если мы воспользуемся ее гостеприимством, – Вадим подставил деревянный стул, залез на него и снял несколько связок, передавая нам. Спустившись, снова закашлялся, схватившись за грудь. Это всерьез начало меня беспокоить. Я подошла к нему и прикоснулась ладонью к его лбу.

– Лоб горячий! – ахнула я. – Голова болит?

Вадим перехватил мою руку и задержал в своей.

– Эмилия, это ты ледяная, а со мной как раз все в порядке. Но ты такая милая, когда беспокоишься.

Я сердито отдернула руку.

– Это не шутки. Еще не хватало, чтобы ты простудился и заболел.

– Можно напоить его волшебными целебными травами, коих тут в избытке, – предложил Лёша, вгрызаясь в кусок мяса.

– Ты уверен, что это можно есть? – с опаской спросила Катрина, принимая у Томаса свою порцию.

– Пахнет весьма неплохо, – ответил тот. – Думаю, это даже вкусно, – предположил он, кивнув в сторону Пешехонова. Тот жестами дал понять, что вполне согласен с Томми.

– Мы это сможем выяснить только через пару часов, – с сомнением произнесла подруга, но мясо взяла.

Подкрепившись, мы самодельными длинными спичками разожгли огонь в печи. Том еще раз внимательно оглядел хижину и предложил:

– Нам могут пригодиться эти шкуры. Когда солнце сядет, станет очень холодно.

Мы доверились его опыту и послушно сгребли все, что может понадобиться, в шкуры, завязали наподобие мешков и вынесли на улицу.

Я вернулась в дом. У разгоревшейся печи лежала вязанка дров. Я взяла оттуда длинную лучину и подожгла ее. Пора было выполнить последнюю волю хозяйки этого дома. Я обошла комнату, поджигая ткани и сухие травы. Пламя быстро занялось, и вскоре маленький деревянный домик Видящей уже полыхал изнутри. Я поспешно покинула помещение и вышла к друзьям.

Мы еще постояли здесь, наблюдая за тем, как вспыхнула соломенная крыша и загорелись стены. От дома повалил едкий дым, и мы решили начать спуск.

Идти было тяжело. Здесь, на высоте, притяжение земли действовало так сильно, что каждый шаг давался с трудом. А шкуры, которые мы предусмотрительно накинули, казалось, весили в десять раз больше их истинного веса. Солнце постепенно скрылось за тучами, и, как и предрекал Том, стало холодать. Я исподтишка наблюдала за Вадимом. Он изо всех сил старался не показывать, что ему плохо, но по его покрасневшим глазам я понимала, что он все– таки начинает заболевать.

Уже совсем стемнело, когда мы вышли на плато, но котором не было снега. Томми опустился на корточки и потрогал рукой землю, размазав ее между пальцев.

– Почва темная, это вересчатник, – он увидел, что мы не понимаем его, и добавил: – Вересковая пустошь. Килиманджаро разделяется на несколько климатических зон. Думаю, тут также. Сразу за пустошью начнется тропический лес.

– И? О чем нам это говорит? – полюбопытствовал Алексей.

– О том, что нужно сделать привал, – улыбнулся Томми. – Здесь не будет такого отражения света, как на снежных вершинах, поэтому будет слишком темно. Рискованно до рассвета пускаться в путь.

Мы согласились с ним, расстелили оставшиеся шкуры на земле и устроились на них близко друг к другу, чтобы сохранить тепло. Вадим не выдержал и прилег головой ко мне на колени. Я сидела, низко наклонившись к его лицу и поглаживая по волосам. Алексей, скептически оглядев нас, обнял Катрину, согревая ее. Томми сел между нами, прижавшись одним плечом ко мне, а другим к Катрине, и до носа закутался в свою шкуру. Все замолчали, и на пустоши наступила жуткая тишина.

– Вот так и жили пещерные люди много лет назад. Из пещеры на пустошь, из пустоши в пещеру, – сострил Пешехонов. Все, кроме Вадима, который задремал у меня на коленях, рассмеялись.

– Надо попытаться поспать, – сказал Томми и подал нам пример, укладываясь на жесткой земле.

Алексей тоже лег, Катрина устроилась у него на плече. Я продолжала сидеть, боясь потревожить покой Вадима. Наконец, и я задремала, уронив голову вниз. Сквозь сон я услышала шепот:

– Учись использовать свой дар! – и внезапно проснулась. Огляделась вокруг в поисках обладателя этого голоса. Но кроме моих друзей никого рядом не было. Нас по-прежнему окружала темнота. Все спали. Я прислушалась к дыханию Надежнецкого – оно было тяжелым и прерывистым. Подумала о Видящей, и в голову внезапно пришла мысль: наверное, я должна уметь лечить людей. Ведь если могу забирать чужие жизни, как сделала это с Такавири, то в моей власти и наделять ею других. Я решила опробовать возможный дар на Вадиме. И, была – не была, возложила руки ему на голову, зажмурившись и сосредоточившись. С минуту посидела так, приоткрыла один глаз, потом другой. Ничего не изменилось.

– Что ты делаешь? – шепотом спросил меня Вадим.

– Тихо! Лечу тебя! – хихикнула я.

– И как успехи? – улыбнулся он, и я убрала руки, понимая, что это была глупая затея.

– Судя по твоему горячему лбу, никак, – я подвинула Вадима и легла на спину, вытягивая затекшие ноги. – Надеюсь, простуда пройдет быстро. Не хочу, чтобы ты болел.

– Благодаря твоей заботе, я уже завтра буду здоров, – уверил меня Вадик и прилег рядом, обнимая. Наши лица находились в такой близости, что я решилась и легко поцеловала его в губы.

– Это значит, что мы снова вместе? – довольно спросил Вадим, не открывая глаз.

– Давай спать, – мягко прошептала я, уклоняясь от ответа.

Утром меня разбудил Том. Алексей и Катрина стояли на склоне, жуя жесткое вяленое мясо, и вглядывались вдаль. Пешехонов в одной руке держал мясную полоску, а другой фотографировал виды, открывающиеся отсюда. Вадим почувствовал, что я встаю, и пошевелился. Я наклонилась к нему и снова потрогала лоб. Температура спала. Это не могло меня не радовать.

– Пора отправляться, голубки, – сказал Алексей, не глядя в мою сторону. Было заметно, что он недоволен нашим сближением с Вадимом. Тот, в свою очередь, встал, довольно потянулся и громко заявил:

– Чувствую себя великолепно. Твои поцелуи творят чудеса! Может, пропишешь мне еще парочку для лечения? – он помог мне подняться и рывком притянул к себе, целуя.

– Хватит лизаться, – отозвалась Катрина, – идите лучше посмотрите, какая красота вокруг!

Мы с Вадимом подошли к небольшому скалистому выступу, поросшему мхом и вереском. Алексей демонстративно покинул нас, вернулся к месту стоянки и стал собирать вещи. С уступа открывался восхитительный вид. Внизу под горой вырисовывалась огромная Долина Инферин, полностью опоясанная густым серым туманом. Далеко на горизонте виднелись зеленые леса и вспаханные поля. Пересекая Долину почти по диагонали, несла свои бурные воды широкая река. Дома местных жителей казались отсюда маленькими черными точками. Наш выступ располагался так высоко, что даже птицы пролетали под нами.