Екатерина Верхова - История чаровницы о магии, любви и королевских особах (СИ)

— Удобно? — ехидно поинтересовалась я.

— Отвратительно, — вздохнул Кенар.

— Один раз мы уже спали в одной постели, думаю, еще одну ночь я переживу, — мой напарник с сомнением на меня посмотрел, — Кенар, нам нужно поскорее восстанавливать резерв, а для этого нужен комфорт, ложись! Кровать широкая, места хватит и двоим.

— А ты не будешь приставать? — произнес Кенар, устраиваясь рядом.

— Кажется, про твою дисфункцию уже знает весь королевский двор и деревня Воськи, — пробурчала я, поудобней устраиваясь.

— Ты провоцируешь меня доказать обратное! — зло сказал Кенар, поворачиваясь ко мне.

— Дорогой, ты кое-что забыл! — елейным голоском произнесла я, — У тебя нет магии, у меня есть. Спи.

Осталось только язык показать. Кенар лег на спину и пожелал мне «Эротических снов с его участием», а потом вырубился, услышав мое пожелание: «Пусть тебе приснятся кролики». Я же промучилась дольше. Еще бы, больше суток дрыхнуть, но под конец заснула и я. То ли виноват Кенар, то ли мой уставший мозг, но мне действительно приснился эротический сон с его, Кенара, участием. Когда я проснулась, солнышко уже было в зените, ласково касаясь нашего одеяла. Кажется, сон продолжался, потому что моя скромная персона бесстыдно обнимала Кенара всеми конечностями. Он, между прочим, тоже недалеко ушел в распутстве, и обнимал меня чуть пониже спины.

Первое, что я увидела, это его безмятежное лицо. Челка, всегда тщательно убираемая на бок, сдвинулась на глаза, которые слегка подрагивали. Губы, будто нарисованные четкими линиями, почему-то притягивали взор как магнит.

— Кенар… — шепотом позвала я, стремясь разбудить, пока мои утренние фантазии не завели меня слишком далеко. Черт, кажется, мне нравится, что мой напарник меня так по-свойски обнимает. А тело мое очень хочет воплощение ночного сна в реальность. В ту, где Кенар будет ласково трогать мое тело, при этом страстно целовать…

На мой шепот он никак не отреагировал. Дрыхнет. Причем крепко! Вздохнула, подавляя желание дотронутся его губ своими. И не подавила… Мое тело само немного двинулось навстречу. И я его легко поцеловала, едва касаясь.

Неожиданно я получила страстный ответ на мой поцелуй и буквально через секунду оказалась снизу, получая ту ласку и страстные поцелуи, на которые мое тело не менее страстно отвечало. Мысли о том, что все это как-то не правильно я попыталась отправить в астрал и полностью расслабиться. Он целовал мою шею, ключицу, губы, при этом крепко сжимая мою грудь. Что я там говорила про дисфункцию? С этим как раз все в порядке, потому что его возбуждение было трудно не почувствовать сквозь брюки. Он уже начал снимать с меня длинную рубашку, а я расстегивать его штаны, перед этим насладившись его прекрасный торсом, как в комнату вошел третий лишний.

— Ой, а вам нельзя — ахнув, произнесла Мелли.

Кенар со стоном лег на спину, бросая ну очень выразительные взгляды на не вовремя вошедшую, а я, восстанавливая дыхание, одернула рубашку, которую Кенар задрал до подбородка. Мысли постепенно возвращались, а мне стало дико стыдно…

— В общем, закругляйтесь, — без тени смущения проговорила Мелли, — Но, как лекарь, я бы настоятельно рекомендовала вам не переусердствовать. У меня, с вашей легкой руки теперь куча клиентов, а вам надо принимать лекарства. Мама приготовила сахарный пирог, резерв у вас тоже оставляет желать лучшего, как я вчера поняла…

— Спасибо Мелли, — произнесла я, вскакивая с постели и натягивая брюки, хотелось куда-то трусливо сбежать. Но Мелли забыла или не захотела вспоминать про женскую солидарность и вышла, оставив нас вдвоем.

— Ланари… — произнес Кенар, развалившись в постели и наблюдая, как я судорожно переодеваюсь, старательно отводя взгляд, — Ты что, о чем-то жалеешь?

От такого вопроса у меня даже ботинок выпал из рук, подняв который с пола, я быстро надела и не зашнуровав, вылетела из комнаты, как стрела, поступив совсем по-женски. Оставив его вопрос без ответа. Щеки горели, и я чувствовала себя полной дурой. Надо бы чем-то себя занять, наверное, Мелли нужна помощь…

А в комнате, на кровати остался лежать парень, губы которого расплылись в широкой улыбке.

— Бегай, бегай, дорогая… Все равно далеко от меня не убежишь, — произнес он в пустоту, поглаживая знак Дара…

Весь день я старательно избегала своего напарника, помогая Мелли с больными. Видимо, вчерашняя подавальщица распространила слух, что новоприбывшая в деревню девушка была первой помощницей королевского лекаря. Кенар отловил меня между двумя клиентами: парнем, страдающим жуткой чесоткой в причинном месте и женщиной, которая мучилась от мигрени. Сообщил, что приобрел коней, а после сразу же ушел. Видимо, тоже пытается забыть утро.

Мама Мелли — Лариса, весь день откармливала меня сладостями, от вкуса которых хотелось утопиться. Но магический резерв постепенно приходил в норму, а значит, что завтра с утра мы отправляемся к карни. Осталось только пережить эту ночь.

Впрочем, зря я волновалась, Кенар так и не появился. Видимо, решил переночевать у той подавальщицы, которая вчера так прозрачно намекала на то, что не прочь с ним сблизится. От осознания этого я расколошматила кувшин с водой и пол ночи не могла уснуть, представляя в каких позах и сколько раз Кенар ублажит эту девицу, падкую на симпатичных мужиков, да к тому же и чаровников.

Утром меня разбудила Мелли, но посмотрев на мое помятое от бессонной ночи лицу, воскликнула «О, Великий Канис» и убежала за какими-то припарками. Выскользнув из постели и глянув в зеркало — захотелось взвыть. Синяки под красными глазами, лицо опухшее, губы искусаны до крови. Впору работать манекеном, который демонстрирует юным дурехам, как не надо себя вести, если влюбился. Кажется, влюбился…

Мелли заскочила с каким-то кувшином и заставила умываться жидкостью, той, которая внутри. От этого опухоль спала, синяки исчезли, а глаза так и остались красными. Ну ничего, зато магический резерв полностью восстановился.

— Ну вот и чего ревела то всю ночь? — приговаривала Мелли, пока я одевалась, — Было бы из-за чего!

— Если ревела, значит, был повод… — пробормотала я, — Кенар уже вывел лошадей, или еще… спит?

— Да Кенар этот твой на конюшне ночевал! Лишь бы тебя не смущать! — строго сказала Мелли, — Знаешь, когда-то ты мне помогла понять, что если мужчина не ценит и плетется за другой, значит это не твой мужчина и никакой яд… или мед… его к тебе не вернут. Тогда, ты мне показалась очень мудрой женщиной, которая еще и проявила сострадание. А теперь я вижу перед собой зареванного подростка, который в отношениях ничего не смыслит!

— Да нет у нас никаких отношений! — возмутилась я.