Елена Хаецкая - Изгнанник

— Они очутились вот прямо здесь, где мы с тобой сейчас сидим, и наступила ночь. На небо поднялись две луны. Преследователи были где-то совсем близко. Остались только самые крепкие мужчины, самые свирепые и кровожадные. Они непременно хотели настичь тролля и убить его. А женщины и дети вернулись к себе в деревню и оттуда кричали: «Убейте их обоих! Убейте их жестоко и кроваво!» Вот так они кричали, подбадривая своих мужчин.

— Они не могли слышать этих криков, — сказал Арилье. — Деревня слишком далеко от того места, где очутились девочка и тролль.

— Они все чувствовали, — объяснила Енифар. — И чем громче кричали женщины и дети, гремя сковородками и ножами на своих кухнях, тем лучше чувствовали мужчины их кровожадность. Но пока стояла ночь, злые мужчины не решались продолжать свое черное дело, потому что они боялись темноты. И плохо видели, а потому спотыкались и падали. Зажечь факелы, — предупреждая вопрос Арилье, сказала Енифар, — у них тоже не получалось, потому что на троллиной стороне Серой границы человечьи кресала не высекают искры. Нужны троллиные, они особенные. В общем, они остановились за холмом, вон там, — она махнула рукой в сторону, нимало не смущаясь тем, что там не было никакого холма, — и стали ждать рассвета. Чтобы с наступлением нового дня настичь двух выбившихся из сил бедняг и убить их одной левой!

— И как же наши герои вышли из положнеия? — спросил Арилье и сунул в рот кусок сырной лепешки. (Это такая хлебная лепешка, в которую добавляют сыр).

— Во-первых, они не наши герои, а только мои, — сказала Енифар, — а во-вторых, вот послушай только, что случилось дальше! Девочка сразу поняла, что есть единственный способ спасти жизнь троллю, который был ранен и не мог быстро бежать: продлить ночь. Вот она забралась на холмик, расставила ноги пошире — вот так, — Енифар живо вскочила и показала, как стояла девочка, — подняла руки, — Енифар вскинула над головой свои тонкие смуглые руки и потрясла кистями, — и схватила левой рукой одну луну, а правой — другую. И ночь остановилась. И вот, пока она так держала луны, ее спутник уходил все дальше и дальше… Он оставлял кровавый след, но все равно его уже не могли догнать, даже по этому следу, потому что пошел дождь и смыл все следы… А девочка все стояла — и никто не знал, как заставить ее опустить руки и выпустить ночь на волю…

— Я знаю, — раздался низкий голос.

Арилье обернулся, схватился за оружие.

Из-за дерева выступил высокий, худой человек с ярко-зелеными глазами. Он был одет в полотняную тунику до пят, перетянутую широким золотым поясом. Ноги его были босы, волосы убраны в сетку, осыпанную блестящими камнями. Рядом с ним прыгал веселый молодой пес.

— Чтобы девочка опустила руки, — сказал незнакомец, — ее нужно было пощекотать.

И он преспокойно пощекотал Енифар под мышкой.

Она закричала:

— Отец!

И повисла на его шее.

Моран закружил ее, а пес попытался поймать девочку за пятку, но не преуспел.

Потом Моран поставил шатающуюся Енифар на землю и обернулся к Арилье.

— Ну а ты кто такой, проходимец?

Возле проходной на стройке Морана ждали. Не мешкая ни секунды, несколько троллей выгрузили из машины морановские чемоданы, расплатились с таксистом и буквально затащили Морана с его собакой и Деянирой на стройку.

— Девушка с вами? — спросил один из троллей (не Анохин, а какой-то другой, незнакомый).

Моран вздохнул и не ответил. Он был слишком взволнован.

Вместо него ответила Деянира:

— Я пришла забрать отсюда человека.

— Здесь нет людей, — ответил тролль. — Кроме вас, разумеется.

— Должен быть еще один… Так он еще не прибыл?

— Откуда он должен был прибыть?

— Из Истинного мира, разумеется, — отрезала Деянира. — Не притворяйтесь, я ведь все знаю.

— Она все знает, — подтвердил Моран.

— А о том, как опасно приходить сюда, она тоже знает? — осведомился тролль. — Об охотниках, о том, что зенкеровские прихвостни установили слежку за нашим домом?

— Вы ведь дадите ей хорошую охрану, не так ли? — возразил Моран и повернулся к Деянире. — Они ведь дадут тебе охрану, Деянира, не так ли?

— Ну разумеется, — ответила девушка. — Разумеется, дадут. Даже и не сомневайтесь.

— Все, довольно болтовни, — заявил Моран. — Вот вам мои чеомданы с деньгами. Тот, что из крокодиловой кожи, — деянирин, его не трогайте, это ей на учебу. Деянира, не выпускай свои деньги из рук, пока не доставишь их в безопасное место. В банк не клади, банки лопаются. Лучше в чулок. У тебя есть чулки? Купи. Они в галантерейном продаются. Купи прочные, знаешь, такие — вязка «резинкой», а то капрон — такая дрянь, легко рвутся…

Пес болтался на поводке и пытался идти сразу по всем направлениям. Моран все время спотыкался из-за этого.

Чемоданы с морановскими деньгами удивительно ловко и безболезненно для глаза исчезли. Тролль помоложе нес багаж Морана, второй шел впереди, показывая дорогу. Над стройкой зажглись прожекторы, озаряя мертвенно-бледные пустынные плиты фундамента.

Моран злорадно сказал молодому троллю:

— Что, тяжелы чемоданчики?

— Да, — признался тот, слизывая языком капли пота со лба. — Что у вас там, простите за любопытство? Золотые слитки?

— У меня там умные мысли! — отрезал Моран. — Мысли весят тяжелее всего, да будет тебе известно.

Тролль, шедший впереди, обернулся и сказал, обращаясь в основном к Деянире:

— Сейчас вы увидите портал. Мы считаем, что он образовался в том месте, где изгнанный из Истинного мира Джурич Моран впервые заплакал. Слезы изгнанника прожгли тоннель между мирами и, как следствие… — Он не договорил, потому что Моран вдруг взревел:

— Я всегда говорил, что слезинка ребенка — это страшная сила! Алешка, убить!.. Убить, Алешка!..

И стукнул кулаком по чемодану с собранием сочинений Достоевского, который тащил молодой тролль. Бедняга пошатнулся и едва не упал.

— Уже скоро, — сказал старший тролль.

Моран остановился, глядя себе под ноги, в расщелину между плитами.

— Что-то мне здесь не нравится, — пробормотал он, отступая на шаг. — Я помню, что случилось с моим экспертом, когда лукавый раб Авденаго спихнул его в эту дыру.

— Позвольте, — вежливо произнес тролль. Он взял у молодого тролля чемодан и бросил в расщелину. Потом кивнул Морану: — Возьмите собаку на руки.

Моран наклонился, подхватил пса поперек живота, выпрямился. Встретился взглядом с Деянирой. Сейчас Джурич Моран казался ужасно потерянным. Девушка ободряюще кивнула. В следующий миг Джурич Моран исчез.

В это просто не верилось. Только что был — и пропал.

Деянира подошла к пропасти, заглянула, но ничего не увидела. Просто темнота.

Она спросила у тролля:

— А можно посветить туда фонарем?