Владислав Григорьянц - Сага о Ласке Сэме и его друзьях

Человек задыхался. Из уголка рта показалась капелька крови.

- А теперь мне пора... Выполни мою последнюю просьбу. Ради всего святого, не говори матушке Кво...

Сэм поклонился. Бывший волшебник задрожал. По его телу стали пробегать судороги. Вскоре он затих. Сэм аккуратно перерисовал рисунок, часть карты. Рядом с рисунком было нацарапано имя Тобрук и слово "отомстите".

Сэм и его товарищи сняли с себя плащи и соорудили импровизированные носилки. Пики стражников стали ручками, за которые ухватились Сэм и Рутти, как только пленного аккуратно перенесли на носилки. Герб пошел впереди. Вскоре разведчики оказались на выходе из подземелий. Тут их уже ждал командир Доу.

- Все спокойно. Один проснулся невовремя, но мы его успокоили.

Увидев состояние картографа, Командир Доу только покачал головой и пожал плечами. Через несколько минут все оказались на свежем воздухе, пленный немного застонал, когда почувствовал, что покинул темницу. Дождь продолжал идти, хотя и не такой сильный, темнота помогла вынести заключенного из крепости без приключений. А еще через полтора часа перед рассветом небольшая группа людей сделала привал в негустом лесочке, примерно в полулиге от Магеллона.

Дорога на Квариверд. Мятежные баронаты. Спорная территория.

- Вы слишком спешите, надо дать коням передохнуть, сир!

- Ладно, делаем привал, проводите меня, магат...

Сотня синих мушкетеров, сопровождавших императора - его личная охрана стали разбивать небольшой лагерь. Те несколько сановников, которым государь разрешил себя сопровождать находились в самом центре лаеря, под надежной защитой. Стоянкабыла на открытой местности, около удобного колодца. В этом месте часто останавливались караваны: торговые, и не только. Император подошел к колодцу и начал поднимать ведро с водой.

- Скажите, магат Лаут, в этой мире что-то зависит от воли императора?

- Что вы имеете в виду, сир?

- Ну, когда я поднимаю воду из колодца - в моей воли дать напиться вам и себе. А в отсальном? В большем масштабе? Я хочу оказаться в лагере как можно скорее - меня сдерживает выносливость наших лошадей. Я хочу жениться на любимой женщине - меня сдерживают традиции и законы, которые я, владетельный император, не могу изменить. Я хочу одержать победу в войне, меня сдерживают мои генералы... Так что зависит, в конце-концов от меня?

-Это сложный вопрос, сир.

- Я попробую вникнуть, старина...

- Есть один философус, Эльв из Толста, он считает, что от воли государя вообще ничего не зависит. Все зависит от Фатумы - судьбы, сир.

- И кто эта Фатума? Богиня с телом коровы и головой женщины? Или наоборот?

- Скорее всего, это набор условий, точнее, те факторы, случаи, обстоятельства, которые создали в этот единственный момент единственно возможное течение событий, сир.

- Эльв отрицает многовариантность событий?

- Абсолютно верно государь. Если говорить иными словами - Морок всегда победит Лоура в битве при Гаму только потому, что все факторы сложились в пользу Морока. И не имеет значение, что будет предпринимать Морок - он победит, потому что факторы предначертанные заставят его действовать так, чтобы победить. Более того, он может вообще не действовать, ведь все действия уже совершены и битва будет выиграна при молчаливом его присутствии на поле брани, сир.

- Вы считаете, что Эльв прав?

- С точки зрния философуса его аргументы очень сильны. Пока им не нашли возражений. А на самом деле... Я мне ближе позиция несправедливо забытого Анаксимана из Ромула. Он считал, что человек своей волей способен сдвигать горы. На все нужно время и желание. И именно Желанию он придавал главную роль в движении исторических сил. Ведь именно ваше Желание определило маршрут вашего путешествия. Сейчас вы могли бы быть в замке Законников и выслушивать приговор по вашему прошению. Но вы сейчас тут. Вы можете сказать, что так сложились обстоятельства, но я возражу вам, что на то была ваша Воля, сир.

- Но почему мои Желания не выполняются? Почему?

- Испытание временем нам даровано богами, сир.

- Вы считаете, что все еще возможно?

- Я считаю, что все будет зависеть от настойчивости Вашего Величества в своих желаниях, сир.

- Это удача для империи, что вы на моей стороне, магат Лаут...

Советник поклонился, а государь наклонился и стал пить воду жадными глотками прямо из ведра, не обращая внимания на условности и этикет. Слава богам, в походе условности этикета становились минимальными.

Окраина Магеллона. Вольные баронаты. Спорная территория.

- И что теперь с ним делать? - голос Рутти звучал необычно. Молодой офицер был настолько шокирован происходящим, что не мог это скрывать. Как лекарь, он пытаался как-то помочь израненному существу, которым стал бедный картограф, но его искусство тут было практически бессильным. Да, как-то удалось перевязать обезображенные участки тела, обработать растворами лекарственных трав там, где это было необходимо. А обезболивающий бальзам, который Рутти всегда носил в походной сумке, оказался мгновенно использованным. Сэм поднял тяжелый взгляд на товарища.

- Ладно. Пойду. Попробую найти компоненты для обезбаливающего состава. - Рутти отправился в лесок, старательно всматриваясь в каждый пучек травы.

Светало. Над тонкими деревьями, с негустыми кронами поднимался легкий туман. В тумане все казалось непонятным, нечетким, неустойчивым. Но вот солнце бросило первые лучи, которые коснулись крон деревьев, и природа начала оживать. То тут, то там раздавалось щебетание птиц, какой-то зверек шелестел в траве, старательно расширял свою норку и выкидывал наружу кусочки земли. Дождь прекратился, но небо еще оставалось местами в густых и тяжелых облаках. Солнце то пробивалось сквозь облака, то вновь пряталось за них. Когда подъехал командир Доу и с ним еще шестеро человек, Сэм быстро направился к ним. Прибывшие тут же спешились. Доу поставил своих ребят в периметр наблюдения. Потом он быстро подошел к Сэму, который молча глядел на обезображенное тело картографа.

- Вот тебе и Кармильский кодекс. - Сэм произнес с горечью и выругался.

Действительно, враг пошел на невиданное - нарушение кодекса, который строго регулировал все аспекты ведения войны. До сих пор картографы составляли касту неприкасаемых. Таких специалистов было очень мало, они в любой стране были на вес золота. Когда их брали в плен, они имели право пять дней хранить молчание и только на шестой рассказать все, что от них требовали. И абсолютно запрещалось подвергать их пыткам, а содержание в плену должно было быть отменным. За картографа обязательно платили выкуп, а если выкупа не было - он переходил служить тем, кто его пленил. В любом случае, нарушение Кармильского кодекса, который был признан всеми венценосцами Карриты, грозило нарушителям большими неприятностями.