Юлия Фирсанова - Дверь ВНИТУДА

А потом меня угораздило спросить разрешения включить свет. Все-таки громадный тип с хвостом на темной кухне казался мне более опасным, чем точно такой же, но при включенной лампе. Ага, дура была. В чем сразу и убедилась, разглядев гостя во всей дозволенной красе.

Норы норами, а дневного света наги, оказывается, не чурались и переносили спокойно, другое дело, что и в темноте видели практически как днем, что в бою давало несомненное преимущество.

Так вот, о чем я, собственно, на голове у гостя была прическа а-ля горгона Медуза. Нет, не повышенная лохматость и дреды, как казалось в темноте, а настоящие змеи. Симбионты, что ли? Серо-голубые пресмыкающиеся беспрестанно шевелились и изредка тихонько шипели, их язычки то и дело ощупывали воздух.

— Ядовитые? — не нашла ничего лучше, чем спросить, я.

— Разные. — Довольная улыбка на узких губах нага выглядела странно, он, кажется, гордился своей живой прической.

— Это как? — ляпнула я прежде, чем мозг завершил операцию оценки этичности вопроса.

Но, как ни странно, угадала. Наг свил из хвоста некое подобие кресла и, с комфортом расположившись в нем, принялся подробно живописать особенности каждого из подвидов симбионтов. Тут был яд, убивающий мгновенно, яд парализующий, яд, доставляющий неизъяснимые мучения, яд, размягчающий плоть добычи, банальное снотворное, яд ослепляющий и прочее, и прочее, и прочее.

В общем, коллекция ядов с постоянно пополняемым живым боезапасом у гостя была потрясающей. Это мне стало понятно на первом получасе жаркого повествования. А вот к какому, собственно, полу относится наг, я уяснить так и не могла. Одежды на нем не было, грудь весьма напоминала обычную, только очень мускулистую мужскую, зеленовато-оливковый цвет кожи не в счет. А вот ниже, там, где по идее должны были находиться первичные половые признаки, не было ничего. Ни выпуклости, ни дырочки. Гладкие мускулы.

Коль на вопрос про прическу гость не разобиделся, а совсем напротив, я внахалку озвучила и вопрос про половую идентификацию:

— А как к тебе обращаться, «он» или «она»?

Наг искривил узкие губы в явном замешательстве. Даже его змейки изогнулись знаками вопросов. Я выразилась точнее:

— Я про то, какого ты пола.

— О… — задумчиво нахмурился наг, явно пытаясь разобраться в сути вопроса, будто я не про это самое спросила, а как теорему Ферма доказать. Но спустя пару минут на лице забрезжило понимание, и змеехвостый с явной гордостью за уровень собственного интеллекта и с чувством столь же очевидного превосходства сообщил: — Наги не имеют того, что ты зовешь полом. Я знаю, есть такие животные, у которых, чтобы возник третий, двое должны слить свои жидкости. Каждый наг способен дать новую жизнь, если есть вдосталь пищи и безопасное место для теплого гнезда, где будет зреть яйцо.

— О-о-о, — теперь уже восторженно протянула я. — Так вы яйцекладущие гермафродиты. Круто! — И тут же захлопнула рот, пытаясь определить на глазок, не оскорбила ли я, случаем, гостя вопросами из сферы физиологии деторождения.

— Ты замолчала. Почему? — Отчетливо уловимый интерес слышался в интонациях нага, откинувшегося на кресло-хвост и спокойно полирующего какой-то не то тряпицей, не то наждачкой лезвие копья. Не сидеть же без дела!

Чтобы не изучать процесс полировки, я старалась больше разглядывать самого нага и заметила, что кожа у него не только оливкового цвета, а еще и в разводах, повторяющих в размытом и смягченном варианте узор на хвосте и на туловищах живых змей прически.

— Э-э-э, я не могу сообразить, мои расспросы не считаются оскорблением по вашим меркам?

— Нет. — Наг оскалил в улыбке острые (нарочно затачивал, как копье, или такие от рождения?) зубы. — Оскорбление для воина — лишь усомниться в его отваге, силе и способности защитить отнорье. Говори, мне любопытно.

— С таким-то копьем — какие сомнения? — честно высказалась я, прикидывая толщину древка и то, что лично моих скудных силенок может вообще недостать на то, чтобы удержать предмет на весу. — Да и без него с такими мускулами и хвостом вы любого голыми руками забьете-запинаете. А спросить хотела: долго ли яйцо зреет?

В ответ наг, невольно приосанившийся от моего честного мнения насчет его физической формы, вперил задумчивый взгляд в табло часов, пошевелил губами, что-то подсчитывая, и ответил:

— У нас другие меры для времени, если судить по вашим, то более девяноста оборотов. — Жилистый палец ткнул в циферблат.

— У нас гораздо дольше, — посетовала я, от всей души завидуя нагам.

Куда проще женщинам было бы отложить яичко в инкубатор с соответствующей терморегуляцией и не страдать от токсикоза, изжоги и иных — как сестру с ее первой беременностью вспомню, так вздрогну, — проблем в течение долгих сорока недель. Нет, ощущение пинающейся ножки или ручки (через живот не видно) удивительно, но с яйцом удачно придумано. Жаль, развитие высших млекопитающих на Земле пошло по другому эволюционному пути.

Я рассказала. Змеехвостый поинтересовался, какого пола я. Узнав, что женского, проникся искренним сочувствием и уверенно заявил: с таким проблемным обзаведением потомством мужчины-защитники необходимы. И тут же справился, где шляется мой.

— Э-э-э, ну я как бы не собираюсь заводить ребенка немедленно, поэтому мужчиной-защитником обзавестись не успела, — улыбнулась я.

Вспомнила о возникающем в моей постели среди ночи кайсте и только сейчас призадумалась по-настоящему: «А фениксы вообще живородящие или тоже, как наги, яйцекладущие?» Как-то раньше мысль о разности физиологий в голову не приходила, а сейчас после наездов Зои и явления змеехвостого заглянула на огонек. С одной стороны, коль кураторша вообще состояла в связи с ЛСД, ответ — да. С другой — внешние признаки еще не доказывают внутреннюю идентичность. А с третьей — за каким фигом я вообще об этом думаю? Вот что значит вместо здорового сна строить логические цепочки в обществе прикольного создания с шипящими змеюками на голове, считающимися за прическу. Ну вот, я уже сказала — прикольного. Не страшного, зловещего, вообще-то опасного, пообещавшего убить не больно, если не получит портал в лучший мир, а прикольного. Похоже, у меня конкретно едет крыша, да еще по такой траектории, что расчетчики любой категории отдыхают. А я, блин, улыбаюсь, как блаженная, и чешу языком, позабыв про время с этим нагом, словно с лучшим другом.

Звон колокольцев прозвучал как бой часов на балу для Золушки, которой наказали к двенадцати быть дома, дабы не оказаться с крысами в полной… хм, тыкве.

«Уже?» — Почему-то первая мысль вперемешку с сожалением оказалась такой. Я встала со стула и поспешила к открытой двери в кладовую.