Кира Тигрис - Игра Богов

Это был самый неграциозный прыжок в истории человечества. Я летел, нелепо размахивая руками и кувыркаясь в воздухе. Наконец раздался громкий шлепок: благо прямо под вышкой находился бассейн, и я угодил в его лазурную гладь своей пятой точкой. Падение вызвало небольшое цунами, окатив водой с ног до головы всех загорающих многоуважаемых дам и какого-то белого пуделя. Тот с визгом бросился наутек и врезался тележку с мороженым, которая со скрипом скатилась прямо в бассейн. И, конечно же, во всем обвинили только меня!

Двое стюардов тотчас же нырнули за мной и вытащили на берег, по пути наперебой рассказывая, какое наказание меня ждет. Я молча развернулся и посмотрел на вышку, и в этот момент «чудесная» блондинка помахала мне рукой и быстро съехала с горки, поднимая в воздух кучу брызг.

– Что там случилось? – спросил меня загорелый плечистый стюард, мокрые черные волосы которого блестели на солнце.

– Я… поскользнулся, – соврал я, задирая голову вверх и потирая пятую точку, которой сегодня досталось сильнее всех, – этого больше не повторится!

– Поскользнулся? – не поверил его голубоглазый коллега, качая белобрысой головой. Его подозрения были оправданы: площадку на вершине горки окружали высокие крепкие перила.

– Просто сидел на ограде, нечаянно поскользнулся и упал вниз, – хотел было ответить я, но в силу моего незнания английского, пришлось сильно сократить историю, – я прыгнул! – затем подумал и прибавил для убедительности, – мне очень жаль!

– Ты мог разбиться, и тогда adios наша премия! – продолжал первый стюард, на вид казавшийся не старше меня. – Пошли к старшему менеджеру!

– Что ты сказал? – я взглянул в его черные, как ночь, глаза. – Adios?

– Даниэль пошутил! – тут же заступился за коллегу голубоглазый и решил перевести тему. – Как тебя зовут? Сколько тебе лет, зачем страдаешь ерундой?

Я молчал: в моей больной голове звенел смех белокурой красотки.

– Даниэль? – промямлил я. Странно, но ее слова я помнил так же отчетливо, как и улыбку. – Tienes algo para mi. Tráeme hasta la puesta del sol.

Черноглазый стюард отпрянул назад, глядя на меня, как на приведение.

– Habla español?

– Никаких эспаньол! – замотал я мокрой головой. – Переведи, что я сказал!

– У тебя есть что-то, что принадлежит мне, – ответил стюард, хмурясь, – верни мне это до заката.

– Si quieres… – я вспомнил ее фразу в точности.

– Если хочешь, – испанский парень хмурился все сильнее и сильнее.

– Si quieres vivir! – закончил я.

– Если хочешь… жить! – скаут попятился назад и наступил на ногу голубоглазому коллеге.

– Чудненько! – я прикусил нижнюю губу, собирая в кучу все свои познания в английском. – Отпустите меня, я не пойду к вашему боссу!

– Но все видели, как ты свалился, – запротестовал белобрысый: он, видимо, ничего не понял из нашего диалога с черноглазым, – будешь все объяснять там!

– Отпустите меня! – обратился я к испанцу с самым серьезным лицом, какое только мог организовать в данный момент. – Дайте мне уйти, si quieres vivir!

– Пошли, Томми, – ответил он, хватая черными от загара пальцами запястье коллеги, – будет лучше, если он уйдет. Просто забаним его браслет на пару дней.

– Имя! Полностью! – потребовал белобрысый, не желая уступать.

– Анатолий Орлов, – ответил я, не задумываясь, – да баньте хоть на неделю!

Скауты переглянулись, синхронно повторив имя, которое мне не принадлежало. Голубоглазый криво улыбнулся – запомнил.

– Adios, Том и Дэн! – попрощался я и быстро направился к выходу.

Через пару минут я уже стоял перед дверью в свой номер «255». Электронный замок весело пискнул, гостеприимно пуская меня внутрь. Я сделал пару шагов и остановился, как вкопанный. Здесь явно кто-то рылся: такого беспорядка я еще никогда не видел в своей жизни. Футболки, шорты, носки, документы, кроссовки, жвачки – все валялось на полу, словно по комнате прошелся мой личный торнадо. Кровать расправлена, простыни сдернуты, шкаф и комод раскрыты настежь. Даже полотенца в ванной комнате были раскиданы, а ботинки перевернуты. Сомнений не было: блондинка добралась и сюда. Кажется, мной впервые в жизни серьезно заинтересовалась девушка.

Но что ей нужно? У меня нет ни денег, ни дорогой техники. Мой плеер, камеру и ноутбук полностью заменял телефон, который, кстати, валялся нетронутым на комоде рядом с моим вывернутым наизнанку бумажником. Она не взяла ни цента. Хм, она не берет такую мелочь.

Я схватил телефон и выскочил из номера, оставив, как обычно, уборку на потом. Кто такой этот Даниэль? Блондинка была так серьезна, как будто парень обещал жениться на ней, но потом выкрал ее обручальное кольцо. Ну, попадись мне этот испанский мачо!

Подгоняемый такими мыслями я дошел до ближайшего бара «все включено», постоянно ища среди толпы ее золотые волосы и серо-зеленые глаза. Но напрасно.

Люди делятся на два типа: одни приходят в бар за пивом, другие – за WiFi-ем. Я относился к последним. Быстро оглядевшись вокруг, я плюхнулся за самый дальний столик, избавив бармена от лишних хлопот. Как только мой браузер в стареньком телефоне ожил под воздействием бесплатного интернета, я определил координаты своего местоположения и вбил в поисковую строку:

«Средиземное море, время заката».

Тут же пришел ответ:

«Заход солнца: 20:37 по местному времени».

«Отлично!» – подумал я, – «У меня есть еще почти семь часов прежде, чем я должен принести своей блондинке то, не знаю что. Интересно, она хоть извинится, когда поймет, что перепутала?»

В животе, полном хлорированной воды из бассейна, заурчало, и я с надеждой взглянул на барную стойку. Похоже, весь обслуживающий персонал роскошного лайнера был не старше меня. Перед барменшей, милой девушкой с короткими ярко-рыжими волосами, стояло двое солидных мужчин в дорогих костюмах. Полный пожилой джентльмен с блестящей лысиной громко расхваливал бар перед своим высоким другом:

– Здесь всегда есть в наличии двадцать сортов пива! Если нет, то я меняю бармена в первом же порту!

– Двадцать сортов? – подошла к ним худощавая женщина средних лет на каблуках и со свежим грамотным макияжем.

– И пусть не будет только одного! – буркнул первый господин и заказал себе какое-то темное пиво.

Его компаньон тоже попросил себе стаканчик, только уже другого, более редкого.

Барменша вздрогнула, растерянно опустив свои густо накрашенные черные ресницы. Честно сказать, у нее уже давно осталось одно только крепкое темное, на что отдыхающие ни разу не жаловались. Внезапно я поймал отчаянный взгляд карих глаз рыжеволосой девушки и, сам не понимая зачем, легонько кивнул. Около стойки за пару минут собралась шумная толпа, не желающая выстраиваться в очередь. Барменша сжала губы и отвернулась к барной стойке. Когда она повернулась обратно, то в ее руках была пузатая пивная кружка и высокий тонкий стакан. Оба с одним и тем же – крепким темным.