Кира Тигрис - Игра Богов

– Но откуда в моем номере пудель? – очнулся я, – эй, кыш! Ты что творишь?

Пушистая игривая собачонка обнюхала ботинок Андрэ и бесцеремонно задрала вверх заднюю тонкую лапу. Я схватил эту лапу рукой и предотвратил мокрое преступление. Странно, но в тот же миг пение прекратилось, хотя музыка продолжала играть.

– Мама мия! – оглушил меня истошный женский крик, и на мою сонную голову тут же обрушился мощный удар мокрым полотенцем. – Оставь Жюлли в покое, гаденыш!

Бедный пудель взвизгнул от страха, поджал свой пушистый хвост и забился под кровать. К великому сожалению, я не последовал его примеру, за что на мою несчастную голову и плечи посыпался удар за ударом. Я мигом догадался, что «Belle» на французском пела именно эта женщина, а в ванной, должно быть, просто играла фонограмма. Впрочем, дралась она так же мощно, как и пела. Стоял неописуемый визг сразу всех ругательств на свете во всех октавах и тональностях. Укорачиваясь от мокрого полотенца, я безуспешно пытался прояснить ситуацию, мол, что мы просто ошиблись номером. Андрэ благополучно проспал все мое избиение.

– Извращенец! Без штанов в моей постели! – визжала Мадам на английском, прыгая рядом в одном нижнем белье. – Отвернись! Я в неглиже!

– Как загорать топлесс, – кричал я, кое-как уворачиваясь от летящего мокрого полотенца, – так это вы первая!

Роковой удар пришелся прямо по безмятежному лицу Андрэ, отчего перепуганный мальчишка резко вскочил на ноги, уставившись на меня и разъярённую женщину широченными голубыми глазами.

– Что? Что происходит? – спросил он, тяжело дыша и дрожа всем телом. – Где…

– Сколько тебе лет? – потребовал я, понимая, что если мальчишка когда-нибудь и скажет мне правду, то только сейчас. – Говори!

– Что? Шестнадц… Девятнадцать! – пролепетал Андрэ – Но зачем?

– Извращенцы малолетние! – закричала оперная певица, возобновив атаку мокрым полотенцем, и мы бросились врассыпную. – Вон из моего номера! Я вызову полицию! Вон!

Так случилось, что я и она одновременно потянулись к белой телефонной трубке, что висела на стене возле ночника. Я оказался быстрее, но Мадам тут же отпихнула меня в сторону, трубка выскользнула из моих рук и полетела кругами по комнате.

– А-ха! Дебило! – злорадствовала хозяйка, хватая телефон и нажимая большую красную кнопку для экстренных случаев. – Алло! Полиция! Номер 226! Срочно! Насилуют и грабят!

Андрэ раскрыл рот, чтобы возмутиться, но тут же получил за это мокрым полотенцем.

– Скорее! Кто? Капитан Гофман! – вопила бочкообразная женщина. – О, я жду вас, капитан! Мой номер… Алло! Алло!

На этом прекрасном моменте я кое-как дотянулся до телефонной розетки и вытащил из нее вилку. Связь мгновенно оборвалась, что совершенно не улучшило настроение нашей мадам. Она истошно взвизгнула, швырнула в меня полотенцем и полетела в ванную, где продолжала играть музыка, со словами:

– О, Мама мия! Сам капитан Гофман!

Естественно, мы с Андрэ понеслись к выходу из номера: замок, цепочка и щеколда – все было заперто. Особенно нас огорчил замок, от которого нигде не было видно ключа.

– Не пытайтесь сбежать! – донеслось из ванной, где хозяйка чем-то гремела и шуршала. – Жюлли! Сторожи их, моя прелесть!

Белоснежный пудель трусливо высунул морду из-под кровати и тут же нырнул обратно. Андрэ кинулся к балкону, а я начал быстро шарить глазами по комнате в надежде увидеть злополучный ключ. Но тут мои глаза наткнулись на приоткрытую дверь комода, которую я тут же распахнул настежь. Чего только оттуда не вывалилось: косметика, разноцветные шмотки, необъятные лифчики, несколько пачек сухого собачьего корма, открытый пакет шоколадных конфет, накладные ресницы, два парика, сдутый надувной матрас и огромные розовые трусы. Последние были аккуратно свернуты, но, очутившись на полу, моментально развернулись и обнажили свои внутренности: несколько золотых цепочек, сережки и пара дорогих перстней с камнями. Отличная заначка, но я лишь мельком взглянул на это состояние, валявшееся у моих ног. Пока на нашем корабле капитан полиции – немец, я лучше обойдусь без чужого золота. К тому же, как оказалось, даже все деньги мира не спасут жизнь моей младшей сестре.

Возле дальней стенки на полке в ряд стояли три различные бутылки: элитное красное вино, дорогой коньяк и отличный шотландский виски.

– Шато Леовиль, – прошептал над моим ухом Андрэ, кивая на бутылку с вином, – дорогая штука! А зачем ей коньяк? И виски?

– Быстро лезь на соседний балкон справа! – тихо скомандовал я, не глядя на мальчишку.

– Зачем? – удивился он. – И… почему ты без штанов, Демон?

– Лезь, говорю! – ответил я, доставая виски и открывая бутылку – по комнате тут же разлетелся медово-хвойный аромат. – Там мой номер! И не спорь – я старше!

Я почувствовал укор совести за манипуляцию мальчишкой в такой момент. Он выглядел даже младше шестнадцати заявленных лет. Так вот как он смог участвовать и выиграть конкурсы для совершеннолетних – просто добавил к своему возрасту несколько лет. Эта же уловка позволила парню говорить о женитьбе, хотя сама невеста, скорее всего, была старше него.

Андрэ прикусил губу и, ни слова не говоря, послушно отправился к балкону. Я снова посмотрел на бутылку виски в моих руках. Там осталось чуть больше половины: кажется, мадам к ней регулярно прикладывалась. И тут мне в голову пришла отличная идея: я обрызгал дорогим напитком мокрое полотенце, что сиротливо валялось на кровати, то самое, которым мы еще недавно щедро получали по моське. По комнате тут же заструился терпкий аромат, шерсть Жюлли встала дыбом, и он сердито на меня зарычал. В ванной что-то с грохотом упало, послышались вопли хозяйки.

– Чудненько! – похвалил я сам себя и пулей бросился к окну.

Андрэ уже успел благополучно перелезть на балкон моего номера и теперь робко выглядывал из-за перегородки, подбодряя меня самыми паническими жестами. Едва я успел прикрыть за собой стеклянную дверь и пригнуться, как в номер мадам постучали:

– Миссис Ламберт! – донесся до меня знакомый голос капитана Гофмана. – Откройте, полиция!

– Иду-у! – нараспев ответила хозяйка и направилась к двери, на ней было темно-синее бархатное платье и быстрый, но довольно путевый яркий макияж. – Сейчас-сейчас!

Я затаил дыхание, перекинул одну ногу на свой балкон и тут же замер на месте, пригнувшись. Уж очень хотелось посмотреть развязку утреннего концерта, точнее, мюзикла «Утро добрым не бывает».

Капитан Гофман осторожно вошел в комнату, держа руку на кобуре пистолета, как и положено полицейским в таких случаях. Сзади него стояли два офицера в полной боевой готовности, на случай если преступник окажет сопротивление. Разодетая и расфуфыренная мадам встретила всех троих стражей закона тепло и приветливо, как я обычно встречаю маму из магазина в ожидании чего-нибудь вкусненького.