Кира Тигрис - Игра Богов

Селеста подняла свой меч и дунула на него, как на свечу. В ту же секунду он уменьшился, и в ее руках оказался Витанис, знакомый клинок с витым светящимся лезвием. Серо-голубые глаза Федерико заблестели, как у ребенка, серебристый шрам на лице густо покраснел.

– Красотка сказала, что поцелует того, кто заставит ее потушить Витанис, – произнес парень; его голоса не узнал даже родной брат, – красотка дала слово.

– И где ты здесь видишь красотку? – огрызнулся я, взбешенный состоянием моего номера.

Наступила неловкая пауза. Федерико молчал, глядя на Селесту, словно первоклассник, который только что сделал все уроки и просил включить ему любимые мультики. И тут меня осенило: эти двое поспорили, точнее, она обещала ему поцелуй, если он ее обезоружит.

– Ой, целуй ее сколько влезет! – я попытался исправить ситуацию, и тут же вспомнил, что она вроде как моя родная сестра. – Только после того как приведешь мой номер в порядок!

Улыбка мигом испарилась с губ Селесты, она нахмурилась и прошипела:

– Только после того как отвесишь подзатыльник моему милому братцу!

Федерико стоял с таким кислым выражением лица, словно ему разрешили смотреть мультики, но телевизор вдруг сломался. Он обреченно вздохнул и убрал свою дорогую шпагу в не менее дорогие ножны. Кажется, это была ценнейшая семейная реликвия. Парень подозрительно избегал прямых солнечных лучей, двигался слишком изящно и быстро и выглядел чересчур хорошо. Неужели на него так сильно влияет влюбленность в Селесту?

– Отец звал тебя, Андрэ, – тихо сказал Рико своим серебряным голосом, – нам нужно идти!

– Как он? – переспросил мальчишка, его голубые глаза обожгло болью и печалью. – Как там моя Лиана?

– Спит, – кратко ответил Рико, – и снова ждет твоего поцелуя…

После таких слов мальчишка пулей выскочил из моего номера, его старший брат обернулся в дверях и вопросительно посмотрел на Селесту.

– Через десять минут встречаемся в холле, – ответила девушка, не задумываясь, – идем завтракать! Надеюсь, мой милый братец успеет помыться!

Рико улыбнулся и быстро закрыл за собой дверь, должно быть, уже считая секунды до их будущей встречи. Я закатил глаза и резко обернулся к своей новоиспеченной сестрице, собираясь задать ей одновременно тысячу и один вопрос.

– Где моя золотая монета, Лео? – опередила меня девушка. – И закат, и рассвет давно прошли! У тебя монета, которую платят Харону за переправу через огненную реку Стикс!

Я замер с открытым ртом, все мои вопросы тут же разлетелись, словно их и не было. Я вспомнил, как выплюнул старую монету себе на ладонь, как долго ее рассматривал и затем проглотил обратно, блеск золота и какие-то надписи на древнем неизвестном языке.

– Что? Какой еще Харон? – промямлил я, хватаясь за живот и мучительно пытаясь вспомнить, что произошло дальше с волшебной монеткой. – Я… не помню… Я потерял ее!

– Считай, что ты уже мертв, глупый! – ответила девушка. – Тот, кто носит эту монетку – бессмертен! Аид просто не видит его и не может занести в черные списки!

– Что за бред? – выпалил я, снова шаря в пустых карманах своего измученного пиджака. – Что здесь происходит? Ты совсем заморочила мне голову!

Селеста тяжело вздохнула, ее глаза вдруг стали чернее сажи, и, словно пара горячих углей, пронизывали меня насквозь. Я поежился, по спине пробежали мурашки.

– Да, ты, действительно, ее посеял, – пробормотала девушка себе под нос, затем ее глаза посветлели до медово-карих, и она повернулась к выходу, – марш в ванную! У тебя пять минут!

– Селеста! Стой! – только и успел крикнуть я, как она громко хлопнула входной дверью. – Чтоб тебя, тупая блондинка!

Скрипя зубами от досады, я вошел в ванную комнату и тут же погрузился в мир классической французской оперы. От мощного голоса мадам Ламберт звенели стекла и стаканы. Вентиляция между нашими санузлами оказалась сквозной, и пение было слышно так, словно я сидел в партере оперного театра. Ее верный Жюлли подвывал в проигрышах, да так звонко, что пару раз я даже уронил мыло. К счастью, мадам не услышала ни одного из моих ругательств.

Под «Женитьбу Фигаро» я ежился под холодными струями душа, дабы хоть немного взбодриться и проснуться, а под «Ромео и Джульетта» уже начищал зубы, стоя перед зеркалом в своей лучшей футболке с надписью «Помогу потратить деньги» и бриджах, сделанных из старых джинсов. На ногах были кеды, хоть стоптанные и выцветшие, но еще крепкие.

Внезапно пение за стеной оборвалось на полуслове, музыка и Жюлли тоже смолкли. Громко хлопнула входная дверь, послышались шаги, и донесся знакомый голос. Кажется, я знаю его обладателя: этого парня я не раз слышал и, может быть, даже видел. Вот только где?

Я быстро прополоскал зубы, плеснул остатки воды из стакана в раковину, прислонил его к стене и прижался к нему ухом, надеясь подслушать разговор.

– … парень семнадцати лет, – говорил молодой мужской голос на английском, – худой и глуповатый на вид. Зовут Леонид Хомкин.

– Я не знаю никаких Хомкин! – отвечала мадам; на заднем фоне весело подтяфкивал пудель. – Здесь нет никаких Хомкин! Месье! Зачем вы лезете под мою кровать?!

– Хомкин – опасный преступник! – отвечал незнакомец, судя по грохоту, он быстро передвигал мебель. – Малолетний вор и убийца!

Послышался грохот и крики, Жюлли залаял в полный голос. Я уронил стакан в раковину, чудом его не разбив. Голос принадлежал Вадиму Степкину, моему однокласснику, которого я имел неосторожность этой ночью вытащить с того света, сделав вампиром.

– Кажется, его мордоворот Толик не с ним, – думал я, прислушиваясь и боясь услышать за стеной басовитый гнусавый голос, – и где же он?

Но у меня не было времени теряться в догадках. Как только из-за стены раздался очередной грохот, визг хозяйки и лай пуделя, я бросился к балкону и, как мог осторожно и быстро, перелез на соседский балкон. Странная и ужасно нелепая картина предстала перед моими широко раскрытыми глазами.

Вадим, худой рыжеволосый парнишка, разметал мебель в комнате по углам, открыл все шкафы и перевернул тумбочки. Несчастная мадам сидела на кровати в одном тигровом халате, связанная собственными колготками, с кляпом во рту, сделанном из небольшого желтого мячика. При сжатии он свистел и пищал – весьма забавная игрушка для собак и… отличный кляп для охрипшей напуганной женщины.

– Хомкин должен быть здесь! – ворчал Вадим сквозь стиснутые зубы; как и прочие вампиры он значительно похорошел, его серые глаза стали ярко-зелеными, волосы отливали начищенной медью, а голос звучал гораздо мягче и приятней, вот почему я так тяжело его узнал. – Это же номер 225? Отвечайте!