Мэтт Ральфс - Жизнь Зигмара

Тварь поднялась на ноги. Молния вонзилась ей в грудь. Чудовище вытянуло над собой руки, закинуло голову к небесам и взревело. Задрожали камни вокруг пещеры, Зигмар прижал ладони к ушам. Когда затем он посмотрел на руки, оказалось, что они покрыты кровью. Частицы первобытных энергий вонзались в тело Скаранорака, он становился все выше и толще, кожа его шла рябью, словно какая-то сила пыталась вырваться наружу.

Зигмар подался назад, когда тень чудовища упала на него. Он побежал под ледяным дождем, затем спрятался между валунами и вознес торопливую молитву Ульрику, спрашивая, что же ему теперь делать.

Чудовище вышло из пещеры вслед за ним. Оно было огромным, даже горы уже не казались большими на его фоне. Скаранорак, дрожа от гнева, ударил топором по скале, выбивая фонтан острых осколков. Земля содрогнулась. Он взвыл так громко, что Зигмар испугался, как бы горы не обрушились на них. Дрожал воздух. Сквозь всю эту какофонию Зигмар расслышал далекий смех в небесах.

Собрав все свое мужество для предстоящей битвы, Зигмар выступил из-за валуна, готовясь встретить чудовище. Ни о чем другом он думать не мог. Тварь приковывала к себе его взгляд. Это чудовище пришло из глубины веков, создание столь могучее, что ему нипочем были тысячелетия: оно лишь становилось сильнее с каждым днем и каждым новым убийством. Зигмару казалось, что сами боги придали камню столь отвратительную форму и наполнили ее неукротимой жизнью. Сквозь пелену дождя они смотрели друг на друга, подняв оружие, думая лишь о том, как им убить противника. Все остальные заботы отступили перед важностью момента.

Они сражались много часов подряд. Зигмар перескакивал с валуна на валун, уклоняясь от ударов чудовища, Скаранорак сокрушал скалы, пытаясь нанести смертельный удар. Время шло, противники устали, но жажда битвы пылала в их сердца, заставляя легкие работать, а сердца — громко биться в груди. И Скаранорак и Зигмар были покрыты кровоточащими ранами и порезами. После суток битвы небольшое плато было полностью разгромлено. Воздух дрожал от боевых кличей и воплей, и этот шум перекрывал раскаты грома, срывавшиеся с неба. Стены ущелья под ударами топора и молота покрылись трещинами.

В наступившую за этим полночь Зигмар и Скаранорак стояли друг против друга, покрытые потом, в из глазах горел гнев.

Чудовище с невероятной грацией и скоростью бросилось вперед, занося топор для удара, который должен был бы снести Зигмару голову, но тот отпрыгнул в сторону и укрылся за валуном; лезвие зазвенело, ударившись о древний камень. Прижавшись спиной к валуну, Зигмар слушал. Дыхание чудовища доносится слева? Звук шагов — справа? Руки Зигмара скользили по рукояти молота, сырой от дождя и крови.

Когтистая лапа вслепую шарила по валуну. Зигмар вскрикнул, когда коготь вырвал кусок мяса у него из бедра, но все же смог, неловко извернувшись, ударить молотом по пальцу твари. Гол Мараз вонзился в плоть, и руны на нем засверкали. Тварь заревела и отдернула руку. Зигмар вскарабкался на валун, и на мгновение глаза человека оказались вровень с глазами чудовища. Затем Зигмар прыгнул на голову чудовищу, ухватился за костяной гребень, пытаясь удержать равновесие, и со всего маху ударил тварь молотом по черепу, прежде чем перескочить на соседний валун и забраться на выступ скалы. Он вжался в узкую расщелину и лежал там, тяжело дыша.

Чудовище выло от боли, схватившись за голову. Черная кровь текла из раны, смешиваясь с дождем и заливая глаза. Дракон-огр обходил плато, принюхиваясь, стараясь уловить запах своего мучителя. Когда он почуял запах человека справа от себя, глаза его сузились. Он подобрал камень и швырнул его в расщелину, в которой прятался Зигмар. Человеку пришлось нырнуть вперед, чтобы спастись от начавших сыпаться сверху камней, которые грозили завалить выход из расщелины. Задыхаясь от поднятой камнями пыли, Зигмар выбрался на выступ скалы и спрыгнул вниз, на плато.

Скаранорак стоял над ним. Размахивая когтистыми лапами, он вынудил человека отступить к скале, затем занес кулак, намереваясь одним ударом размозжить противнику голову. Зигмар поднырнул под живот чудовища и проскочил у того между ног. Он извлек из ножен меч, затем Гол Маразом ударил тварь по задней ноге. Скаранорак потерял равновесие и упал назад, на выставленный вверх меч. Его вес был таким большим, что меч вошел в тело по самую рукоять. Чудовище рванулось в сторону, пытаясь вытащить погрузившееся в его плоть оружие.

Зигмар забрался на валун и прыгнул вперед.

Дождь сек его тело — тысячи ледяных игл, впивавшихся в кожу. Он прыгнул, слегка согнув ноги для более удобного приземления, воздев над головой молот. Взгляд его не отрывался от цели. В прыжке он со всей силы ударил Гол Маразом по повернутому вверх лицу твари. Молот раздробил нос чудовища, пробил его череп и погрузился в мозг. Выпустив рукоять молота, Зигмар приземлился на согнутые ноги.

Чудовище лежало перед ним, раскинув руки, его когти слегка подрагивали. Топор выскользнул у него из рук и со стуком упал на землю. Уродливое лицо было раздроблено, превратилось в отвратительную мозаику из темной крови, костей и мозга. Гол Мараз по-прежнему торчал из раны.

Медленно, так, как проходят века, Скаранорак, бич земли, сокрушитель скал и один из первых драконов-огров, завалился на бок и умер без единого стона. Зигмар отступил в сторону, когда, собрав последние силы, тварь ударила кулаком по камню, расколов его. Сверху за ними наблюдали боги.

Утомленный, Зигмар опустился на землю и заплакал, сокрушаясь из-за гибели столь могучей твари. Когда из глаз его потекли слезы, дождь наконец прекратился.

Когда Зигмар вернулся в деревню и рассказал обо всем Сиггурду, король долго не мог оправиться от изумления. Зигмар вырвал зуб из пасти твари и принес его с собой, чтобы подтвердить свои слова. После того, как они вернулись в Сиггурдхейм, зуб поместили на рыночной пощади, чтобы он постоянно напоминал о нерушимом союзе между унберогенами и бригундианами. Также Зигмар принес с собой кусок шкуры Скаранорака, из которого затем сделали плащ, сверкающий подобно звездам в ночи и способный отразить любое лезвие. Вскоре по всей земле говорили о невероятном поединке между Зигмаром и Скаранораком, и слава короля унберогенов возросла еще больше.

Так случилось, что, где бы не располагались грубые линии на человеческих картах, там всегда было горе и печаль, и орды зеленокожих наводняли южные земли. Долгие годы люди и орки сражались не на жизнь, а на смерть, война изматывала племена, и сердца людей наполнялись отчаянием.