Алина Караюз - Невеста на замену (СИ)

****

Разбудил меня нечеловеческий рев, сотрясший дом Брейна от крыши до самого основания. Подскочив на кровати, я несколько мгновений таращилась в темноту и пыталась сообразить, где я и что со мной. Но тут прозвучал второй рев, на этот раз на улице, и тут же раздался грохот входной двери. Я подбежала к окну и выглянула наружу. На улице еще царила ночь, но в свете трех лун я увидела, как с крыльца слетает Брейн, на ходу скидывая с себя одежду и перекидываясь: вот мелькнуло его сильное, тренированное тело, покрытое бронзовым загаром, мгновение золотистого сияние - и уже передо мной громадный черный лев.

Двумя гигантскими прыжками он пересек открытое пространство и со всего размаха врезался в ствол векового дуба, росшего почти у самой изгороди. Я видела, как разбушевавшийся хищник набросился на дерево, точно это был его злейший враг! С диким ревом он вонзил в него клыки, почти до самого основания, словно рассчитывал одним махом перекусить ствол, который не смогли бы обхватить и пятеро дюжих мужчин. Его острые когти оставляли на темной коре длинные светлые полосы, в ярости кромсая ни в чем не повинное дерево.

Я не на шутку испугалась. Что это? Он сошел с ума? И я в одном доме с буйно помешанным? Я уже хотела бежать из дома и звать на помощь, но тут какое-то движение привлекло мой взгляд.

С той стороны забора, соблазнительно мурча и выгибая спину, кралась знакомая песочная львица. Одним прыжком она перемахнула через невысокую изгородь и грациозно приземлилась перед черным львом на все четыре лапы. Он встретил ее предостерегающим рычаньем, но она лишь призывно мурлыкнула и теперь ползла к нему, буквально распластавшись по земле и издавая жалобное мяуканье.

Хищник зарычал, ударом лапы перекинул ее на спину, словно собираясь разорвать, навис над ней темной громадой, но она даже не пыталась сопротивляться. Наоборот, знакомое золотистое сияние окутало ее - и вот уже под черным зверем лежит обнаженное женское тело. Тонкие руки и ноги без боязни оплетают моего льва, зарываясь в антрацитовый мех, будто лианы. Я слышу его рычание, но в нем, скорее, недоумение, чем злость...

Я отшатнулась от окна. Не хочу этого видеть. Не хочу! Кинулась обратно в кровать, натянула на голову одеяло, заткнула уши. Повторяла про себя, словно мантру: плевать! плевать! на все плевать! Но больно... Почему так больно? Почему слезы стоят комком и от тоски перехватывает дыхание? Он мне никто, я же его совсем не знаю... и знать не хочу! Пусть делает, что хочет и с кем хочет, я ему ничего не обещала. И вообще, может у них так принято: свободная любовь и все вытекающие...

****

Во второй раз я проснулась уже поздним утром, плавно переходящим в полдень. Брейнора в доме не было, а дверь в его комнату оказалась распахнутой настежь. Постель была нетронутой, видимо, он этой ночью даже не ложился. Стиснула зубы сильнее: мне все равно! все равно!.. Если повторить это миллион раз, может и правда, станет все равно?

На кухне была только Эйслит - кухарка. Поджав губы и не желая разговаривать со мной, она небрежно сунула мне под нос тарелку с отбивными и хотела уже идти, но я остановила ее.

- Эйслит, в чем дело? По-моему, я никому ничего не сделала, чтоб заработать такую неприязнь.

- Не сделала,- неожиданно легко согласилась она, уперев руки в бока и окидывая меня оценивающим взглядом, словно сомневаясь, стоит ли вообще со мной разговаривать.- А могла бы!

Я поперхнулась.

- Это ты о чем?

- Сама знаешь! Все вы эльфы такие.

Она неожиданно уперлась в стол, нависая надо мной своим шестым размером и с неприкрытой ненавистью заявила:

- Приходите на чужую территорию, берете все, что вам нравится, играете нашими чувствами! Ты ведь знаешь, что у веров пары создаются раз и навсегда? Что он теперь ни с кем не сможет? Будет сохнуть от тоски? Чем тебе Брейн не угодил? Не достаточно благороден для вашей светлости? Наш альфа мелковат для тебя? Может, ты прЫнца ждешь?

Я молчала, не зная, куда девать взгляд. Если б я сама понимала, чего хочу! Она с презрением сплюнула на пол, приняв мое молчание за знак согласия. После этого гордой походкой вышла, но на пороге не выдержала и от всей души грохнула дверью.

До вечера я безвылазно просидела в своей комнате, боясь встречи с другими верами. Я почему-то была уверена, что Эйслит высказала их коллективную мысль. А на закате появился Брейн. Я не хотела с ним встречаться, мне нечего было ему сказать, да и его слушать я была не в силах. Слишком уж четко перед моими глазами стояло обнаженное тело Мийры на фоне черного меха.

Я сделала вид, что сплю. Забралась в постель и укрылась с головой. Несколько минут он топтался у двери моей комнаты, словно раздумывая, стоит ли входить, но потом все же решился.

Его шаги замерли у самой кровати. Я изо всех сил пыталась сохранить хладнокровие, хотя внутри у меня бушевала буря. Боль от предательства не унялась, она, подобно кислоте, разъедала мне душу, заставляя страдать. Разумом я понимала, что он мне ничего не должен, но сердцем... сердце мое словно истекало кровью.

Я почувствовала, как Брейн опустился на колени рядом с кроватью и взял мою руку в свои ладони. Его сухие губы прикоснулись к моим пальцам невесомым поцелуем, да так и замерли, словно не в силах оторваться. Я сжала зубы, пытаясь подавить в себе порыв броситься ему на шею. По виску стекла одинокая слезинка и затерялась где-то в волосах.

Наконец он ушел, оставив меня молча рыдать в подушку. Вот так, ничего не сказав, ничего не спросив... Я услышала, как хлопнула входная дверь и, уже не таясь, взвыла в полный голос.

****

Как и ожидалось, завтракать мне предстояло в одиночестве: Брейн вновь ночевал неизвестно где, а Эйслит едва не плюнула мне в тарелку. Похоже, что больше всего ее раздражало мое эльфийское происхождение и то, что она должна прислуживать мне. Я даже не стала делать вид, что мне интересно содержимое тарелки, просто равнодушно отодвинула ее в сторону и опять заперлась в комнате. В душе клокотала настоящая буря, заставляя меня то в ярости сжимать кулаки, то рыдать взахлеб от бесконечной жалости к самой себе.

Где-то к обеду мне надоело рефлексировать и я начала рассуждать логически. Итак, все в клане считают меня дочерью герцога Анторийского, захватчика, одного из тех, кто изгнал их с родной земли. Лишь трое знают, что это не так: Арлет, Савьен и Брейнор, но даже им я не открыла всей правды. Каждый раз, когда признание уже готово было сорваться с губ, меня что-то удерживало от излишней откровенности. Я догадывалась, что эльфов здесь ненавидят, а поскольку я одна из них, то эта ненависть распространялась и на меня. Но сказать, что я вообще из другого мира и неизвестного происхождения... нет уж, лучше смолчать и посмотреть, что будет дальше.