Лиза Смедман - Вкус Яда

Киторн 23, полдень

Арвин стоял в своей мастерской перед наполовину законченной сетью, которая была подвешена на торчащих из стропил крюках. У ног на полу лежал моток верёвки, свитой из жёлто-коричневой собачьей шерсти. Юноша работал с шелковистым шнуром, ряд за рядом сплетая петли вместе. Один из концов верёвки был закреплён на деревянной игле с двойным ушком, которую Арвин продевал под петлёй, формируя новый узел. Затянув его быстрым рывком, юноша переходил к следующему.

Молодой человек работал быстро, не мешало ему и отсутствие последней фаланги на мизинце. Ремесло скрепления ячеек сетей и плетения верёвок он оттачивал более двадцати лет, сначала принуждаемый в детском доме, затем потому, что был в этом лучшим – и потому, что Гильдия хотела, чтобы он этим занимался. Руки его стали крупнее, но пальцы были всё так же проворны, как и в детстве. Казалось, они сами помнили последовательность завязывания узлов, позволяя Арвину думать о другом.

Его мысли снова и снова обращались к событиям прошлой ночи: к Ноулгу, который наверняка погиб, и к его собственному удачному спасению. И Тимора улыбнулась ему не один, а целых два раза. То, что Арвин смог оторваться от стражников, было столь же удивительно, что и побег от Оспы.

Он просидел в глиняном горшке, пока не удостоверился, что вокруг не осталось ни стражников, ни рабочих. Выбравшись наружу, юноша отмылся от глины в бочке с водой, стоявшей во внутреннем дворике, и поспешил в свою мастерскую. Второй раз за день он переоделся в чистую сухую одежду и отправился бродить по городу, всматриваясь в решётки канализации и выискивая подсказку, которая могла помочь найти Оспу. Арвин думал, что сможет снять одну из решёток и проскользнуть в коллекторы, но всякий раз, когда он находил возможный лаз, на улице появлялся патруль, и молодому человеку приходилось скрываться от их глаз.

Поиски осложнял и тот факт, что Арвин не отваживался подходить к сточным сливам, расположенным близко к гавани или «Петле» – не в ближайшее время, во всяком случае. Там его могла поджидать Зелия или, что ещё хуже, сержант стражи и Танджу. Сержант производил впечатление человека с долгой памятью и крутым нравом. Старик же казался искусным следопытом. Арвин не хотел повторять утреннюю погоню, от которой его спасло только потрясающее везение.

Поняв, что в одиночку Оспу ему не отыскать, юноша с неохотой решил обратиться к членам Гильдии. Он обошёл людей, с которыми постоянно имел дело, подбрасывая немного серебра одному, пару золотых другому, и сообщил им, что интересуется информацией о недавно прибывших в город – о тех, кто был в изуродован оспинами. Затем юноша вернулся в мастерскую, которую он обустроил между подвесным потолком и крышей склада, арендованного для него Гильдией. Усталый и опустошённый, он тотчас провалился в глубокий сон. Когда Арвин проснулся, солнце уже давно миновало зенит; воздух был тяжёлым и горячим. Решив, что нужно поработать, он вскоре полностью погрузился в успокаивающее, монотонное изготовление сети.

Переплетённые нити внезапно исчезли. Арвин терпеливо ждал, удерживая пальцы в том же положении, что они были до того, как бечёвка переместилась в Эфирный План. Через несколько мгновений верёвка появилась вновь, и юноша продолжил работу.

В необработанном виде шерсть мерцающей собаки была нестабильной и могла блуждать между Эфирным и Главным Материальным Планом, но когда сеть будет готова, её волшебство начнёт срабатывать, и она будет исчезать и появляться только по команде. Тогда Арвин отдаст её и получит положенное вознаграждение.

Юноша понятия не имел, кому именно понадобилась сеть. Заказ ему оставил посредник, который уже получил плату за готовую сеть и передаст её мастеру по завершению работы. Молодой человек никогда не узнает, будет ли его поделка использована ради благих или коварных целей – для связывания опасного монстра или же для похищения невинной жертвы – да он и не хотел этого знать.

Когда Арвин только начал работать на Гильдию почти двенадцать лет назад, он быстро понял, что вышедшие из-под его рук магические сети и верёвки используются для совершения преступлений – от воровства до похищения, и даже убийства. Не желая запятнать руки кровью – даже косвенно – он начал сознательно допускать в работе ошибки.

Это было обнаружено почти мгновенно и юноше поставили ультиматум. Арвин мог продолжить мастерить товары для Гильдии – но только качественные – или снова отправиться под нож. И на этот риск был потерять не кончик пальца, а глаз. А может и оба глаза, если допущенный брак повлечёт «серьёзные трудности».

Арвин всё понял и вернулся к работе. Он продолжал улыбаться, отдавая готовую работу клиентам – даже если знал, что она будет использована для убийства. В то же время он начал заказывать больше материала, чем ему требовалось, откладывая немного для себя: то моток тролльих жил длиннее необходимо, то кошель с волосами сильфид немного большего объёма. Избытки использовались для создания дополнительных волшебных изделий, которые молодой человек прятал в тайниках по всему городу. Однажды, когда у него будет достаточно магических предметов, Арвин заберёт их и навсегда покинет Хлондет. А пока этот момент не настал, он будет служить Гильдии.

По крайней мере на этот раз ему не придётся встречаться с заказчиком лицом к лицу. Лучше не знакомиться с людьми, держать их на расстоянии, даже таких старых друзей, как Ноулг. Попытка помочь приятелю только навлекла беду на самого Арвина. Не следовало юноше забывать горькие уроки, выученные в приюте.

Ему было всего шесть, когда его отправили в это место в качестве «временной меры» – временной меры, которая затянулась на восемь долгих лет. Прежде чем уехать в путешествие, оказавшееся для неё последним, мать Арвина оставила сына со своим братом, которого мальчик видел всего пару раз в жизни. Дядя, богатый торговец древесиной, заботился о племяннике два месяца после смерти своей сестры. А затем отправился в деловую поездку от Протоки к Чондату. Он разместил Арвина в приюте «всего на пару декад», но, завершив дела, так и не вернулся за племянником.

Первое время мальчик думал, что сделал что-то не так, что чем-то рассердил дядю. Но, сбежав из приюта, он узнал правду. Дядя вовсе не сердился на племянника – ему попросту была безразлична его судьба. Арвин добрался до дома купца с пальцами, покрытыми волдырями от постоянного затягивания узлов, и слезами облегчения на глазах – и только для того, чтобы дядя, схватив мальчика за ухо и не обращая внимания на мольбы, выставил его обратно на улицу.