Лиза Смедман - Вкус Яда

– Пока Гонтрил и остальные не закончат дело, назначенное на эту ночь, – спокойно ответил священнослужитель.

– Что они собираются делать?

– Убить змею.

С внезапным пониманием Арвин посмотрел на жреца. Раскол собирался напасть вовсе не на Оспу, а на юань-ти, снабжавшего культистов зельем – Осрена Экстаминоса. И это не простая вылазка – Гонтрил говорил о проникновении во дворец. Человек, возражавший против этого плана, был прав. Задумка убить принца в королевском дворце и впрямь была настоящим самоубийством. Отчаянная авантюра. И всё же Гонтрил был готов пойти на столь рискованный шаг. Должно быть, он надеялся, что убийство Осрена пресечет поступление в Хлондет зелья, и город будет спасен.

И суждения лидера мятежников могли оказаться верными. Хотя Арвин и задавался вопросом о том, подтвердится ли в данном случае старая поговорка. Убей змею, и из норы выползут ещё две. «Покровители», сказала Зелия. Множественное число.

И всё ещё оставался открытым вопрос о культистах и причинах, побудивших их объединиться с юань-ти. Как говорил Гонтрил, зачем нести огонь к вулкану? Культисты и сами могли призывать болезни, что наглядно продемонстрировал тот, который убил себя на складе Арвина. Так почему им пришлось обращаться за «чумным зельем» к кому-то со стороны?

И тут псион понял, что знает ответ. То слово, что он услышал от одного из нападавших перед тем, как его затащили в коллекторы, было вовсе не именем. И звучало оно не «Миссим», а «Массам». Город, павший жертвой чумы девять веков назад. Чумы столь страшной, что она по сей день продолжала уносить жизни.

Культисты считали, что во флягах сокрыта именно она. Самая кошмарная чума на всем Фаэруне, которую они, не смотря на искреннею веру, не посмели вновь призвать в мир. Сектанты надеялись, что, распространив уже ослабевшую древнюю болезнь, завалят город трупами. Но их обманули, заставив вылить зелье в систему водоснабжения, которое превратит в юань-ти каждого человека в Хлондете, делая его истинным «городом змей».

Городом рабов.

Осознав, что жрец продолжает молча на него смотреть, Арвин решил сыграть на его сострадании.

– Мой друг в беде, – начал юноша. – Оспа напоила его зельем, превращающим людей в юань-ти. Из-за него я и спустился в коллекторы и, – псион жестом указал на спящую Кайлу, – спас ей жизнь. И именно из-за него я пытался уйти отсюда. Я должен отыскать его пока еще не слишком поздно.

– Благородный замысел, – кивнул священнослужитель. – Но отпустить тебя я не могу. На кону слишком много жизней.

– Прошу, – взмолился Арвин, ощутив знакомое покалывание в затылке. Юноша посмотрел на собеседника самым жалобным взглядом, на который только был способен. – Я единственная надежда Ноулга.

Выражение лица жреца смягчилось.

– Я… – начал он, но тут же замотал головой, словно очнувшись ото сна. Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке. – Псион, – заключил мужчина. – Редкий дар. – Он сложил руки на груди. – Мне очень жаль, но ответ по-прежнему отрицательный. И не пытайся снова меня околдовать.

Арвин кипел от злости. Да кем, во имя Девяти Кругов, этот человек себя возомнил?

Юноша зашипел и рванулся вперед со скоростью атакующей змеи, намереваясь вцепиться зубами в шею жреца. Однако предполагаемая жертва оказалась проворней. Он выкрикнул слово-заклинание и выставил испещренную шрамами руку перед собой ладонью наружу. Арвин с размаху врезался в светящуюся стену волшебной энергии, едва не выбив себе все зубы.

Отрезвленный внезапной болью, он отшатнулся, потирая пострадавшую челюсть. Гнев, переполнявший юношу мгновение назад, сошел на нет. Псион посмотрел на перчатку на левой руке, задаваясь вопросом, почему даже не подумал о том, чтобы призвать кинжал.

Ах, да. Семя разума. Арвин отреагировал подобным образом, потому, что так могла повести себя Зелия.

Жрец медленно опустил руку. Магическая преграда исчезла с тихим треском.

– Теперь, когда ты пришел в себя, предлагаю скоротать время, как цивилизованные люди, – обратился он к юноше. – Гонтрил пересказал мне часть твоей истории, и я хотел бы услышать остальное. Но предупреждаю: попробуешь снова на меня напасть – оставшуюся часть дня проведешь в качестве статуи.

Арвин не стал уточнять, обездвижит ли его жрец снова или же и впрямь превратит в каменное изваяние. На самом деле юноша и не хотел этого знать. Он поднял руки, показывая, что принимает предложение о перемирии.

– Что ж, – сказал псион. – Давай поговорим.

Киторн 24, вечер

Арвин метался взад-вперёд, словно зверь в клетке. Юноша просидел в этой комнате целую вечность, запертый вместе с человеком, которого не мог ни очаровать, ни оттолкнуть с дороги. Беспомощность угнетала, хотелось сделать хоть что-нибудь. Всего два дня прошло с того момента, как Зелия наложила на него заклинание, но мастер верёвок уже начал терять контроль над собственным телом. И если Арвин продолжит бездействовать, вскоре он допустит оплошность, которая вполне может оказаться фатальной. К тому же, всё ещё оставался шанс найти Ноулга живым. Но данный момент псион только и мог, что мерить комнату шагами.

Юноша и жрец, которого звали Никко, были в комнате одни. Кайла проснулась несколько часов назад и чувствовала себя так, будто никакой лихорадки не было и в помине. Из комнаты её забрал Гонтрил, желая, по-видимому, чтоб девушка присоединилась к нападению на королевский дворец. Арвин полагал, что больше он мечницу живой не увидит.

Молодой человек коротал время, пересказывая Никко свою историю – опуская любые упоминания Зелии, разумеется. Новость, что он собирает информацию для юань-ти, вряд ли порадовала бы мятежников. Размышление о Зелии – и контроле сознания – навело Арвина на мысль: коль рассеивающее заклятие Хаззана не сумело побороть семя разума, то, быть может, с ним справится жрецальная магия?

– Я тут подумал о зелье, – начал юноша. – Попытка Хаззана его нейтрализовать, видимо, провалилась. Я по-прежнему превращаюсь в юань-ти. Сознанием, а может и телом.

Никко мрачно кивнул.

– Действительно, создаётся впечатление, что ты находишься под какого-то рода магическим принуждением – время от времени. Сейчас я бы сказал, что ты человек до мозга костей. Но вот когда ты на меня напал…

– Я сожалею об этом поступке, – снова заверил Арвин. – Я… я не знаю, что на меня нашло.

– Извинения приняты.

– Ты догадался, что я псион, – продолжил мастер верёвок. – Как?

– Ты колдовал, не используя ни какой-либо святой символ, ни жесты. Некоторые чародеи на такое способны – творить волшебство, не шевеля руками и не произнося магических формул, – но слабый звон, что я услышал, когда ты пытался меня околдовать, подтвердил мои догадки. Ты псион.