Ольга Ружникова - Изгнанники Эвитана [Дилогия]

Ладно, на сегодня можно забыть о политике. Сейчас будут песни и танцы. Вчера не наплясались — и правильно!

А в середине праздника — проводы молодых на первую брачную ночь…

Если первую. Еще вчера Кармэн поручилась бы за собственную интуицию. Но после того, как у себя под носом прохлопала Элениту…

Мало принять твердое решение ехать в Лютену. Сначала нужно разобраться с самыми неотложными делами. И одно из них — Иден.

Не оставлять же ее одну в замке! И не тащить же с собой в Лютену. Значит — придется что-то решать.

Не достигший восемнадцати лет брат становится опекуном младших сестер, только если нет другой кровной родни. В случае Леона есть дядя Ив. Его племянник в последний раз видел года в четыре.

Полина — не родная мать Иден. Так что предпочтение наверняка отдали бы дяде. Если бы он вздумал настаивать.

Но Ива Криделя, похоже, не интересуют дела детей сестры. И хорошо. Неизвестно, что Иден способна ему наболтать.

А Полина еще до отъезда обещала Леону, что он всегда может на нее рассчитывать. В любой ситуации.

Самый простой выход — монастырь. Идеальное место для некрасивых девиц без богатого приданого. Но тогда, пожалуй, дядя Ив всё же сунется не в свое дело. Он ведь не знает Иден!

Да и неизвестно, что выкинет мать. После разговора с бывшей Карлоттой Таррент Леон не раз вздрагивал по ночам. Мучился неотвязными кошмарами.

В итоге — для некрасивой сестры пришлось искать будущего мужа. Впрочем, не зря говорят: нет простого выхода — найди еще проще.

Гордячка Ирия осенью отвергла жениха, готового взять в жены даже ее. Конечно, Стивен Алакл не блещет ни умом, ни красотой. Но здесь они с Ирией прекрасно подошли бы друг другу. А теперь ему еще замечательнее подойдет серая мышка Иден. Глуповатая и угрюмая.

Не откладывая в долгий ящик, Леон написал барону Алаклу. И через пять дней тот уже сидел в кабинете лорда Таррента. Новом — отделанном в темных тонах. Вполне соответствующем трауру по отцу.

Будущий родственник с осени раздобрел еще сильнее. И манеры его ухудшились вдвое. Но Леон не собирался после свадьбы видеть господина Алакла так уж часто. Раз в год на какое-нибудь семейное торжество — и хватит. Общество некоторых людей нормальному человеку дольше пяти минут не выдержать. Без желания прибить собеседника.

Впрочем, главное и единственное достоинство Алакла — он по-прежнему желает породниться с Таррентами. И не требует большого приданого.

Свадьбу сговорились сыграть в Месяце Заката Весны. Невесте как раз стукнет четырнадцать. Не тянуть же до Рождения Лета. Иначе ее придется вывозить в свет!

А пока Леон с чистой совестью отправит сестру погостить в семью жениха. Пусть привыкает. И знакомится с будущей свекровью. Готовится плодить десяток жирных детишек с крысиными мордочками. Дети часто берут от родителей самое худшее. Ирия и Иден тому яркий пример. Если в младшенькой вообще есть что-то яркое…

Даже Воцарение Зимы не обрадовало. Какое уж тут веселье — если праздник пришлось провести в обществе опостылевшей Иден! И ее счастливого (или не очень) жениха. Предпочел-то бы жирный тупица дикую кошку, а не серую мышку.

Ничего, пусть радуется — с мышами хлопот меньше!

А еще за столом присутствовала будущая родня. Как раз приехавшая за невестой.

Свекровь (поперек себя шире) и шарообразный кузен Алакла. Переплюнувший по части обжорства и отвратительных манер даже Стивена.

Невесту приодели в старое серебристое платье Полины. Не идущее Иден совершенно. Еще бы бесцветным мышам вообще что-то шло!

Угрюмая сестра вяло ковыряла вилкой в тарелке. И иногда подносила ко рту серебряный кубок. Но и тарелка, и кубок остались почти нетронутыми.

Вряд ли глупую дурнушку радует брак с жирным мужланом. Но сама должна понимать — лучшей партии для некрасивой девицы из семьи с испорченной репутацией не найти. А Леон и тратить время на поиски не собирается. Общество Иден его тяготит!

Младшая из сестер никогда не была болтливой. Так что молчит и избегает брата она не больше, чем раньше.

Но сам он вовсе не жаждет думать и гадать: осуждает его Иден или просто молчит? Такие вот тихони и подсыпают тайком в кубки крысиный яд! Леон об этом часто читал в детстве. И не раз потом мерещилось, что его отравили за обедом или ужином…

Так что чем дальше будет Иден — тем лучше. Пусть скажет спасибо, что не монастырь!

Жизнь — не сказка. Особенно для глупых, угрюмых, непривлекательных девиц. И чем скорее Иден это усвоит — тем лучше. Чего достойна столь бестолковая сестра? Даже не способная понять, что ее поведение не радует брата?

Всего двести лет назад заподозренного в злоумышлении родственника глава семьи имел право немедленно запереть в темнице. До конца дней преступника.

Да что там — в прежние времена патриарх рода волен был убить ослушавшегося брата, сестру, сына, дочь… И самые строгие законы карали дерзнувшего поднять руку на сеньора.

Воистину, нынешний век разбаловал всех! Еще два века назад дочерей выдавали замуж в двенадцать. Что сказали бы люди того времени об инфантильной девице почти двумя годами старше?

На третий День Воцарения Леон наконец выпроводил родственников. Да и сам засобирался в дорогу.

Будь что будет. Но он не может и дальше пребывать в разлуке с Полиной! И позволять хрупкой женщине в одиночку рисковать собой!

Хватит отсиживаться в безопасном поместье! Они вместе разделили все опасности. И если будет нужно — вместе и погибнут!

Александра облила слезами поочередно Кармэн, Арабеллу и Элен. Хоть бы Вита своего пожалела. Парень не знает, куда глаза девать. Будто не в родовой замок молодожены едут, а в пасть к дракону!

Ладно, в чём-то — так и есть. Витольд везет Александру представлять отцу. А живет тот в Эвитане. Так уж вышло.

Но король Аравинта получил от Регентского Совета и Его Ничтожества Карла Третьего письмо. Свидетельствующее, что виконт Витольд Тервилль, сын и наследник графа Оскара Адора, волен вернуться в Эвитан. В любое время.

Будь Вит участником восстания — другое дело. Но он всего лишь сопровождал опальную герцогиню в изгнание. Такое можно простить. Учитывая заслуги его отца перед Регентским Советом.

А отец-то уж точно всегда служил королевской семье верой и правдой. А когда требовалось — и кривдой.

А герцогинь Илладэн и вовсе никто и никогда не объявлял вне закона. Что они последовали за опекуншей — их частное дело. Девушки могут вернуться и поселиться в доме дяди — Валериана Мальзери. Тоже — в любое время, когда заблагорассудится.

Тогда откуда эта подспудная тревога? Никак не проходит. Глухой серой тучей омрачает солнечный день.

Ты просто слишком много повидала в жизни, Кармэн Зордес-Вальданэ, урожденная Ларнуа. В том числе — плохого. А уж в последние годы — и вовсе через край!