Ольга Ружникова - Изгнанники Эвитана [Дилогия]

— Я разговаривал со своей женой, а эта!.. — брызгая слюной, взревел жирный потаскун.

— Разговаривал — на словах? — съязвил Эрик.

Молодец, Ги! Может, тебя на самом деле Мальзери с Ганном купили? Или кардинал? Такими речами ты сейчас сторонников в соседний лагерь навербуешь!

— Каких словах?! — раненым кабаном рычит Гуго. — Слов эта — простите, Ваше Величество! — гулящая девка не понимает!..

— Герцога Амерзэна можно понять, — извиняюще объяснил Герингэ. — Кому понравится брать в жёны падшую женщину? С нагулянным бастардом.

Фразой раньше Ревинтер поймал откровенно скучающий взгляд Всеслава. Сейчас же скука исчезла — вмиг. Стерлась из свинцово-стальных глаз.

Сейчас королевский голос «им» и вовсе не понадобится. Или «нам». Министр финансов еще не решил.

— Полегче о бастардах! — ледяным тоном оборвал законника Эрик. Носящий всем известное прозвище — Ормхеймский Бастард.

— …я и решил, что отпрыски должны быть только мои! А чужих мне не надо! И тут эта тварь вламывается! И с ножом — на меня!..

— Мы все прекрасно понимаем: старший сын герцога Амерзэна наследует титул. Из чего следует: этот ребенок не должен рождаться. Кроме того, муж имеет полное право проучить жену за неповиновение. А уж если она еще и виновна в супружеской измене!.. — Ги вновь возвысил голос. — Но за преступления Александры Илладэн ее заслуженно покарает супруг — едва она будет ему возвращена. Сейчас мы говорим о ее сестре — куда более преступной. Элгэ Илладэн виновна в нападении на опекуна. За это уже положен пожизненный монастырь. Но она еще и покушалась на жизнь члена королевской семьи Эвитана. За такое по закону полагается смертная казнь. Кроме того, герцогиня Илладэн оказала вооруженное сопротивление аресту. А то, что девица прибыла из отлученного от церкви государства, доказывает: она — еретичка. С учетом вышеуказанных обстоятельств выношу на общее рассмотрение многоступенчатую казнь.

— Элгэ Илладэн — дворянка, — подал голос Эрик. — Дворянин не может унизить себя криком боли на площади. К многоступенчатой казни не приговаривали уже полтора века. Даже мятежников, ошивающихся в Квирине, осудили только к плахе. Четвертование и прочее — для черни.

— Все знают, что женщины — слабые создания, — возразил министр юстиции. — И заслуживают нашего снисхождения. Поэтому им разрешено кричать — сколько пожелают. Их это не унизит. Так что препятствий к многоступенчатой казни для герцогини Элгэ Илладэн нет. Кроме того, это станет наглядным примером. Всего четыре месяца назад мы уже рассматривали вопиющее дело — об отцеубийстве! И что же? Вместо положенной за подобный чудовищный грех многоступенчатой казни — простая плаха! И вдобавок — преступница вообще избегла казни на площади!

А если бы Ирию Таррент ждал другой вид экзекуции — девчонка бы ее не избегла?

— Если мы оставим и этот случай без воздаяния — завтра все начнут убивать отцов, братьев, опекунов! Так что — стандартная многоступенчатая казнь. И никакого снисхождения! Во всяком случае — четвертование обязательно.

Король мечтательно улыбался чему-то своему, но вдруг помрачнел:

— А разве еретиков не сжигают?

Сжигали. Лет семьдесят назад в последний раз, истинно верующий ты наш!

— Давайте лист, я — за казнь, — повернулся к Герингэ Карл.

— Вы голосуете последним, Ваше Величество, — соизволил подать ледяную реплику Всеслав. — Если ваш голос вообще понадобится.

При всей ненависти к словеонцу, Ревинтер восхитился. Хотя — что князю терять в ближайшие пять лет? Из Регентов изгонят? Уже изгоняли. Квирина напала — и пришлось вернуть.

А вот короленыш опешил. Аж глазками заморгал — заплывающими жирком. Глазками беззубого щенка болонки, безумно желающего загрызть матерого волкодава.

— Герингэ, давайте жребий, — полуобернул словеонский князь красивую белокурую голову. — И покончим, наконец, с делом о девчонке, вздувшей как следует одного… принца. Как-то раз решившего избить и изнасиловать чужую беременную жену.

На золоченом глянце стола выросла золотая ваза. С восемью совершенно одинаковыми костями. Разнятся только цифры.

Странно — простая черная краска определяет очередность решения человеческих судеб. Прежде Ревинтер о таком не задумывался…

Мальзери вытащил сразу.

— Один, — бесстрастно проронил он. Равнодушно кладя жребий на стол.

Не подчеркнуто, а будто ему действительно всё равно.

При всей ненависти к сопернику, Ревинтер не смог не восхититься. Будто это не Мальзери предстоит первым открыть карты врагам.

Ганн мешал кости долго.

— Три, — наконец, выговорил он.

Явно хотел другой номер.

Бертольд оказался пятым. Не так уж и плохо. А точнее — очень хорошо. После Мальзери и Ганна.

— Невиновна, — всё с тем же холодным равнодушием изрек Мальзери.

Министр финансов усмехнулся. Увы, Элгэ Илладэн. Значит, Ревинтер проголосует за твою смерть.

— Виновна! — прорычал Гуго. Такой союзник распугает всех сторонников. — Виновна, чтоб ей!..

— Невиновна. — У Ганна наконец перестали трястись руки.

Да что с ним?

— Виновна, — возразил Герингэ.

— Виновна, — бросил Бертольд, не удержавшись от усмешки в сторону старого врага.

Трое из пяти! Еще один сторонник казни — и враг проиграл. Потому что понадобится королевский голос. А король — на «нашей» стороне. Он любит кровавые зрелища.

— Невиновна, — Всеслав хмур и зол.

Явно желает кого-нибудь убить. Если надумает Карла или Гуго — разом избавит Ревинтера от кучи проблем. А заодно — от одного наглого словеонского князя.

Интересно, вспоминает ли железный Всеслав приговор Ирии Таррент? И что вспоминает Мальзери, вдруг кинувшийся спасать столько лет не виденную племянницу?

Может, всплыл в памяти бывший друг Алексис Зордес? С кем они когда-то вместе удирали из Мидантии. И кого Мальзери так выгодно продал — два года назад. Выгодно и вовремя.

Неужели у милейшего Валериана есть совесть? Интересно. И может пригодиться.

— Невиновна, — вернул равновесие кардинал. И едва заметно переглянулся с Всеславом. Ревинтер это точно заметил — ошибиться не мог!

Четыре на три. Но это — еще не победа. Голос Эрика еще может погубить девчонку. В мгновение ока. Должен — раз Мальзери хочет, чтобы она жила!

— Невиновна! — ухмыльнулся Ормхеймский Бастард. Откровенно-издевательски пялясь на Гуго и королишку сразу.

А у Бертольда чуть вновь не поднялось настроение — при виде едва не взвывшего от досады коронованного крысеныша. Ведь вот же уже — в руках была игрушка. И отняли!

— Итак, — величественно поднимается Герингэ. Актер он плохой, но сейчас разочарования не выдает. — Решением Регентского Совета Эвитана девица Элгэ Илладэн признаётся невиновной в приписываемых ей злодеяниях. И передается под опеку ее дяде, графу Валериану Мальзери. Что касается ее сестры, супруги принца Гуго Амерзэна…