Сергей Садов - Начало пути (СИ)

— А что странного? — удивилась Ленайра. — Каждая фраза хороша на своем месте в своем контексте. А терпеть я не могу, когда такие вот цитаты вставляют в разговоры, якобы подкрепляя свои аргументы.

Лешка тогда не очень понял, о чем это, но и не так уж сильно заинтересовался, чтобы разбираться. Такие абстрактные понятия навевали на него скуку. Он был весьма конкретным человеком, предпочитающим ясность формулировок и не любившим ребусов.

— О! Госпожа Инесса… Васильевна… — Разговоры смолки и все разом повернулись к девушке, которая совершенно невозмутимо смотрела на Инессу. То, что девушка сама впервые за вечер стала инициатором разговора, всех удивило, а потому сейчас внимание гостей было направлено на нее. — Очень интересная фраза… Я тоже люблю этого поэта.

— А? — кажется, Инесса даже не догадывалась, что те слова сказал какой-то поэт. Фраза, в общем-то расхожая, повторяемая многими и услышать ее кто угодно мог где угодно. — Я…

— Да-да. — Ленайра чуть сдвинула брови, явно вспоминая:

Пусть и вправду, Постум, курица не птица,

но с куриными мозгами хватишь горя.

Если выпало в Империи родиться,

лучше жить в глухой провинции, у моря.

И от Цезаря подальше, и от вьюги.

Лебезить не нужно, трусить, торопиться.

Говоришь, что все наместники — ворюги?

Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

— Иосиф Бродский.

Лешка хмыкнул, глядя на покрасневшую Инессу Васильевну, которую в очередной раз мягко опустили.

— Сразу видно, умный человек, — попыталась выкрутиться Инесса Васильевна.

— Возможно. Но любой умный человек, понимает, что может оказаться неправ. Вы допускаете такую возможность?

— И в чем он неправ? — воинственно осведомилась дама. Она явно готовилась дать бой и сейчас, ощущая поддержку своих единомышленников, готовилась указать нахалке на ее место. Леша ей даже посочувствовал. Сам он не знал кто там прав в споре, а кто нет, да и не очень интересовался, но только не этим, прости господи, курицам, тягаться с Ленайрой. Для этого им надо сначала прочитать хотя бы пять процентов тех книг, что читала она и не просто читала, а делала выписки, заметки, потом проверяла свои выписки по другим книгам. В общем, без шансов.

— В чем он неправ? — Девушка задумчиво подняла голову и внимательно посмотрела на что-то на потолке. — Я бы сказала, что он прав во всем.

— Э… что?

Лешка не удержался и хмыкнул. Тетя Инесса явно приготовилась к схватке, но тут… Такого она не ждала и теперь не знала, как реагировать.

— Видите ли, уважаемая Инесса Васильевна, поэт говорил от имени своего персонажа, для которого это лучший выход. И тут он прав. Но вот правы ли вы, пытаясь его слова перенести на всех людей, заявив, что в этом и состоит счастье для всех?

— А в империи только так и надо!

— Категорично, — девушка покачала головой. — Но как любое категоричное утверждение, требует доказательств. Видите ли, люди — они разные. Кому-то нравится провинция у моря, а кто-то предпочитает рубку корабля, идущего открывать новые земли… или чертежную доску… или прокладывать дорогу к звездам. Главное преимущество империй в том, что они каждому могут предоставить тот выбор, который кто захочет — домик у моря или место в ракете, впервые отправляющейся в космос. Разве это так плохо?

— Все это может дать любая нормальная страна!

Ленайра вздохнула.

— Дайте определение «нормальная страна», чтобы мы могли обсуждать. Или пример такой «нормальной».

— Да любая европейская страна! — Инесса победно глянула на девушку.

— Вот как? И какая из европейских стран может предоставить место в ракете? И кто из них ведет какие-нибудь глобальные исследования? Заметьте, я не спорю по поводу определения. Я поняла, что ваша «нормальность» заключается в обеспечения максимального комфорта для жителей.

— Именно.

— И прогресс идет в сторону постоянного увеличение комфорта?

— Ну да. В этом и заключается задача любого нормального государства.

— И какая конечная… стадия такого прогресса? Жирные люди, не могущие встать с кроватей, чьи жизни поддерживается исключительно роботами? Комфортно же. Даже вставать не надо.

— Ну это слишком уж утрировано, — вмешался кто-то.

— Почему? Это и есть конечная стадия увеличения комфортности существования.

— По-твоему получается, что надо людей держать в тонусе?

— Нет. По-моему, надо предоставлять людям выбор. Пусть они сами определяют, что им нужно: комфорт или лавры первооткрывателя новых островов, ну или новых планет. Но во втором случае комфорт ведь никто не обещает. А нормальная страна, по определению уважаемой Инессы Васильевны, такого выбора предоставить не может, у них все заточено под комфорт. Поинтересуйтесь, на что направлены основные деньги в этих нормальных странах. Оборот средств в парфюмерии больше, чем в научных исследованиях новых видов энергии. Ни к чему хорошему такой перекос не приведет. — Тут Ленайра наконец заметила отчаянные знаки, которые подавал ей Лешка и поспешила закруглиться. — Дамы, господа, извините, увлеклась. Просто эта тема мне немного близка, я недавно прочитала этапы развитие общественных строев и заметила, что как раз сейчас есть явные следы кризиса очередного… В общем, извините, сейчас ведь праздник, а я тут…

Ленайра торопливо откланялась.

— Надо все-таки научиться не встревать в дискуссии, — призналась она Лешке. — Но терпеть рассуждения о всеобщем благе и идеальном государстве от человека, который и жизнь толком не знает… Пойду сока что ли выпью, а то в горле пересохло.

— Давай я…

— Стой! Сама схожу, пройдусь немного, хоть от разговора этого отойду.

Когда Ленайра ушла, сразу подошел Сашка, постоянно оглядываясь на уходящую к столам девушку, он похлопал Лешку по плечу.

— Сочувствую, брат. Бросал бы ты ее, честное слово. Женщина не должна быть такой умной, сразу мужем командовать начинает, а это не дело.

Досчитав до десяти, Лешка сумел разжать кулак и расслабить руку. Знал бы его «братец», как он близок был получить украшение под глаз…

— Я как-нибудь разберусь, кто мне подходит.

— Ну смотри. Я ж тебе только добра желаю.

Насвистывая какую-то мелодию, сынок тети Инессы удалился. Интересно, он сам-то понял, что только что назвал свою мать непроходимой дурой?

— Чего он хотел? — Ленайра не только взяла стакан своего любимого гранатового сока, но и принесла апельсиновый для Лешки, хотя тот и не просил. Лешка благодарно кивнул, хотя и почувствовал себя крайне неудобно — это он должен был ей сока принести… Но видно Ленайру и правда немного рассердил разговор с Инессой и она таким образом успокаивалась.

— Kinder, Kuche, Kirche, Kleider (дети, кухня, церковь, наряды) — по заветам его величества Вильгельма Второго. — Лешка повернулся к Ленайре. — Ты не соответствуешь. Сказал, что слишком умна.