Вера Чиркова - Выбор свободы

Дураки это говорят, теперь он сам готов каждому по шее навешать за такое заявление. А ведь был момент, когда твердил его как заклинанье, как целительную молитву от разрывающей душу острой боли.

Потому и не стал говорить Бересту ни одной из уже привычных тому колкостей, просто развернулся и отправился к удобным креслам, стоящим у горящего очага. Здесь, в горном ущелье, даже летом с наступлением темноты резко холодало, и внимательные невидимые слуги постарались прогреть комнаты к возвращению хозяев.

— Садись… — хмуро глянув исподлобья, буркнул внуку Ольсен и привычно схватился за бороду, которой уже не было, — тьма.

— Я давно хотел спросить… — усевшись напротив деда, задумчиво заговорил ястреб о том, чего вовсе не собирался касаться, направляясь сюда. — Как случилось, что отец не распутал эту историю сразу? И ничего не сделал для тебя по горячим следам?

— Неужто ещё сам не понял? — мгновенно поднял колючки мельник. — А я тебя столько лет сообразительным считал!

— А уж я-то тебя вообще всю жизнь за самого мудрого держал! — немедля отбрил Берест. — Советы точно исполнял… самому теперь страшно, по какой ниточке над пропастью ходил!

— Дест… — помолчав, устало заявил вдруг Ольсен, — спасибо. Я понимаю, ты меня таким образом хочешь встряхнуть, считаешь, будто дед раскис… А я не раскисал… просто скорблю теперь… обо всём, не сбывшемся по моей вине. Но я сильный… я вылезу! Ведь выполз же в ту ночь из ущелья. Ладно… раз ты такой настырный, расскажу… но налей нам сначала по кружке отвара… вон из того кувшина.

Дест с сожалением посмотрел на старого интригана, встал с кресла и направился к двери. Действительно, вылезет, чего о нем волноваться? Если он в такой момент может думать лишь о проверке способностей внука! Ведь в кувшине, судя по скользнувшему по спине княжича в этот миг холодку, каким предупреждал его крепнущий дар о лжи, вовсе не простой отвар, а одно из зелий, сваренных самим прадедом. И выяснять сейчас, чем закончится шутка мельника для внука, уснет он прямо в кресле или начнет болтать обо всём с охотой подвыпившего воина, Берест не имеет никакого желанья.

А Весенке большое спасибо за подсказку, сам бы он не заподозрил, что чародеи способны начать тренировку в праздничный день.

— Веся! — Кастина стояла в дверях своей комнаты, и куница заторопилась к ней, порадовавшись своей догадливости.

Разве сможет наставница лечь спать, пока не выспросит ученицу обо всём случившемся после ее ухода?

— Я принесла тебе пирожок, — подала ей шкатулочку воспитанница, — будем спать, или ты хотела что-то спросить?

— Я собиралась с тобой поговорить. — Кастина бросила торопливый опасливый взгляд на пустой зал и пошире распахнула дверь. — Проходи.

Когда наставница так насторожена и сосредоточена, нужно выполнять ее указания молча, быстро и четко, это правило Веся за шесть лет заучила назубок. Потому-то и скользнула послушно в комнату с мраморными колоннами и остановилась, наблюдая, как Кастина уверенно запирает дверь новеньким ключом, а затем так же решительно идет дальше, в роскошную спальню с широченной кроватью.

— Ноги устали, — коротко объяснила травница, устраиваясь на постели, и бросила Весе подушку. — Чего стоишь? Садись, разговор долгий.

Воспитанница молча приставила подушку к спинке кровати, расслабила шнуры на сарафане, сняла его через голову и только после этого села напротив наставницы.

— Ты хотела узнать про Антаиль, — невесело вздохнула Кастина и вдруг уставилась на девушку горьким взглядом. — Боюсь я, Веся! За вас с княжичем боюсь, уж больно гиблое там место!

— Кася… но ведь нас никто туда не гонит?!

— Как не гонит… — горько усмехнулась травница, — а зачем тогда тебе сегодня эти плюсы так щедро отсыпали? Ты сколько дней в учениках побыла? А некоторые по десятку лет сидят в третьем круге. Ну, а нам, мне и Олу, за что сегодня сразу второй круг дали? Ведь у нас способностей — кот наплакал!

Веся только губу прикусила: о чем тут говорить? Она и сама сначала удивилась, но Феодорис очень понятно всё объяснил, когда объявлял возле источника о решении совета.

— Сила дара для чародея, конечно, очень важна, — веско произнес он, — но жизненные правила и незыблемые убеждения всё же важнее. И мы считаем возможным принять Ольсена и Терсию сразу во второй круг, не подвергая тщательным проверкам и испытаниям. Они уже доказали, что достойны этого долгими годами упорного труда на благо своих князей и Этросии.

— Да, — правильно поняла Кастина молчание куницы, — он очень красиво сказал. Но ведь и ты своё право за три года не меньше доказала, да и Берест последние годы не в Сером гнезде просидел.

— У него раньше дар был закрыт моим наказанием. А теперь Десту нужно учиться им владеть, и я хочу сама этим заняться.

— Бедняга, — пожалела травница и добавила для полной ясности: — твой жених. Ведь это очень обидно — слышать ложь от любимой невесты. Знаешь, мне кажется, тебе не стоит в этом деле усердствовать, лучше я сама ему помогу. Да и Ольсен, как мне кажется, в стороне не останется. Только не затевай сейчас про него разговор, с этим я сама разберусь. Лучше подумай про себя с Берестом. Как вы будете жить и где?

— Он хочет строить крепость на юге… большую, на весь город, — гордо похвалилась Веся.

— Не сомневаюсь в серьезности его планов… — невесело вздохнула Кастина, — но думаю, ничего из этого не выйдет. Потому и рассказываю про южную цитадель… хотя и не желала бы.

— А я как раз хотела про нее спросить, — призналась куница, — а если ты не знаешь, пошла бы к Феодорису. Вместе с Дестом…

— И он бы ответил, — так же пасмурно усмехнулась травница, — даже правду рассказал бы. Только не очень-то много радости в той правде… и к тому же каждую историю всяк рассказывает со своей стороны.

— Ну тогда ты сначала скажи мне с твоей, — подумав, предложила Веся, — а потом я пойду к нему и сравню.

— Умнеешь на глазах. Ну, слушай. Это было давно… когда точно — не знаю, вот это спросишь у Феодора. В те времена чародеи жили именно в Антаили, и им же подчинялся расположенный рядом городок. А здесь, в северной цитадели, находились лишь лаборатории алхимиков, где варились самые ядовитые зелья, да камеры для наказанных. Чародеи приезжали сюда по делам и дежурили по очереди, как они дежурят сейчас на Ойрете. А потом в южной цитадели случилась беда, какое-то заклятье породило монстров… и они напали на город и на чародеев. Никто точно не знает… сколько погибло людей и сколько спаслось, неподалеку бродили орды степняков, и они, обрадовавшись несчастью, напали на горожан и увели выживших в полон.

— Кася… а ведь я слышала эту историю… но там сказано, будто всё началось именно с нападения степняков?!