Алиса Дорн - голова быка

— Сказала девушка, не менее чудесным образом спасшаяся от убийцы в прошлом, — заметил Эйзенхарт. — На что вы намекаете?

— На то, что вам очень часто везет.

— Бывает. Аматео утверждает, что Ворон меня любит.

— Да уж, я заметила, — хмыкнула леди Эвелин. — И что дальше? — поинтересовалась она после паузы. — Что вы будете делать, когда его найдете?

Вместо ответа он задал свой вопрос:

— Нам еще далеко?

— Не знаю, — призналась леди. — Я… перестала его чувствовать.

Черное пятно, хотя побледнело, все еще было видно. Теперь оно снова свернулось в клубок в центре ладони.

— Думаете, что-то случилось?

— Или мы уже пришли, — Эйзенхарт отодвинул в сторону пушистые еловые ветви. — Смотрите.

Впереди, на берегу озера, виднелся двухэтажный каменный особняк с угловой башней и флюгером.

— Полагаю, вот и охотничий домик лорда Мерца, — он испытующе посмотрел на леди Эвелин.

— Он там, — у нее перехватило дыхание. — Я точно знаю. Что теперь, детектив?

Эйзенхарт посмотрел на часы.

— Теперь вы пойдете обратно — вы же сможете найти дорогу? — леди Эвелин возмущенно на него посмотрела. — И скажете доктору, что если я не вернусь спустя час после вашего возвращения, возвращаться вы будете без меня.

— Вы собираетесь пойти внутрь один? К человеку, который вас уже пытался сегодня убить — и чуть не преуспел в этом?

Леди Эвелин даже не пыталась скрыть скептическое отношение к этой идее.

— Как-то так, да, — подтвердил Эйзенхарт.

— Надеюсь, у Вас есть план?

Детектив легкомысленно пожал плечами.

— Вы знаете. Как всегда, буду действовать по обстоятельствам.

— Вы же не серьезно?

— Почему нет? Даже лучшие из планов проваливаются. Импровизация никогда не подводит. Только не делайте вид, что за меня беспокоитесь, — попросил он, увидев выражение лица девушки.

— Должно же быть что-то еще кроме вашей веры в собственную неуязвимость.

Эйзенхарт задумался.

— Поцелуй на удачу? — предложил он. — Чтобы уж наверняка.

— Удача вам явно понадобится, — проворчала леди Эвелин.

Тем не менее, она привстала на цыпочки и порывисто притянула его к себе.

— Вообще-то я пошутил, — смущенно кашлянул Эйзенхарт спустя минуту.

— Я знаю, — невозмутимо откликнулась леди Эвелин, доставая из сумочки карманное зеркальце. — Но вы не в том положении, чтобы шутить с Фортуной, детектив.

Поправив помаду, она снова посмотрела на Эйзенхарта.

— Полчаса, детектив. Если вы не вернетесь через полчаса, я сама отправлюсь вам за подмогой.

— Надеюсь, в этом не будет нужды, — улыбнулся Эйзенхарт.

К тому времени, как вернулась леди Эвелин, мы оба были как на иголках. Пару раз каждый из нас пытался завести разговор, но диалог быстро затухал, когда кто-то обнаруживал, что один из собеседников не отрывает взгляда от леса и отвечает невпопад.

Леди Эвелин вернулась, однако, совсем не с той стороны, из которой мы ждали, поэтому сумела незамеченной проскользнуть на сиденье автомобиля.

— Это я, — хлопнула она дверцей. — Могу ли я попросить сигарету?

— Где Эйзенхарт? — спросил я. — Почему его нет с вами?

Хотя я испытал неимоверное облегчение, увидев леди целой и невредимой, меня все еще терзало беспокойство за Виктора. По глазам леди Эвелин я понял, что не меня одного.

— Остался и велел нам ждать его здесь еще час. Спасибо, — леди Эвелин с благодарностью приняла от механика зиппо и сигареты. — Этот преступник, за которым вы гнались, засел в охотничьем домике.

— И Эйзенхарт в одиночку отправился туда, — продолжил я. — Он сошел с ума?

— Возможно, — с деланным безразличием пожала плечами леди Эвелин. — Вам виднее, вы доктор. Ладно, — она решительно тряхнула головой. — чем предаваться панике… Томас, лучше расскажите, на чем ездит ваше чудо техники? Явно не на бензине. И не на газе. И не на пару….

— На электричестве, — рассеяно сообщил Томас и повернулся ко мне. — Простите… я мало что понимаю в этой ситуации — детектив Эйзенхарт велел не задавать вопросов… но вы уверены, что ему не нужна помощь?

— Он считает, что нет. А я не собираюсь с ним спорить, — опыт моего общение с Эйзенхартом доказывал, что это бесполезно. Я обернулся к леди Эвелин, постучавшей по моему подлокотнику. — Что случилось?

— Подвиньтесь, — попросила она. — Вы пошутили насчет электричества, верно, Томас? В такой холод электрический автомобиль даже не заведется.

— Работающий на никелево-кадмиевых аккумуляторах. Мы используем железо-никелевые: они более устойчивы к холоду, замыканиям и перезарядке, — оживился механик, найдя благодарного слушателя. — Конечно, скорость зарядки все еще является проблемой, но зато сырье значительно дешевле, а Эжен, он действительно гений, скажу вам, придумал…

Уступив леди Эвелин своё место, я оставил их за обсуждением веса батареи, запаса хода и прочих технических параметров, в которых я все равно ничего не понимал, и решил пройтись. Признаюсь перед читателем откровенно, ожидание выводило меня из равновесия, должно быть, недобрые предчувствия детектива передались и мне. Я зажег сигарету, но вместо привычного запаха табака почему-то почувствовал порох. В какой-то момент мне даже послышался звук выстрела — но нет, это лишь насмешливо каркнул ворон, сидевший на изломанной ветром сосновой ветви.

Эйзенхарт вернулся минут через десять, гораздо раньше назначенного им срока. Мне этого времени хватило, чтобы окончательно преисполниться беспокойством (впоследствии я сам на себя удивлялся), а леди Эвелин и Томас, напротив, настолько увлеклись разговором, что не сразу обратили внимание на его появление.

— Что произошло? — ужаснулась леди Эвелин, увидев его выражение лица.

Эйзенхарт рухнул на заднее сиденье и устало потер лицо, из-под полы его пальто при этом выпал помятый конверт с министерским тиснением.

— Дайте мне тоже закурить, — слабым голосом попросил он.

На некоторое время в салоне автомобиля воцарилась тишина, прерываемая только чирканьем колесика зажигалки.

— Хардли мертв, — объявил Эйзенхарт.

— Вы его убили? — вырвалось от изумления у леди Эвелин.

— Я? — поразился детектив. — Нет, я его не убивал. Зачем мне его убивать, ради Духов?!

Леди Эвелин виновато повела плечом.

— Самоубийство, — пояснил Эйзенхарт. — Он пустил себе пулю в висок.

— Но почему? — на этот раз от вопроса не удержался я.

Какое-то время Эйзенхарт молчал, наблюдая, как сигаретный дым растворяется в сумерках.

— Должно быть, он понял, что ему все равно не уйти, — предположил он, но как мне показалось, сам в это не верил.

— И поэтому наложил на себя руки? Виктор, вам не кажется, что человек, который… — детектив кашлянул, намекая, что не все присутствующие посвящены в подробности этого дела. — Простите, — поправился я, — но вам не кажется, что это не в его духе?