Сергей Зайцев - Ключник (Полная книга)

Когда Колин, не дождавшись смены, решил выяснить, что происходит и обнаружил, что в Крепости уже хозяйничают ракшасы, он с крайним риском для жизни в режиме скрытности проник к терминалу Усыпальницы. Весь запас кридов находился именно там, и пока их не забрали ракшасы, их можно было или унести, или использовать на месте…

В ходе этих признаний я узнал очередной важный нюанс, о котором мне не сочли нужным рассказать раньше. Сейвы — не панацея. Неконтролируемое воскрешение нередко ведет лишь к новой смерти, а то и к окончательной, так как у тех, чье время возрождения выпадает в фазу крипуаров, имеются все шансы быть стертым из списка Усыпальницы навсегда — демоны поглощают души. Процесс автоматической активации сейва можно обойти лишь одним способом — если скорректировать время воскрешения через терминал Усыпальницы. А для этого нужен дополнительный крид. И само собой, крид должен соответствовать игроку по рангу, чтобы не потерять уровни. Минимальная поправка кратна четверти суток, поэтому допустимые отсрочки можно вводить на 6, 12, 18 и так далее часов.

Именно это Колин и сделал первым делом. Но позаботившись о своих, он решил пойти дальше. Чтобы такой ситуации больше не повторилось, нужно было изменить расклад сил на будущее. Увы, изучив весь список Усыпальницы, он так и не нашел в нем душ сородичей, кроме тех, кто уже входил в их пятерку. Возможно, коротышки вообще не должны были попадать в Лунную Радугу, и лишь какой‑то роковой сбой системы повинен в том, что они здесь все‑таки оказались. Так же обстояло дело и с далроктами. Умерших не было и у них. Весь список Усыпальницы заполняли души сотен охтанов и людей.

И тогда Колин совершил то, за что впоследствии охтаны и далрокты, опираясь на свои представления о доблести, стали презирать всех низуши, сочтя всю их расу двуличной, коварной и трусливой. Они навсегда исключили их из списков рейда и отстранили от любых обязанностей, кроме права дежурить на охотничьей стоянке.

В Крепости имелась куча бесполезных кридов первого ранга. Этот запас Колин и пустил на возрождение людей, и мало того, что сбил им характеристики до нижнего предела, так еще и загнал момент их возрождения в фазу Пламени, сознательно обрекая на смерть. Жестокая месть сработала почти безукоризненно: большинство сгинуло бесследно, без повторного возрождения, все их сейвы сгорели синим пламенем. С теми, кто все же сумел выбраться, сперва расправлялся лично Колин, а когда подоспели с Колыбели сородичи, ими занялся Аркуш. Действовать было лучше в одиночку, чтобы не привлекать внимания охтанов и далроктов, пока остальные низуши для отвода глаз занимаются повседневными обязанностями на охотничьей стоянке. К тому времени, когда далрокты разгадали их игру, спасать было уже некого, да и незачем — состав Крепости бесповоротно изменился, что так или иначе устроило всех.

18 уровень Машты являлся банальной ошибкой, что немудрено, когда действуешь в лихорадочной спешке, когда тебя возле терминала в любую секунду могут спалить захватчики. Колин нечаянно зарядил для возрождения Машты крид первого ранга, и девушке пришлось подниматься вновь с десятого. Вот почему она так не желала отдавать кристалл Чупы — чтобы подруга не повторила ее участи, ведь далрокты не станут ради них тратить запасы Крепости.

И еще кое‑что.

Жальник начала ссоры людей с низуши не видел, так как когда он вернулся с проводниками от Колыбели, куда его водили засейвиться, как и меня, сражение с ракшами в Крепости уже кипело полным ходом. Но сдается, что и сейчас Машта не стала откровенничать до конца. Подозреваю, что там, в Крепости, ничего не обошлось, когда низуши схлестнулись с отморозками. "Ребятишки" успели позабавиться или с ней, или с Чупой, отсюда такая ненависть к людям… В общем, история паскудная, и действия коротышек, возможно, неоправданно жестоки, ведь не все люди были подонками, но понять их можно. Не исключено, что и сам бы поступил аналогично в схожей ситуации, чтобы избавить друзей от проблем с чужаками. Но я все‑таки человек, и мне не безразлична судьба людей, как бы плохи они не были. Ведь далрокты и охтаны со своим загадочным менталитетом до сих пор остаются для меня личностями темными и непонятными. В общем, я еще не пришел к какому‑то определенному решению, не знал, как именно теперь относиться к коротышкам. Но хотя бы мое сочувствие девчонки заслужили. И еще — людскую диаспору нужно возвращать, и низуши мне в этом помогут, никуда не денутся. Уж пара десятков достойных возрождения личностей найдется даже на их предвзятый взгляд…

— Да неужто пришли?!

Голос Жальника перебил мрачные раздумья.

Длившийся не менее часа путь, показавшийся невыносимо долгим, и в самом деле наконец куда‑то привел: метров через десять коридор обрывался, и на этой границе ярко сиял свет, легко затмевая фонарик Крохи. Именно туда и отправился страж. Больше не дожидаясь нашей группы, он увеличил скорость и канул в ослепительно освещенную зону, попросту исчезнув из виду.

— Стоп! Ни шагу дальше!

— Опять твоя интуиция? — тихо поинтересовался Жальник. — Но за всю дорогу у нас не было ни одной стычки.

— Именно поэтому осторожность стоит удвоить.

— Рырк ходить на разведка!

— У меня есть идея получше. Кроха, посмотри, что там. Только осторожно.

Фейри заработала крылышками, подлетела к границе света, что‑то там увидела, и, видимо, не обнаружив ничего опасного, юркнула прямо в это ослепительное марево, исчезнув, как и страж. Секунды текли одна за другой, а ее фрейм здоровья оставался в полном порядке. Но на мысленный зов она не откликнулась, видимо, из‑за свойств светового барьера.

— Ладно, давайте глянем.

Стоило шагнуть сквозь сияние, и оно померкло. Я медленно двинулся вперед, а спутники, вступив следом, разошлись по сторонам, настороженно оглядываясь. Мы оказались в просторном цилиндрическом помещении диаметром около десяти метров и примерно такой же высоты. Ни единого светильника — ровный свет сочился сквозь сами стены, облицованные медово — желтым янтарем и украшенные резными барельефами танцующих крылатых женщин… Не женщин. Фей. Изящные грациозные фигурки застыли в разных танцевальных позициях, и если быстро пройтись взглядом по всей окружности зала, то возникало ощущение настоящего движения. Но наши взгляды были сейчас прикованы к статуе из такого же сияющего изнутри янтаря, высотой в человеческий рост, которая стояла посреди зала. За ее спиной вздымались широко раскинутые полупрозрачные крылья, а в поднятых на уровне плеч ладонях неподвижно замер страж, тот самый, что привел нас сюда. Статуя была выполнена столь искусно, что казалась живой, а полупрозрачная ткань одеяния, которая не скрывала очертаний прекрасного тела, казалась именно тканью, а не все той же поделкой из янтаря.