Эрин Хантер - Секрет Щербатой

- У тебя живот прихватило? – тихо прошептала она.

Орешек открыл глаза и уставился на сестру.

- Откуда ты знаешь?

- У меня тоже живот болит, – ответила Щербинка, поморщившись, когда очередной спазм пробежал по её телу. Она с силой прижалась животом ко мху, как будто могла выдавить из него боль. – Мы должны сказать Настурции, — пробормотала она. – Мама позовет Полынницу.

- Нет! – Глаза Орешка наполнились тревогой. – Щербинка, не надо этого делать. Пожалуйста.

- Почему? – спросила Щербинка, прищурившись – Что ты сделал?

Не успел Орешек ответить, как Настурция подняла голову, выдавая свое раздражение подергиванием усов.

- Эти котята когда-нибудь успокоятся? – начала она. – Сейчас не время для игр. Вы… — она замолчала, переводя взгляд с Орешка на Щербинку. – Что случилось?

- У нас болят животы, — ответила ей Щербинка, чей голос сорвался на тихий писк, когда очередная волна боли накрыла её. – Прошу тебя, позови Полынницу.

Прежде чем она закончила говорить, Настурция вскочила на лапы, стараясь не беспокоить спящую Папоротничек, и обнюхала каждого из своих котят.

- Вы ели что-то? – спросила она. – Скажите мне, быстро! Полыннице нужно будет знать.

- Нет, я… — Орешек вздрогнул от очередного приступа боли. – Ох… Ладно, – продолжил он, когда смог говорить. – Я нашел мертвого воробья среди ежевики. Я только попробовал его, чтобы узнать, каков он на вкус…

- Орешек… — раздраженно выдохнула Настурция. – Ты же знаешь, что я рассказывала о падали. И ты тоже, Щербинка. Как можно быть такими глупыми?

- Но я не ела воробья! – запротестовала Щербинка

Мать строго посмотрела на неё.

- Есть падаль плохо, но еще хуже врать, – мяукнула она.

Горячая волна возмущения захлестнула Щербинку, почти прогнав боль в животе.

- Я не вру! – Настаивала она. – Я даже никогда не видела этого дурацкого воробья. Скажи ей, Орешек.

- Я не видел Щербинки там, но… — слова Орешка оборвались стоном.

- И откуда, по-твоему, у тебя боли в животе, если ты его не ела? – Настурция раздраженно дернула кончиком хвоста. – Я очень, очень разочарована в вас обоих. Особенно в тебе, Щербинка. Теперь идемте наружу, чтобы не беспокоить Папоротничек и Лужицу. Я позову Полынницу.

Щербинка выбралась из хвои и мха и не стала спорить дальше. Все еще кипя от негодования, она взобралась на земляную насыпь и пролезла сквозь колючие ветви куста. Небо над лесом было окрашено бледными цветами приближающегося рассвета. Прямо у входа в лагерь стоял на страже Мышеспин, его черная шкура была еле заметна в ежевике. Он зевнул и потянулся, не замечая Настурции, которая направлялась через поляну в пещеру целителя.

Дрожа от боли в животе, Щербинка плюхнулась рядом с братом и стала ждать, пока мать выйдет из пещеры с Полынницей.

- Ты бы лучше сказала маме правду о воробье, — пробормотал Орешек. – Так ты только хуже делаешь.

- Повторяю в последний раз. Я не ела дурацкого воробья, — рассердилась Щербинка. – У меня есть мозги.

Орешек окинул её недоверчивым взглядом, но больше ничего не сказал. Мгновение спустя из пещеры показалась Полынница, которая вслед за Настурцией бросилась к детской.

- Котята! – Воскликнула целительница, остановившись перед Орешком и Щербинкой и выплюнув пучки листьев. – Не одно, так другое. Неужели у вас совсем нет ума?

- Что ты собираешься нам дать? – захныкала Щербинка, обнюхивая листья и мучаясь от очередного спазма. – Ты собираешься дать нам что-то рвотное, чтобы все плохое вышло из нас?

Полынница пристально посмотрела на неё.

- Да, именно это я и хочу сделать. – Мяукнула целительница. – И трава, которая поможет мне в этом – тысячелистник, — она наклонила голову и тщательно обнюхала Орешка и Щербинку. – Настурция сказала, что вы ели падаль, — продолжила целительница.

Орешек застонал от боли.

- Я только один раз укусил. Или два…

Полынница вздохнула.

- …или три, или четыре… Ну да. Теперь вы знаете, почему мы учим котят не делать этого.

- С ними все будет в порядке? – резко спросила Настурция, тщательно вылизывая ушки Орешка.

- Все будет хорошо, — заверила её Полынница. – Котята, я хочу, чтобы вы съели этот тысячелистник. Он вызовет рвоту и ваш живот почувствует себя намного лучше.

Орешек подозрительно взглянул на траву.

- Она довольно противная, — призналась целительница. – Но что лучше – противная трава или боль в животе?

- Думаю… я её съем, – ответил Орешек.

- Только не здесь, – предупредила Настурция. – Не стоит устраивать бардак прямо на входе в детскую.

Не смотря на слабые протесты Орешка, она взяла его за шкирку и потащила к краю лагеря. Полынница шла рядом, неся тысячелистник. Щербинка плелась за ними, шатаясь от боли, когда очередной спазм пронзал её внутренности.

К этому времени рассвет уже залил все небо своими красками. Несколько воинов выбрались из своих пещер и Камнезуб, глашатый племени, начал организовывать рассветные патрули. Щербинка ощутила укол зависти, когда увидела Лохмолапа и Палевого со своими наставниками. Она ускорила шаг, слегка запинаясь, надеясь, что ученики не заметят её и не станут расспрашивать о том, что произошло.

В небольшом закутке на краю поляны Полынница разложила несколько листьев тысячелистника перед Орешком, а остальное перед Щербинкой. Пока Орешек колебался, Щербинка быстро слизала листья, морщась от горького сока, наполняющего рот.

- Фу, — выдохнула она, пытаясь сдержать рвотные позывы.

Через несколько мгновений ей удалось проглотить гадкую траву. Почти сразу она почувствовала сильные толчки в животе, и её вырвало несколькими комками слизи. Она провела языком по губам, пытаясь избавиться от вкуса.

- Замечательно, — одобрительно пробормотала Полынница, когда Орешка тоже вырвало содержимым его живота. – Настурция, забери их в детскую. Они должны поспать. Когда они проснуться, можешь дать им немного молока. Есть им сегодня нельзя. Я зайду к вам позже.

- Спасибо, Полынница, — Настурция кивнула головой целительнице. — И пусть это будет для вас уроком, — добавила она. – Никакой больше падали.

- Но я не ела падаль! – как только живот Щербинки прекратил болеть, негодование закипело в ней с новой силой. Это не честно. Почему мне никто не верит?

Настурция зло зашипела.

- Ну все, хватит! – мяукнула она – Я не стану наказывать вас за это. Вы и так достаточно настрадались. Но не дай бог такое случится снова.

Не дожидаясь ответа Щербинки, она схватила Орешка за шкирку и направилась в детскую. Щербинка поплелась следом за ними, опустив голову и повесив хвост. Её живот ныл из-за рвоты, и она все еще чувствовала мерзкий вкус тысячелистника на губах, но что действительно делало её несчастной, так это то, что мать считала её вруньей.