Наталья Соболева - Пламя и пепел

И все же — как странно все складывалось в последние дни! Начиная со всего, что произошло на озере, и заканчивая тем, как я только что чуть не сбежала. Как пишут в книжных батальных сценах, армия отступала в полном беспорядке — сегодня это было про меня. Вспоминая бурю чувств, бушевавшую, пока я спешно паковала вещи, я подумала — все это были словно и не мои мысли. Нет, это было не оправдание, а действительно будто чей-то чужой, чуждый голос пытался увести меня. И этот серый след… Но кому это могло быть нужно и зачем? Верно, это все мои расстроенные нервы, и нечего искать причины в ком-то другом.

Я вздрогнула от вибрации телефона в моей ладони, волной расплескавшейся, казалось, по всему телу. Какая глупость, ведь я же ждала ответного сообщения! Видно, мне и вправду не лишним будет немного успокоиться. Выдохнув, я, наконец, посмотрела на экран, мысленно затаив дыхание и приготовившись увидеть окончательный маршрут дальнейших действий.

Этьен с трудом разлепил глаза. В прошлые ночи ему не удавалось поспать, не считая коротких урывков, наполненных смутными сновидениями, в которых лишь одно было определенным — еще немного, и они стали бы ночными кошмарами.

19:38 — первая мысль, что пришла Этьену в голову. Через пару секунд он понял, отчего проснулся — его разбудил короткий сигнал мобильного. Этьен посмотрел на экран, где нетерпеливо мигал конвертик непрочитанного сообщения — и не поверил своим глазам. Часы показывали 19 часов 38 минут… Что это, продолжение его запутанных и тягостных снов? Или какое-то странное совпадение? Но, кажется, он больше не верил в случайности, слишком много невероятного составляло теперь часть его реальности. Даже пришедшее сообщение с незнакомого номера, еще непрочитанное, казалось ему теперь вестником чего-то недоброго. Нехотя он нажал на кнопку, и на экране высветился текст:

«Это Вивиен. Как насчет ускоренного курса обращения с огнем?»

Этьен нахмурился — предложение вполне понятное и даже ожидаемое, но под силу ли ему все это? Он разбирался в «машинном нутре», как сказала однажды его теперь уже бывшая подруга, мог запечь на праздник поросенка в вине и любил читать Луи Арагона, но что он сможет в магии? Даже странно было ставить рядом эти два слова — он, Этьен, и магия. Уставшее сознание продолжало глухо твердить, что такого вообще быть не может, хоть и понимало уже, что этого никто не слушает. Реальность, как видно, становилась теперь невероятнее любой небылицы.

Однако, как ни крути, в этот раз жизнь уже все решила за него — хоть подобная мысль и не могла ему не претить. Вчера сгоревшая занавеска — а что, если завтра он ненароком подожжет весь дом? Нет, он отвечал не только за себя, но и за окружавших его людей — как случайных соседей, так и друзей, родных… Да еще этот странный «таймер» внутри, будто маятник, неутомимо отсчитывающий время, тоже не давал ему покоя. Вдохнув поглубже, словно готовясь к прыжку, Этьен набрал короткое сообщение в ответ.

Темнота свалилась сверху как-то неожиданно, и я металась по дому, зажигая в комнатах свет. Меня раздирало на части волнение, причину которого не получалось ясно объяснить даже самой себе. Наконец я остановилась посреди самой большой комнаты на этаже, служившей мне гостиной. Мебель сейчас была сдвинута к стенам, в углы, и образовавшееся свободное пространство ярко освещалось люстрой. Мсье Пуазе весьма кстати ушел в гости, и весь дом был пуст. Я открыла окно в гостиной, и свежий воздух наполнил комнату. Легкий ветерок словно пытался смахнуть всю тревогу, а непривычная тишина заменилась тихим вечерним пением птиц.

Дверной звонок показался мне громким, как колокольный звон, и я едва не подскочила на месте. Сбежав с лестницы, сломя голову я кинулась открывать, но в холле все-таки остановилась, заглянула в большое настенное зеркало и размеренными шагами дошла до двери.

— Привет, — я немного задержалась на пороге, сжав взмокшей ладонью открытую дверь. Потом, удивляясь сама себе, неловко шагнула в сторону, пропуская гостя в дом, — Ну, мои владения — наверху.

Минуту спустя мы стояли друг напротив друга в полупустой гостиной, и снова звенела тишина. Когда я заметила растерянный взгляд Этьена, до меня, наконец, дошло, что нужно немедленно забыть о своем волнении — в конце концов, я здесь за старшего. Конечно, никому еще не приходилось обучать новорожденного Феникса, и, может быть, я и имела право сходить с ума от зашкаливавшего адреналина, но Этьену сейчас было в тысячу раз сложнее. Шумно выдохнув, я взяла его за руки. Нужно было как-то успокоиться. Он чуть дернулся, но ладоней отнимать не стал.

— Что… что ты сейчас собираешься делать?

Ничего себе наставник из меня — хотела успокоить, а только напугала, ведь он-то не знал, что и думать. Засмеявшись и покачав головой, я ответила, напоминая заодно и себе:

— Просто слушай. Спокойствие — ключ к контролю. Нам необходимо уметь управлять своими эмоциями — в первую очередь, конечно, негативными. А значит — нужно уметь быстро успокоиться, а еще лучше — вообще не начинать переживать, — я пока не стала упоминать, что мне и самой это не всегда удается. Вряд ли сейчас его это сильно ободрит. — Начнем, все-таки, с чуть более простого, попытаемся успокоиться.

Тем более, нам обоим сейчас это было необходимо. Этьен смотрел на меня излишне сосредоточенно, как бывает, когда это дается с трудом, и я чувствовала легкую дрожь в его руках все время, пока не отпустила их, и в расплавленном металле его глаз плескалась тревога. Я продолжила маленькую лекцию, специально стараясь говорить размеренно.

— Естественнее и быстрее всего успокаивает правильное дыхание. Я буду показывать, ты повторяй. Поднеси руку к носу, вдохни, а теперь закрой пальцем левую ноздрю. Так, теперь правую. Ну вот, минут десять таких манипуляций — и ты у цели! — я нервно расхохоталась, глядя, как Этьен сосредоточенно держится за нос. Просто удивительно, как быстро сегодня менялось настроение.

— Эй! Ты мешаешь мне сосредоточиться, — улыбнулся мой подопечный.

— Ладно, ладно. Не буду. Так, поскольку у нас с тобой курс «взлет-посадка», перейдем к следующему виду. Это, конечно, лучше делать лежа, но… — не успела я договорить, как Этьен грациозно приземлился прямо на пол, и теперь вопросительно смотрел на меня снизу вверх. Я тоже присела на корточки, — Что ж, отлично. Так, клади руку на живот и медленно вдыхай, чтобы живот стал круглым. Грудью не дыши вообще. Сконцентрируйся на том, как входит и выходит воздух, и ни о чем не думай.

На лице Этьена снова появилось серьезно-сосредоточенное выражение, но через полминуты он взвился:

— Не могу я животом! Для чего тогда человеку легкие?

Я на пару секунд задумалась, как бы лучше объяснить, и вспомнила, как наставляли меня саму.