Наталья Соболева - Пламя и пепел

— И что, с тех пор ты так у него ничего и не выспросила? — посмеялась я. Зная общительную натуру Алисы, я не сомневалась, что она смогла узнать все, что можно, и разговорила бы Этьена — тем более, при встрече он и не показался мне таким угрюмым молчуном, каким выглядел с ее слов.

— Так ведь его здесь уже неделю и не видно, ты не заметила? Кажется, он заболел. Ой, извини, — затрещал телефон, и Алиса схватилась за трубку.

Я подняла голову, удивленно глянув на Алису. Едва дождавшись, когда она закончит разговор с клиентом, я спросила, нервно теребя шнурок на новой блузке, купленной во время одного из наших совместных набегов на магазины:

— А что с ним такое, ты не знаешь?

— Нет. Слушай, засиделись мы тут с тобой совсем, а мне ведь нужно срочно сбегать на почту. Вечером еще поболтаем, ладно, Вив?

— Да. Да, посмотрим, — рассеяно ответила я, уже не слушая. В голове ворочалась странная мысль — а что, если Этьену плохо из-за меня?

Как только Алиса ушла, я вышла из нашего крыла и направилась к стеклянным дверям — в небольшое издательство. Подойдя к стойке администратора, я как можно более спокойно спросила:

— Скажите, где я могу найти Этьена?

Как я и ожидала, девушка за стойкой лишь удивленно взглянула на меня.

— Я не знаю его фамилии, — честно призналась я. Выжидающее молчание продолжалось, — Понимаете, он тут…. м-м-м… оставил у меня кое-какие свои документы. Я Вивиен Вилье, из компании мсье Кортена, — я махнула рукой в сторону коридора и даже показала свой пропуск.

— Ничем не могу вам помочь, — отозвалась, наконец, девушка, — Его нет сейчас на работе.

— А вы не знаете, где он живет? Мне очень важно передать ему эти бумаги, — я показала на папку, в которой сейчас лежали исходящие письма компании, переданные мне для перевода, — Может быть, вы дадите мне адрес? Я бы отвезла ему документы.

— Сожалею, эта информация является закрытой, — заученно ответила администратор. Потеряв терпение, я шагнула прямо внутрь, мимо стойки. Не обращая внимания на ее попытки остановить меня, я прошла по коридору к первому попавшемуся кабинету. Мне повезло, я увидела там одно знакомое лицо.

— Вы ведь Ксавье, да? — без предисловий спросила я. Я запомнила его еще в первый день, он сидел за столиком в кафетерии вместе с Этьеном. Значит, они если и не друзья, то, по крайней мере, хорошо знакомы.

— Да, а что такое? — отвлекшись от работы, он повернулся ко мне, всем своим видом излучая доброжелательность, однако не без налета удивления.

— Мне нужна ваша помощь. Но здесь я говорить не могу, — схватив Ксавье за рукав пиджака, я буквально вытащила его мимо стойки администратора в общий коридор. Он удивленно смотрел на меня, но, к его чести, не сопротивлялся, а лишь покорно шел за дамой.

— Ксавье, мне срочно нужен домашний адрес Этьена. Вы ведь его друг, да? — вопрос прозвучал неожиданно резко и нервно, и он только сконфуженно пожал плечами, — Так вот, Этьен, возможно, в беде, и я должна ему помочь. Я поеду туда одна, — сказала я, предупреждая все предложения, которые встревоженный Ксавье уже готов был высказать, — мне нужен только адрес, но как можно скорее.

— Да вы хоть объясните…

— Нет времени. Если вы его друг, доверьтесь мне. Я все улажу, — при этих словах я постаралась заглянуть Ксавье в глаза. Мне ведь тоже было не все равно, что там с Этьеном.

Я вздохнула с облегчением, когда Ксавье достал из кармана элегантного с отливом пиджака ручку и блокнот и стал писать. На его месте не каждый бы поверил — ведь я ворвалась в его кабинет без стука, вытащила его сюда и без внятных объяснений просто-таки потребовала дать мне адрес Этьена. Почем знать, может, я его ревнивая экс-подружка, и собираюсь устроить жуткую сцену с битьем посуды об его же голову? Впрочем, возможно, он просто знал всех «экс» в лицо.

Ксавье закончил писать и протянул мне вырванный из блокнота листок — я только буркнула что-то, поблагодарив, и выскочила в коридор. Взглянув на адрес, я поняла, что придется проехать чуть ли не через весь город. Что же, в каком-то смысле так даже лучше — может быть, по дороге я сумею успокоиться и подобрать слова для разговора.

Добравшись до нужного и совершенно незнакомого мне квартала, я с трудом отыскала дом. Теперь я поднималась на третий этаж, придерживаясь за перила влажными от пота ладонями. Странный коктейль из чувств, бушевавший во мне, почти невозможно описать словами — смешались страх за Этьена, неуверенность, страх за себя и какая-то странная тоска, а еще настойчивая мысль о том, что теперь все будет по-другому — так, как и представить было нельзя. Наконец я медленно потянулась к кнопке звонка, и за дверью послышались шаркающие шаги. Этот звук напугал меня — неужели ему так плохо? Хотя тут стоило благодарить Бога, что он вообще жив.

Спустя несколько вечностей дверь открылась, и я увидела Этьена — красные глаза, под которыми залегли тени, бледное лицо и дрожащие руки, лоб в испарине. Увидев меня, он сделал шаг назад, одновременно пытаясь закрыть дверь. Хриплым голосом, в котором читался ужас, он спросил:

— Кто ты такая?

Я ухватилась за дверь, не давая ей закрыться, и шагнула внутрь. Мне необходимо было попасть внутрь, хоть бы и пришлось с ним для этого драться — тем более, что побороть его сейчас не стоило бы большого труда даже мне. Захлопнув, наконец, дверь изнутри и прижавшись к ней спиной, я ответила вопросом на вопрос:

— Что ты видел?

Схватившись руками за голову, Этьен медленно развернулся и пошел в комнату. Ждать, пока у него появится желание разговаривать, я не могла, поэтому пошла за ним — и, догнав, мягко тронула за плечо.

— Этьен… расскажи мне все. Начни… прямо с озера, когда ты увидел меня.

Он резко обернулся, и его взгляд словно вонзился в меня — так остро я почувствовала его боль. Боль, непонимание, растерянность. В такие минуты нам хочется, чтобы кто-то все объяснил, растолковал, утешил. И становится еще больнее от того, что не знаешь, к кому можно обратиться — потому что в новой стороне этого мира, открывшейся тебе, неизвестны границы добра и зла, и все становится незнакомым, требующим новой оценки… Вряд ли я смогла бы стать тем самым проводником, который нужен был сейчас Этьену. Но за неимением другого стоило попробовать, так что я опустилась на стул, усадив его на кровать напротив, и ждала, когда он будет готов заговорить. Минута прошла в молчании, а потом Этьен взглянул прямо на меня и произнес:

— Озеро… было такое, как всегда. Я иногда выхожу на берег рано утром, кругом еще тихо, и мир какой-то… другой, — я поймала себя на мысли, что он рассказывал мне свою тайну, сам того не замечая, — И в этот раз я тоже вышел пройтись. Даже до воды не дошел — услышал всплеск. Я как-то сразу побежал — почему-то так и подумал, что кому-то нужна помощь. Пригляделся, полез в воду — и, честно сказать, очень удивился, когда увидел тебя.