Вера Петрук - Индиговый ученик

– Пока ты не веришь, ничего у тебя не получится! – в сердцах бросил он. – Все должно начинаться в твоем сердце. Ты можешь не верить в богов, но без веры в себя ты так и будешь угадывать яблоки, лежащие у меня в кармане.

Знал бы иман, что Арлинг пытался поверить в себя всю жизнь. И что до сих пор терпел только поражение.

Однако поразмыслив над словами мистика, Регарди понял, что выход все-таки был. Если поверить в богов трудно, а в себя – почти невозможно, он мог поверить в человека, который дал ему надежду. Он мог поверить в имана. И хотя Арлинг знал, что однажды уже обещал это кучеяру, осознание сказанных им когда-то слов пришло только сейчас.

После того как ему удалось договориться с собой, задания мистика стали понятнее.

– Твой ум и тело неразрывно связаны, – говорил кучеяр, пока Регарди безуспешно пытался различить шаги курицы среди писка цыплят. Занятия на скотном дворе проходили тяжело, потому что раньше Арлинг имел мало общего с фермерством и даже в Согдарии не смог бы отличить блеянье овцы от меканья козла. А многих животных Сикелии Арлинг вообще не знал. Например, ему до сих пор было непонятно, как выглядели верблюды, которых в Балидете было больше, чем дворовых кошек и собак вместе взятых.

– Некоторые звуки ты можешь вообще не услышать, – наставлял иман. – Это как с порошком гальского камня, который не имеет запаха, но вызывает беспричинное веселье. Поэтому ты должен доверять всему телу – коже, внутренним органам, костям, даже волосам. Почувствуй, как они откликаются на мир, как понимают его... Воздух, ветер, движения людей, природы слышат не только твои уши, но все тело. Тебе нужно научиться понимать его, научиться слышать мир, а не только себя.

– Обрати внимание на свои руки, особенно на пальцы, – продолжал он. – Они способны видеть так же хорошо, как глаза. А иногда и лучше. Любой незнакомый предмет можно определить за секунду. Делай так. Сначала легко касайся его кончиками пальцев, потом ладонью, затем начинай двигать обеими руками вместе и очень быстро, сближая и удаляя их друг от друга. Представь, что гладишь женщину, – тут иман усмехнулся, но быстро снова стал серьезным. – Пока твои пальцы скользят вдоль поверхности, ты определяешь ее форму, материал, размер, а затем очень быстро складываешь всю информацию в одно целое. Зрячий может за секунду окинуть взглядом весь мир. Тебе нужно научиться делать то же самое. Только вместо глаз ты будешь использовать нос, уши, руки, а прежде всего – голову и сердце. Думай, и у тебя все получится.

В один солнечный день после обеда иман привел его в комнату на Смотровой Башне и как обычно предложил сесть на циновку. В помещении было тихо и ничем не пахло, хотя Арлинг слышал, что где-то горела свеча. Его невольно охватила гордость. Он сумел различить ее треск без подсказок учителя. Прислушавшись, Регарди определил, что свеча стояла на расстоянии одного-двух салей, скорее всего, у коленей имана, который сидел напротив. Оставалось только дождаться вопроса, потому что ответ был уже готов. Но мистик как всегда оказался непредсказуем.

– Протяни руки и выстави вперед ладони, – велел он. – Чувствуешь тепло?

Арлинг послушался, но ничего не ощутив, сердито помотал головой – он был раздосадован от того, что иман не дал ему похвастаться готовым ответом.

– А так?

Треск свечи стал ближе, зато теперь ладони почувствовали, что воздух нагрелся.

– Это твое новое задание, – произнес мистик, дождавшись кивка Арлинга. – Я закрою тебе уши и нос, а ты попробуй определить, где находится свеча только с помощью ладоней. Ищи ее тепло. У тебя получится. Верь в себя.

Арлинг кивнул и мысленно повторил последние слова имана, уже по-своему: «В себя я поверю вряд ли, но в вас, наверное, смогу, учитель».

Со временем свечу заменили другие предметы, тепло которых он должен был определять на расстоянии – раскаленная подкова, свежие, только что приготовленные Джайпом лепешки, нагретые солнцем камни, а однажды иман принес кошку, которая умудрилась не издать ни звука, пока Арлинг пытался понять, что за пахнущий шерстью предмет, нашел для него мистик. Но иману все было мало.

На одном из занятий, когда Регарди успешно угадал все предложенные предметы и, не удержавшись, гордо упер руки в бока, учитель хмыкнул и велел ему раздеться до пояса.

– Руки спрячь за спину, – продолжил командовать он, пока Арлинг пытался сохранить серьезное выражение лица.

– Мне не жарко, учитель, – попытался пошутить Регарди, но иман нетерпеливо сдернул с него рубашку.

– Не только твои ладони и пальцы могут чувствовать мир, – продолжил кучеяр, обходя вокруг него и недовольно цокая языком. – Любой участок тела может улавливать малейшие колебания воздуха, температуры, перепады высоты... Твоя кожа может реагировать на свет так же, как и глаза. Представь, что вместо двух слепых глаз у тебя появился один большой зрячий – это твое тело. Не все в мире можно услышать или понюхать. Стоящее на пути дерево почти не пахнет, а если ветра нет, то его листья не издают ни звука. Ты его не видишь, не слышишь, зато можешь почувствовать. Ощутить, как по его стволу текут жизненные соки, а их бег отдается в твоем собственном теле.

Это было трудно. Гораздо труднее, чем определять, в каком углу комнаты стояла свечка. Арлинг старался, как мог, но почти все время проигрывал. Ладони и пальцы были созданы для того, чтобы ощущать тепло, исходящее от людей, животных и предметов, но разве можно почувствовать канаву животом или коленом? Иман требовал невозможного.

– Хочешь всю жизнь ходить с тростью, как калека? – безжалостно спрашивал его мистик, когда Регарди в очередной раз терпел поражение и начинал сердиться, еще больше сбиваясь. – Костыль нужен тому, у кого нет ноги. А у тебя с ногами все в порядке. Ученик Школы Белого Петуха не может ходить, опираясь на палку.

Порой Арлингу казалось, что иман специально придумывал для него невыполнимые задания только для того, чтобы не пустить на Испытание Смертью. Это были плохие моменты – они случались редко, но были неизбежны. Тогда Арлинг ненавидел себя и весь мир. Себя – за то, что не верил и боялся своего «неверия», а мир – за то, что ему было наплевать на него и его страхи. Впрочем, вправе ли он был ждать от него большего после всего, что случилось?

Однако порой Регарди понимал, что ошибался. Был в школе один человек, которому он был не безразличен. Несмотря на ворчание мистика, Атрея навещала его часто. Иман их общение не одобрял и всегда предупреждал его быть осторожным, однако чего именно боялся мистик, Регарди не знал. А может, не хотел знать.

Атрея была умной женщиной и брата понапрасну не раздражала. Чаще всего она приходила, когда Арлинг занимался один: разучивал новые запахи в Доме Утра, слушал птиц в саду или голоса учеников на Огненном Круге. Ее визиты радовали и настораживали одновременно. Он знал, что кучеярка не была с ним до конца откровенна, но в ее присутствии ему было легко, даже когда она подтрунивала и издевалась.