Лина Люче - Я твоя (СИ)

Оценив ситуацию, Дестина замерла на секунду.

- Садись, - протянул ей руку Йаммана, улыбнувшись. - Военные действия пока не начаты, можешь перекусить. Данко, Джара, давайте полегче, - мирно улыбнулся он. - Мы же вроде все друзья? Чего копья-то ломать?

Она села, поздоровалась со всеми по кругу - с Касианом и Каей, Йамманой и Марией, Джарой, Данко.

- Читаем дальше, - провозгласила Мария, прокрутив страницу на своем коммуникаторе. - О, из Ксеариата уволена девушка, разгласившая информацию о том, как Бьякка душил Мьелле. Оперативно.

- Выходит, и правда душил, - с насмешливой улыбкой произнес Данко, не сводя глаз с Джары.

- Так, с меня хватит, - сказала она и бросила салфетку. - Всем пока.

- Зря ты, - негромко сказал Йаммана, когда девушка исчезла.

- А что? Думаешь, она жениху пожалуется? - криво усмехнулся Данко.

- Пусть идет. У меня в ее присутствии такое ощущение, что нас подслушивают. Уже даже новости спокойно обсудить нельзя, - сказала Мария.

Дестина опустила глаза в меню. Если бы они знали, что она - помощник Ксеара, возможно, к ней относились бы также. Ей внезапно стало жаль Джару. Она же не виновата, что любит жениха. Вспомнив мрачного главу СБ, Дестина задумалась. Как вообще можно любить такого человека? Или с ней он другой? И вообще, когда они видятся? Джара, когда не работает и не учится, все время то во втором, то здесь, в баре. Странные отношения.

Она посмотрела на Каю. Та сидела, напряженно прислушиваясь к беседе, но не принимая в ней участие.

- Ребят, да вы делите все на четыре. Мало ли что там понапишут, - вступил в разговор Касиан.

- Да мы делим. Только тут и четвертой части хватит, чтобы волосы дыбом встали, - усмехнулась Мария. - Не знаю, как вам, а лично мне не очень нравится идея допросов без адвоката. Я читала даже, что у Ксеара есть возможность запретить переход в восьмой мир на несколько часов. Представляете? Это что тогда получается?

- Мария, - одернул ее Йаммана, - хватит уже этих бабкиных сплетен и страшилок. Дай поесть спокойно.

- Ну почему же бабкиных? - возразил Данко. - Уважаемое издание писало, "политика сегодня". У них куча источников в Ксеариате.

- Ребят, вы так рассуждаете, как будто Бьякка всех подряд на улице хватает и допрашивает. Ведь речь же о преступниках идет, - раздраженно возразил офицер.

- Пока преступление не доказано, не о преступниках, а о подозреваемых, - запальчиво перебил Данко.

- Допустим, - согласился Касиан. - Но ведь никто еще не доказал, что Бьякка распускает руки. Он допрашивал десятки людей, и далеко не все осуждены за преступления. Разве кто-нибудь из них сказал в интервью о чем-то подобном?

- Ну, так ведь он не идиот, - тихо сказала Мария. - Если он кого-то бьет, то уж, наверное, позаботится о том, чтобы это не выплыло?

- Не знаю. - Вздохнул Касиан как-то устало. - Но я не верю, что Айи и Яльсикар будут кого-то там пытать. Все это чушь собачья, уж извините. Надо будет - выкинут из миров. Но избивать, да еще невиновных - да на кой им это надо? Они что, парочка психопатов?

- Ты утрируешь, - взмахнула рукой Мария. - Журналисты не об этом беспокоятся. А о том, что в любой момент могут выкинуть любого, не разобравшись толком. Альбумена же вылетела на тридцать пять лет. А за что?

- Но она же не возмущается, - резонно возразил Касиан. - Значит, между собой они разобрались. Значит, не все там было так уж просто.

- И, кроме того, - добавил Йаммана, - они вообще не обязаны поддерживать здесь любого из нас. Вообще не обязаны, понимаешь?

- Но сидеть здесь в одиночестве они тоже не хотят, - ехидно заметил Данко. - Они нас, по сути, позвали сюда. Приучили здесь жить. А теперь что? Всем спасибо, все свободны?

- Да, вот именно, - кивнула Мария.

Воцарилась пауза. Дестина обдумывала слова друзей, не зная, кто из них прав. Ей принесли еду, и она быстро ела.

- Я хотел поговорить с тобой, - негромко произнес Йаммана, наклонившись к ней.

- Сейчас?

- Хоть бы и сейчас. Это быстро. Выйдем?

- Ладно.

- Что-то случилось? - спросила Дестина, переходя с Йамманой к нему домой, чтобы быстро уединиться.

- Нет, просто Мария сказала о вашем разговоре.

- Предательница, - пробурчала она.

- Извини, но все-таки твой опекун - я, а не моя жена.

- Я понимаю.

- Ты можешь мне сказать, кто этот человек?

- Нет.

Дестина стояла перед Йамманой с кислым выражением лица. Она не хотела обсуждать это с опекуном и вообще с каким-либо мужчиной. Ей было неудобно.

- Ясно. Тогда просто будь осторожна. Не делай глупостей и резких движений. Люди бывают разные. Если ему покажется, что ты его оскорбила, он может устроить тебе проблемы на работе. Ты ведь в Ксеариате теперь работаешь?

- Откуда ты знаешь? - вскинулась она.

- Есть источники, - хмыкнул Йаммана, снисходительно наклонив голову.

- Если надо будет поговорить, только скажи, - продолжил он. - И вот еще, что я хотел тебе сказать. Моя жена умная женщина, но даже я не рискнул бы рассуждать о том, чем руководствуются люди выше пятого уровня. Они... немного другие, Дестина. Если тот, о ком ты говоришь, ходит в шестой...

- Я поняла, Йаммана. Спасибо тебе за заботу. Думаю, все будет хорошо, - принужденно улыбнулась она.

- Ты ведь не влюблена по уши? - уточнил он, с тревогой изучая ее лицо.

- Пока нет. У меня все шансы выжить, - насмешливо улыбнулась она.

- Хорошо, - облегченно улыбнулся офицер, и они вернулись в бар.

16.

Альбумена пребывала в отличном настроении. В тот день она закончила формирование своего жилища, по крайней мере, основных помещений. Это стоило месяца кропотливого труда, поиска хорошего оформителя, а потом - совместной работы по подбору дизайна, который устроил ее. Хорошо хоть, Айи восстановил баланс на ее счету и добавил от себя солидную сумму, в противном случае с модным оформителем она бы не расплатилась.

На модератора реальности Альбумене тратиться не пришлось. Услуги этих людей, имеющих вход в пятый мир, стоили о-о-очень длинных кредитов. И это было основной причиной, почему большинство мирян продолжали жить в стандартных квартирах, не расширяя их, не меняя форму помещений, а лишь улучшая внутреннюю обстановку. Но ее это не касалось, поскольку она была сама себе модератор. Правда, это стоило значительных усилий и выматывало ее подчистую, учитывая, что приходилось заниматься этим в свободные часы, а потом идти на работу.

Но результатом она была довольна. Она вновь окинула взглядом гостиную, оформление которой завершила в последнюю очередь. Эта комната стала абсолютно круглой, но два полукружья располагались на разных этажах, и с одного на другой вела изящная изогнутая лестница - деревянная. Все внутреннее убранство Альбумена оформила в дереве. Ей нравилась его теплота и сельский уют.

В верхней части располагался бар, наполненный ее любимым алкоголем, соками, сиропами и полукруглый диван, забросанный подушечками и тряпичными куклами, которые она коллекционировала. В реальности их приходилось покупать, а здесь она создавала их сама, рассаживая по всему дому. И ей казалось, что они охраняют ее покой, как маленькие домовые. Внизу располагался танцпол, кресла, кофейные столики. Альбумена любила устраивать вечеринки. Пока у нее было мало друзей, большинство старых знакомых сторонились ее. Она знала, почему. Мало кто из них удержался от соблазна дать интервью журналистам после ее изгнания. И мало кто из тех, кто дал интервью, воздержался от разглашения интимных подробностей ее жизни и даже откровенной клеветы.