Тимур Лукьянов - Испанский поход

Не доезжая до деревни меньше чем на полет стрелы, Роже Вен прокричал слова пароля. Но вместо ответа со сторожевой башни полетели стрелы, а из-за домов с двух сторон маленькой деревеньки выскочили всадники. И их было много. Гуго насчитал не меньше полутора сотен. Все они были прекрасно вооружены и неслись в атаку на свежих лошадях. Еще одна большая группа конных выехала из перелеска за полем, отрезая кратчайший путь через поля к лесу.

Гуго видел, как один из разведчиков, сраженный стрелами, упал с лошади, а второй, Роже Вен, попал в окружение и из последних сил отбивался мечом. Гибель его была предрешена, ничем помочь разведчику графа Тулузского де Пейн уже не мог: прямо на него с длинными копьями наперевес мчались десятки закованных в броню всадников. Над передними из них развевались знамена графа Жеводана и, что было удивительно, короля Франции. А впереди всех ехал старый знакомый – сам граф. Гуго узнал его по квадратной фигуре и золоченому шлему. Рядом с графом скакали несколько рослых всадников в темно-синих плащах. Один из них держал королевское знамя. «Значит, убийство де Руже и наше преследование действительно исходят от короля», – промелькнула мысль в голове де Пейна и тут же погасла, сменившись другой, более насущной: «Как оторваться от преследователей? Еще немного и гибель всего отряда неизбежна». Принимать бой на открытом месте при таком преимуществе противника не имело смысла: погибнуть они всегда успеют. Гуго прокричал команду, и кони шампанцев, быстро развернувшись, понеслись назад по торговой дороге туда, где, ближе к Ниму, должен был находиться следующий сторожевой пост тулузцев, замок Лонгардон.

Гонец был серьезно ранен, но доскакал. Весь в крови и пыли, он едва ворочал языком. Но барон Таркваль слушал его внимательно, потому что в сообщении, которое принес раненый, возможно, содержалась собственная жизнь или смерть барона Одо Таркваля, кастеляна замка Лонгардон, назначенного на эту должность самим графом Тулузским. Задыхаясь, гонец говорил:

– Они напали ночью… Окружили со всех сторон… Я едва прорвался…

– Кто послал тебя? – спросил барон.

С трудом гонец ответил:

– Меня послал мессир Одервиль, капитан башни…

– Что он сказал тебе? – продолжал барон задавать вопросы гонцу.

– Он передал, чтобы вы немедленно выдвинулись… Другой гонец отправлен в Монпелье… – вестник зашелся кровавым кашлем, в его правом боку подрагивал обломок стрелы. Глаза раненого начинали закатываться.

– Кто? Кто напал на вас? – тряся гонца за плечи, кричал барон.

И гонец ответил, сквозь хрип:

– Граф Жеводан и его люди…

– Сколько их? Чем вооружены? – барон пытался узнать от гонца как можно больше.

– Рыцари в броне… Не меньше двух сотен всадников… – сказал раненый, и изо рта его хлынула кровь. Он закашлялся, задергался всем телом, упал и умер у ног барона. Кровавая лужа медленно растекалась по каменному полу донжона.

В мрачном расположении духа вышел барон во двор замка.

– Сколько у нас людей? – спросил он у капитана. Капитан ответил незамедлительно:

– Сейчас в крепости тридцать пять рыцарей, пятьдесят два оруженосца, и еще восемьдесят восемь легких кавалеристов. К тому же сотня лучников и больше трех сотен копейной пехоты.

Недолго думая, барон распорядился:

– Оставьте человек двадцать в замке. Пошлите гонцов во все наши ближайшие крепости и к самому графу Тулузскому. Всех бойцов поднимите на ноги. Нужно немедленно выступить навстречу рыцарям графа Жеводана, иначе мы будем отрезаны от остальных наших сил.

Взмыленные лошади скакали из последних сил, а сзади до преследуемых уже начали долетать стрелы, когда впереди показался перекресток. Теперь они могли свернуть обратно к лесу, где, наверное, еще можно было надеяться на помощь ариан. Но не тут-то было. Перекресток оказался уже занят пехотой, а справа и слева от дороги, с востока, со стороны Нима, навстречу шампанцам скакали с длинными копьями наперевес тяжеловооруженные всадники. Правда, у Гуго де Пейна немного отлегло от сердца, когда он увидел над этими всадниками флажки с гербами графа Тулузского, но намерения последних в отношении шампанского отряда все же были весьма не ясны.

– Джеральд, разверни наше знамя! – приказал де Пейн на скаку. И почти тотчас поднятое на древке копья синее полотнище с косой лазурной полосой затрепетало по ветру.

Но это помогло мало. Теперь не только преследователи, но и лучники впереди начали осыпать их своими стрелами. Видимо, тулузцы по ошибке приняли шампанских рыцарей за передовой вражеский отряд. Действительно, откуда тулузцы могут знать, что рыцари из Шампани не враги им? Гуго сразу вспомнил недавнюю атаку лесных ариан. Посему, дальнейшее продвижение навстречу тулузцам могло весьма плохо кончиться. Такая мысль появилась в голове Гуго де Пейна, и он принял решение почти мгновенно.

– Сворачиваем на юг! – закричал Гуго товарищам, увидев перед собой единственную возможность спасти отряд и прорваться. К этому моменту все остальные расходящиеся от перекрестка дороги уже были заняты вооруженными людьми.

Осыпаемые стрелами, шампанцы проскочили между двумя противостоящими сторонами как раз перед тем, как оба небольших войска сошлись в битве. Рыцари графа Жеводана с разгона напоролись на пехоту и всадников барона Одо Таркваля. Еще долго сзади слышались звон оружия и крики раненых, но лошади рыцарей графа Шампанского уже благополучно уносили своих седоков на юг.

По старой дороге измотанные долгой скачкой кони несли шампанских рыцарей на юг к морю. Облагороженная крестьянским трудом, относительно безопасная полоса полей, садов и деревушек, приютившихся вдоль большой торговой дороги под охраной тулузских войск, постепенно, по мере приближения к побережью, сменялась все более унылым зрелищем заброшенных полей и покинутых деревень. Ближе к морю пошла и вовсе мрачная местность, без признаков используемого по назначению человеческого жилья. И только многочисленные развалины свидетельствовали о том, что прежде люди в этих местах все-таки селились и лишь постоянные набеги со стороны побережья заставили их покинуть родные места.

Когда вдалеке с очередного пригорка показалась голубая водная гладь, и опасность преследования миновала, отряд начал останавливаться, лошади перешли на шаг. Люди почти не разговаривали. Все понимали, что на этот раз из засады графа Жеводана едва-едва удалось вырваться, и вынужденное бегство никому из рыцарей не прибавляло хорошего настроения. К тому же, несколько вьючных лошадей, везущих палатки и остатки припасов, пали, не выдержав быстрой скачки. Таким образом, отряд остался почти без продовольствия и без большинства палаток.