Ярослав Гжендович - Фантастика «Фантакрим-MEGA»

— Весь Блавикен… если они выступят против меня, то очень пожалеют об этом, — Ренфри улыбнулась, обнажив хищные белые зубы. — Ты видел моих ребят? Ручаюсь, в своем ремесле они разбираются. Ты представляешь, что случится, если дойдет до драки между ними и этими телятами из стражи, которые что ни шаг, спотыкаются о свои же алебарды?

— Ты что, Ренфри, думаешь, что я буду стоять в стороне и спокойно глядеть на такую драку? Как видишь, я живу у старосты. И в случае надобности мне следует выступить на его стороне.

— Я и не сомневаюсь, — Ренфри посерьезнела, — что выступишь. Правда, в одиночку, потому что остальные попрячутся по подвалам. Нет на свете воина, что справился бы с семеркой, вооруженной мечами. Такого никто из людей не совершит. Но давай перестанем пугать друг друга, беловолосый. Я уже говорила, есть люди, которые могут остановить резню и кровопролитие. Двое людей.

— Я весь внимание.

— Первый, — сказала Ренфри, — это сам Стрегобор. Он добровольно выйдет из своей башни, я заберу его куда-нибудь в пустынное место, а Блавикен снова погрузится в блаженную апатию и быстро обо всем забудет.

— Может, Стрегобор и похож на безумца, но не до такой же степени.

— Кто знает, ведьмак, кто знает. Существуют аргументы, которые невозможно оспорить, есть предложения, которые нельзя не принять. И к ним относится тридамский ультиматум. Я поставлю колдуну тридамский ультиматум.

— И в чем же состоит данный ультиматум?

— Это моя заветная тайна.

— Ладно, пусть будет так. Но я сомневаюсь в его эффективности. Когда Стрегобор говорит о тебе, у него стучат зубы. Ультиматум, который заставит его добровольно сдаться тебе в руки, должен быть чем-то необычным. Так что лучше давай перейдем к второй особе, которая могла бы предотвратить резню в Блавикен. Дай-ка я попытаюсь угадать, кто бы это мог быть.

— Интересно, насколько ты догадливый?

— Это… ты, Ренфри. Ты сама. Ты покажешь истинно княжеское, да что там, королевское великодушие, отказавшись от мести. Я угадал?

Ренфри откинула голову назад и чуть было не рассмеялась на весь дом, но вовремя прикрыла рот рукой. Затем посерьезнела и посмотрела на ведьмака блестящими глазами.

— Геральт, — сказала она. — Я была княжной, в Крейдене. У меня было все, о чем только можно было мечтать, не надо было и просить. Кругом слуги. Платьица, ботиночки… Батистовые трусики. Драгоценности и украшения, буланая лошадка, золотые рыбки в бассейне. Куклы и кукольный домик больше, чем эта каморка. И так было до того дня, когда Стрегобор и эта сволочь Аридея приказали ловчему забрать меня в лес, зарезать и принести им сердце и печень. Красиво, не так ли?

— Скорее отвратительно. Я рад, что ты справилась с ловчим, Ренфри.

— Какого черта справилась. Он сжалился надо мной и отпустил. Только перед тем изнасиловал, сукин сын, и забрал золотые сережки и диадему.

Геральт взглянул ей прямо в глаза, поигрывая медальоном. Ренфри выдержала взгляд.

— Вот и кончилась княжеская дочка, — продолжала она. — Платьице порвалось, батист навсегда утратил белизну. А затем были грязь, голод, смрад, пинки и дубинки. Отдаваться первому встречному за миску похлебки или крышу над головой. Ты знаешь, какие у меня были волосы? Как шелк, и спускались на добрый локоть ниже попки. А когда я подхватила вшей, то меня остригли наголо, ножницами, которыми стригут овец. С тех пор они так и не отрастали как следует.

Она на мгновение замолкла, смахнув со лба неровные пряди.

— Чтобы не подохнуть с голоду, я крала. Убивала, чтобы не убили меня. Сидела в ямах, провонявших мочой, не зная, то ли меня утром вздернут, то ли просто отхлещут и выгонят. И все это время моя мачеха и этот твой чародей наступали мне на пятки, подсылали убийц, пытались отравить меня. Пробовали сглазить. И что, мне проявить великодушие? По-королевски простить? Да я ему по-королевски башку оторву, а перед этим, может, еще и ноги выдерну.

— Аридея и Стрегобор пытались тебя отравить?

— Конечно, а что? Яблоком, заправленным вытяжкой из покрика. Меня спас один гном. Он дал мне противоядие, после которого меня выворачивало наизнанку, как чулок. Но ничего, пережила.

— Это был один из семи гномов?

Ренфри, которая разливала вино, замерла с баклажкой над стаканом.

— Ого, — сказала она. — Ты много обо мне знаешь. Так что? Ты что-то имеешь против гномов? Или других гуманоидов? Если говорить откровенно, они относились ко мне лучше, чем большинство людей. Но пусть это тебя не волнует. Я уже говорила, что пока могли, Стрегобор и Аридея охотились за мной, как за диким зверем. Потом уже не могли, я сама стала охотницей. Аридея протянула копыта в своей собственной постели, и ей дико повезло, что я не достала ее раньше. У меня была для нее особенная программа. Но теперь у меня есть колдун. Как по-твоему, Геральт, он заслужил смерть? Скажи.

— Я не судья. Я ведьмак.

— Вот именно. Я говорила, что есть двое, способные предотвратить резню в Блавикен. Второй — это ты. Волшебник впустит тебя в башню, и ты его убьешь.

— Ренфри, — спокойно спросил Геральт. — Ты случайно на голову не падала?

— Ты ведьмак или нет, черт подери? Говорят, что ты убил кикимору и привез ее на ослике, чтобы тебе заплатили. Стрегобор хуже кикиморы, она всего лишь неразумная тварь и убивает, потому что такой ее создали боги. А Стрегобор — это садист, маньяк, чудовище. Привези мне его на ослике, и я не пожалею золота.

— Я ведь не наемный убийца, Колючка.

— Именно, — с улыбкой согласилась она. Откинувшись на спинку стула, Ренфри скрестила на столе ноги, не делая ни малейших усилий, чтобы прикрыть бедра юбкой. — Ведь ты ведьмак, защитник людей, оберегающий их от Зла. А сейчас Зло — это железо, кровь и огонь, которые загуляют здесь, как только мы станем друг против друга. Не кажется ли тебе, что я предлагаю меньшее зло? Даже для этого сукина сына Стрегобора. Ведь ты можешь убить его милосердно, одним ударом, исподтишка. Он умрет, не зная, что умирает. Я так не могу ему гарантировать этого. Даже наоборот.

Геральт молчал. Ренфри потянулась, подняв руки вверх.

— Я понимаю твои сомнения, — сказала она. — Но ответ мне нужен сейчас.

— Ты знаешь, почему Стрегобор и княжна хотели тебя убить? И тогда, и позже?

Ренфри резко выпрямилась, сняла ноги со стола.

— Но ведь это же и козе понятно, — вспыхнула она. — Они хотели избавиться от первородной дочери Фредефалька, потому что я была наследницей трона. Дети Аридеи были от внебрачного союза и не имели прав на…

— Я не о том, Ренфри.

Девушка опустила голову, но только на мгновение. Ее глаза блеснули.

— Ну что же, ладно. Якобы я проклята. Заражена еще в материнской утробе. Якобы я…

— Продолжай.

— Чудовище.