Юлия Григорьева - По воле богов (СИ)

Прошептала Эль и направилась к креслу, уже не обращая внимания на громыхающую цепь. Цепь вообще оказалась примечательной. Она спокойно растягивалась, как резина, давая девушке свободный доступ в любую комнату покоев, но ее длина резко укорачивалась, как только вампирша подходила к двери и к окнам. Впрочем, этой примечательности вампирша не оценила.

* * *

На столицу человеческого княжества опустилась ночь. Князь Монтери, весь день просидевший в своих покоях, поднялся с кресла, подошел к шкатулке, отнятой у сына, и, прихватив ее, вышел из своих покоев.

- Наследник где?

- Он у себя закрылся.

Велел к нему не заходить.

- Пора мне сына подбодрить.

Он долго думал, пытался найти выход из сложившейся ситуации и принял решение, которое посчитал единственно верным. Видение двух юных супругов, так доверчиво прижавшихся друг к другу, все не покидало старого князя. И как бы в душе он не сопротивлялся выбору сына, но, наконец, признал, что ничего изменить уже не может. Анжар говорил, что время излечит душу молодого князя.

- Мой друг, мне в небе чудится гроза.

И страшно так, что сердце стынет,

не приползла бы к нам беда.

Она уже костлявой лапой нам грозится.

И время может стать не лекарем,

безжалостным убийцей.

- Уж больно мрачен твой прогноз.

Арман так юн, и в голове блуждает ветер.

Мой государь, не вешай нос.

- А кто сказал, что юноша не может быть серьезен?

Ты слышал бы ответ его, он так был грозен.

Он вырос, друг, мой мальчик стал мужчиной.

И коль судьба решила так,

то быть ему с Эльминой.

Князь подошел к дверям покоев сына, взялся за ручку и слегка скривился, дверь оказалась заперта изнутри.

- Арман, открой.

Ответа на последовало, и князь встревожился.

- Сынок, открой мне дверь!

И снова тишина. Князь Монтери забарабанил в дверь.

- Открой, Арман!

Отец к тебе стучится!

Ответь, твое молчание меня тревожит!

- Мой князь за своего наследника боится?

Арман распахнул дверь и вернулся в спальню, снова упав на кровать и уставившись в потолок.

- Мой сын, нам надо объясниться.

Князь сел рядом с сыном, посмотрел на него и тяжело вздохнул. Он неловко повертел в руках шкатулку и отставил ее. После протянул руку и встрепал волосы Армана.

- Я был не прав, прости меня, сынок.

Исправить все готов, но дай мне срок.

Отправлюсь лично я к вампирам,

дадут благословенье боги,

и разойдемся миром.

Арман порывисто сел и пристально взглянул в глаза отца, ища подвох, но увидел лишь грустную улыбку.

- Ты правду говоришь, отец?

Готов ты сам к вампирам во дворец

явиться,

чтобы о нас с моей женой договориться?

Отец, ты возвращаешь сыну жизнь!

Но как же верить сложно...

- Сомнения отринь!

Я принял выбор твой, отцу так должно.

Взрослеют дети и уходят от опеки.

Так повелось от времени начала и навеки.

Князь мечтательно улыбнулся и взял Армана за руку.

- Давно ли на моих коленях лежал в пеленках мой сынок?

Малыш совсем, не мог сам есть и пить, и говорить не мог.

В глазенках синих отражался мир,

счастливое младенчество справляло жизни пир.

Потом пополз, а после и на ножки встал.

Для нянек наказаньем стал.

Разбитые коленки, локти нос,

все юркий мой малыш со смехом перенес.

Он подрастал и с ним росла

любовь и гордость сильного отца.

То забавлял меня, а то печалил,

то радовал, то злил.

Но знай, сынок, всегда тебя любил.

Ошибся только раз,

когда гордыней ослепленной тебя я от Эльмины "спас".

Прозрел, принял, прошу прощенья.

Ну а теперь без промедленья,

ты познакомь с невесткой нас.

Князь Монтери вручил сыну шкатулку и ласково улыбнулся. Взволнованный Арман бросился к зеркалу, достал свечу с рунами и зажег ее, призывая духа.

- Тебе понравится моя жена.

Она красива и нежна.

От ее ласковой улыбки, в моей душе сияет свет.

Ее полюбишь, как и я.

Лишь в ней одной вся жизнь моя.

Призванный дух послушно явил изображение темной комнаты. В лунном свете, заливавшем комнату, блеснули звенья цепи, замкнувшиеся на металлическом ошейнике девушки, сидевшей на полу и глядевшей в пустое зеркало. Дух пока только показывал. Она глубоко вздохнула, отчего плечи поднялись, и цепь тоскливо звякнула.

- Ну, где же ты, приди, мой свет.

- О, боги! Как он смел?!

Эльмина, нет!

Арман оглянулся на отца, в его глазах вдруг появилась беспомощность, сменившаяся злостью.

- Отец, смотри, ты это видел?

Какой подлец ее обидел?

Ей покажи меня!

Велел он духу, и девушка вздрогнула, когда отражение комнаты исчезло, сменившись разгневанным взглядом синих глаз ее супруга.

- Любимой мой, дождалась я тебя!

Воскликнула Эль и вскочила с пола, устремляясь к зеркалу. Она подбежала к нему вплотную, приставила руки и улыбнулась, когда пальцы Армана соединились с ней с той стороны. И вновь, как когда-то, она ощутила его тепло. Взгляды юных супругов встретились, и неизвестно сколько бы тянулось молчание, не прерываемое ни одним из них, если бы князь не кашлянул за спиной сына, напоминая тому о своем присутствии. Арман вздрогнул, рассеянно оглянулся и взглянул на князя.

- Эльмина, милая, знакомься - князь Монтери, мой отец.

Признал наш брак он, наконец.

Отец, а вот моя Эльмина,

иди же к нам, невестку поприветствуй

и от души порадуйся за сына.

Досталась лучшая ему из женщин всех.

- Да, на красу княгини жаловаться грех.

Приветствую я вас, прелестная Эльмина.

Князь склонился в почтительном поклоне перед отражением девушки. Она ответила ему тем же и скромно опустила глаза.

- И я приветствую вас, князь.

Благодарить хочу за сына.

Князь Монтери вновь склонил голову и улыбнулся девушке.

- А я хочу у вас просить прощенья

за все, что раньше сотворил.

Обоим боль вам причинил,

но все готов исправить.

Договорить он не успел. Дверь в покои девушки распахнулась, и за ее спиной замер Ройх. Он с ненавистью взглянул на двух людей, заметивших его. Не говоря ни слова, вампир грубо оттолкнул девушку. Арман успел увидеть, как Эль отлетела в сторону и неловко упала на пол.

- Вампир, не смей к ней прикасаться!

- Замолкни, человек, тебе пора убраться.

И Ройх с силой ударил кулаком по зеркальной глади, уничтожая единственную возможность для Эль увидеть своего возлюбленного. Он вихрем пронесся по покоям, уничтожая все зеркала, которые тут были. После схватил вампиршу, не позволяя спрятать ни одного осколка, и позвал прислугу, чтобы они убрали следы его гнева. Он не выпускал Эльмину, бьющуюся в истерике, пока покои не были вновь чисты. После этого убрал руки, чуть брезгливо отряхнув их, и ушел, так и не сказав ей ни слова.

Арман еще какое-то время смотрел на собственное отражение. Его плечи тяжело вздымались, и князь понял, что сын готов к необдуманным поступкам, последствия которых могут оказаться непоправимыми. Он положил руку на плечо Армана, тот дернулся, но силы в отцовской руке еще было много, и он удержал своего наследника.